Рэй Бредбери - Марсианские хроники
В семь часов вечера миссис Лафарж собралась в город.
- Уж который месяц не была там, - сказала она.
Том отказался идти.
- Я боюсь города, - объявил он. - Боюсь людей. Мне не хочется.
- Большой парень - и такие разговоры! - настаивала Энн. - Слушать не хочу. Пойдешь с нами. Я так решила.
- Но, Энн, если мальчику не хочется… - вступился старик.
Однако миссис Лафарж была неумолима. Она чуть не силой втащила их в лодку, и все вместе отправились в путь по каналу под вечерними звездами. Том лежал на спине, закрыв глаза, и никто не сказал бы, спит он или нет. Старик пристально глядел на него, размышляя. "Кто же это, - думал он, - что за создание, жаждущее любви не меньше нас? Кто он и что он - пришел, спасаясь от одиночества, в круг чуждых ему существ, приняв голос и облик людей, которые жили только в нашей памяти, чтобы остаться среди нас и обрести наконец свое счастье в нашем признании? С какой он горы, из какой пещеры, отпрыск какого народа, еще населявшего этот мир, когда прилетели ракеты с Земли?" Лафарж покачал головой. Этого не узнать. А так, с какой стороны ни посмотри - он Том, и все тут.
Старик перевел взгляд на приближающийся город и почувствовал неприязнь к нему. Но затем он опять стал думать о Томе и Энн и сказал себе: "Может быть, и неправильно это - оставить у себя Тома, хоть ненадолго, если все равно не выйдет ничего, кроме беды и горя… Но как отказаться от того, о чем мы так мечтали, пусть это всего на один день, и он потом исчезнет, и пустота станет еще невыносимей, темные ночи - еще темней, дождливые ночи - еще сырей… Лишать нас этого - все равно что попытаться вырвать у нас кусок изо рта…"
И он поглядел на парнишку, который так безмятежно дремал на дне лодки. Тот всхлипнул; верно, что-то приснилось.
- Люди, - бормотал Том во сне. - Меняюсь и меняюсь… Капкан…
- Полно, полно, парень. - Лафарж погладил его мягкие кудри, и Том успокоился.
Лафарж помог жене и сыну выйти из лодки на берег.
- Ну, вот и приехали! - Энн улыбнулась ярким огням, слушая музыку из таверн, звуки пианино и патефонов, любуясь парочками, которые гуляли под руку по оживленным улицам.
- Лучше бы я остался дома, - сказал Том.
- Прежде ты так не говорил, - возразила мать. - Тебе всегда нравилось в субботу вечером поехать в город.
- Держитесь ко мне поближе, - прошептал Том. - Я не хочу, чтоб меня поймали
Энн услышала эти слова.
- Что ты там болтаешь, пошли!
Лафарж заметил, что пальцы мальчика льнут к его ладони, и крепко стиснул их.
- Я с тобой, Томми. - Он поглядел на снующую мимо толпу, и ему тоже стало не по себе. - Мы не будем задерживаться долго.
- Вздор, - вмешалась Энн. - Мы на весь вечер приехали.
Переходя улицу, они наткнулись на тройку пьяных. Их затолкали, закрутили, оторвали друг от друга; оглядевшись, Лафарж окаменел.
Тома не было.
- Где он? - сердито спросила Энн. - Что за манера - чуть что, куда-то удирать от родителей! Том!!
Мистер Лафарж бегал кругом, расталкивая прохожих, но Тома нигде не было.
- Вернется, вот увидишь, будет ждать возле лодки, когда мы поедем домой, - уверенно произнесла Энн, увлекая мужа по направлению к кинотеатру.
Вдруг в толпе произошло какое-то замешательство, и мимо Лафаржа пробежали двое - мужчина и женщина. Он узнал их: Джо Сполдинг с женой. Они исчезли прежде, чем Лафарж успел заговорить с ними.
