Айзек Азимов - Основание и Земля
Пилорат покачал головой.
– Мне страшно, когда я думаю об этом, старина. Как получилось, что я прожил жизнь как ученый, а знаю об астрономии так мало?
– А я вообще ничего не знаю о легендах человечества. Никто не может постичь все знание… Есть мнение, что эти планетные кольца вполне обычная вещь. Почти каждый газовый гигант имеет их, даже если это просто тонкая полоска пыли. Так получилось, что у солнца Терминуса нет газового гиганта, поэтому, если житель Терминуса не является космическим путешественником или не прочел университетский учебник по астрономии, он ничего не узнает о планетарных кольцах. Необычным тут является то, что кольцо достаточно широко, чтобы быть ярким и заметным, подобно этому. Оно великолепно. Его ширина по крайней мере километров двести.
В этом месте Пилорат щелкнул пальцами.
– Так вот что имелось в виду!
Блисс пораженно уставилась на него.
– Что такое, Пил
– Однажды, – ответил Пилорат, – я наткнулся на обрывок стихотворения, очень древнего и написанного на архаической версии Галактического языка, который было трудно понять, но который был хорошим доказательством большого возраста стиха… Кстати, старина, я не жалуюсь на архаизмы. Моя работа сделала меня экспертом в разных вариантах старого Галактического языка, причем неплохим экспертом, хотя помимо своей работы я им не пользуюсь… Да, так о чем это я говорил?
– Об обрывке старого стихотворения, – напомнила Блисс.
– Спасибо, – поблагодарил Пилорат, затем повернулся к Тревизу. – Она держит нить моих рассуждений, чтобы вернуть меня обратно, если я отклонюсь от темы.
– Это только добавляет тебе очарования, Пил, – улыбаясь сказала Блисс.
– Так вот, этот обрывок стихотворения описывал систему, в которой находилась Земля. Почему это делалось, я не знаю, потому что полностью стихотворение не сохранилось, по крайней мере я не смог его обнаружить. Уцелел только этот отрывок, возможно, из-за своего астрономического содержания. В нем говорилось о сверкающем тройном кольце вокруг шестой планеты. Тогда я не понял, что это может быть за кольцо и, помнится, представил себе три круга на одной стороне планеты, расположенные в ряд. Это казалось таким бессмысленным, что я и не подумал включить его в свою библиотеку. Теперь я жалею, что не изучил его. – Он покачал головой. – Быть мифологом в сегодняшней Галактике – удел одиночек, которые забывают достойное изучения.
Тревиз утешительно заметил:
– Вероятно, вы были правы, игнорировав его, Яков. Было бы ошибкой принимать поэтическую болтовню буквально.
– Но ведь там имелось в виду это! – сказал Пилорат, указывая на экран. – Это то, о чем говорилось в стихотворении. Три концентрических кольца, более широких, чем сама планета.
– Я никогда не слышал о таком, – сказал Тревиз, – и не думаю, что кольца могут быть такими широкими. По сравнению с планетой они всегда очень узкие.
– Но мы никогда не слышали и об обитаемом мире с огромным спутником, – заметил Пилорат. – Или о планете с радиоактивной корой. Это просто уникум номер три. Если мы найдем планету, которая была бы заселена, не будь у нее высокой радиоактивности, с гигантским спутником, а у другой планеты этой системы будет широкое кольцо, можно будет не сомневаться, что мы нашли Землю.
– Согласен, Яков, – сказал Тревиз. – Если мы найдем все три уникума, то действительно найдем Землю.
– ЕСЛИ! – вздохнула Блисс.
30
Они были далеко от главных планет этой системы, находясь между двумя внешними планетами, так что сейчас значительных масс не было в пределах 1. 5 миллиардов километров. Впереди располагалось только узкое кометное облако, тяготение которого было незначительным.
«Далекая Звезда» двигалась со скоростью в 0.1 с, то есть в одну десятую скорости света. Тревиз хорошо знал, что теоретически корабль может ускоряться до скорости света, но знал так же и то, что практически 0.1 было разумным пределом.
При этой скорости можно было обогнуть любой объект с ощутимой массой, но не было возможности избежать бесчисленных частиц пыли, рассеянных в пространстве, а также еще более распространенных отдельных атомов и молекул. При больших скоростях даже такие маленькие объекты могли нанести повреждение корпусу корабля. На скоростях, близких к скорости света, каждый атом, врезающийся в обшивку, имел свойства частиц космических лучей. Этого проникающего излучения на борту корабля не выдержал бы никто.
Далекие звезды не двигались на экране и хотя корабль мчался со скоростью тридцати тысяч километров в секунду, казалось, что он стоит.
Компьютер прощупывал пространство, чтобы обнаружить любой приближающийся объект, имеющий достаточно крупные размеры, и мягко обогнуть его, если это понадобится. Из-за малых размеров возможных объектов, скорости, с которой они пролетали мимо, и отсутствия инерционных объектов при смене курса, невозможно было сказать, когда это происходило. Таким образом, Тревиза не беспокоили подобные мысли и он полностью посвятил свое время и внимание трем наборам координат, полученным от Дениадора и, особенно, тем, которые определяли положение ближайшего к ним объекта.
– Что-то не так с этими цифрами? – обеспокоенно спросил Пилорат.
– Пока не могу сказать, – ответил Тревиз. – Сами по себе координаты использовать нельзя, пока мы не знаем нулевой точки и направления, в котором измеряется расстояние.
– И как же вы узнаете это? – спросил Пилорат.
– Я взял координаты Терминуса и нескольких других известных миров относительно Компореллона. Если я введу их в компьютер, он рассчитает, какие условия должны быть для таких координат, если Терминус и другие точки определены верно. Я просто пытаюсь упорядочить свои мысли, чтобы правильно запрограммировать компьютер для этого. Как только условия будут определены, цифры, которые мы имеем для Запрещенных Миров, получат возможное толкование.
– Только возможное? – спросила Блисс.
– Боюсь, что да, – ответил Тревиз, – это старые цифры, вероятно, компореллонские, но это не точно. Что если они базируются на других условиях?
– И в этом случае?..
– В этом случае у нас просто ничего не значащие цифры. Но… мы можем попробовать.
Пальцы его забегали по слабо светящимся входам компьютера, вводя необходимую информацию. Затем он положил руки на контуры на панели и стал ждать, пока машина рассчитает координаты ближайшего Запрещенного Мира и поместит их на карту Галактики в своей памяти.
На экране появилось звездное поле, которое быстро изменялось. Когда оно стабилизировалось, почти все звезды ушли за его пределы, и осталось пространство диаметром в одну десятую парсека (судя по цифрам внизу экрана). Изменений больше не было и только полдюжины тусклых искорок освещали темноту экрана.
![Айзек Азимов - Край Основания [Академия на краю гибели]](/uploads/posts/books/116827/116827.jpg)