Встревоженно озираясь, он купил билеты и безропотно потащился за женой в постылую темноту кинозала.
В одиннадцать часов Тома у причала не было.
- Ничего, мать, - сказал Лафарж, - ты только не волнуйся. Я найду его. Подожди здесь.
- Поскорее возвращайтесь.
Ее голос утонул в плеске воды.
Он шел по ночным улицам, сунув руки в карманы. Один за другим гасли огни. Кое- где из окон еще высовывались люди - ночь была теплая, хотя в небе все еще плыли среди звезд обрывки грозовых туч. Лафарж вспомнил, как мальчик постоянно твердил что-то насчет западни, как он боялся толпы, городов. "Что за нелепость, - устало подумал старик. - Наверно, парень ушел навсегда. А может, его и вовсе не было…" Лафарж свернул в переулок, скользя взглядом по номерам домов.
- Это ты, Лафарж?
На крыльце, куря трубку, сидел мужчина.
- Привет, Майк.
- Что, повздорил с хозяйкой? Вышел проветриться, нервы успокоить?
- Да нет, просто гуляю.
- У тебя такой вид, словно ты что-то ищешь. Да, к слову о находках. Ведь сегодня вечером кое-кто нашелся. Джо Спеллинга знаешь? Помнишь его дочь, Лавинию?
- Помню, - Лафарж похолодел. Это было как сон, который снится во второй раз. Он в точности знал, что будет сказано дальше.
- Лавиния вернулась домой сегодня вечером, - сказал Майк, выпуская дым. - Помнишь, она с месяц назад заблудилась на дне мертвого моря? Потом нашли тело, вроде бы ее, да очень уж изуродовано было… С тех пор Спеллинги были словно не в себе. Джо ходил и все твердил, что она жива, не ее это тело. И вот выходит, он был прав. Сегодня Лавиния объявилась.
- Где? - Лафаржу стало трудно дышать, сердце отчаянно заколотилось.
- На Главной улице. Спеллинги как раз покупали билеты в кино. Вдруг видят в толпе Лавинию. Вот сцена была, воображаю! Сперва-то она их не узнала. Они квартала три шли за ней, все говорили, говорили. Наконец она вспомнила.
- И ты ее видел?
- Нет, но я слышал ее голос. Помнишь, она любила петь "Чудный брег Ломондского озера"? Ну так вот, я только что слышал, как она эту песню отцу пела, вон их дом. Так она пела - заслушаешься! Славная девочка. Я как узнал, что она погибла, - вот ведь беда, подумал, вот несчастье. А теперь вернулась, и так на душе хорошо. Э, да тебе вроде нездоровится. Зайди-ка, глотни виски!
- Спасибо, Майк, не хочу. - Старик побрел прочь.
Он слышал, как Майк пожелал ему доброй ночи, но не ответил, а устремил взгляд на двухэтажный дом, высокую хрустальную крышу которого устилали пышные кисти алых марсианских цветов. Над садом навис балкон с витой железной решеткой, в окнах второго этажа горел свет. Было очень поздно, но он все-таки подумал:
"Что будет с Энн, если я не приведу Тома? Новый удар - снова смерть, - как она это перенесет? Вспомнит первую смерть?.. И весь этот сон наяву? И это внезапное исчезновение? Господи, я должен найти Тома, ради Энн! Бедняжка Энн, она ждет его на пристани…"
Он поднял голову. Где-то наверху голоса желали доброй ночи другим ласковым голосам, хлопали двери, гас свет, и все время слышалась негромкая песня. Мгновение спустя на балкон вышла прехорошенькая девушка лет восемнадцати.
Лафарж окликнул ее, преодолевая голосом сильный ветер.
Девушка обернулась, глянула вниз.
- Кто там? - крикнула она.
- Это я, - сказал старик и, сообразив, как странно, нелепо ответил ей, осекся, только губы продолжали беззвучно шевелиться.
