Млечный Путь, 21 век, No 2(51), 2025 - Моисеев Владимир
Олег Юрьевич медленно сел на стул для посетителей. Пистолет в кармане казался невыносимо тяжёлым.
- Мы надеемся на вас. - Оба сотрудника одновременно кивнули и вышли из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь.
Назойливый солнечный зайчик весело скакал по стенам, словно приглашая поиграть. Олег Юрьевич встал, плотно задернул шторы, вернулся к столу и опустился в кресло. Монитор моргнул - личный гороскоп на завтрашний день, как всегда, по расписанию...
- Вы на верном пути, доверьтесь звёздам и не сворачивайте. Ожидается...
Олег Юрьевич молча погасил экран, выдернул шнур из розетки и остался неподвижно сидеть в темноте. Часы громко тикали.
Елена Шагирова
По закону притяжения
Дорогу по коридору до каюты Яна не заметила. Будто движение век начисто стерло из памяти этот отрезок времени: она всего на секунду прикрыла глаза, уткнувшись лбом в холодную стену лифта, а очнулась уже перед дверью с табличкой "Cpt. A. Odintsov". Кажется, акулы так спят - на ходу. Или пингвины? Счастливые пингвины, им этого хватает...
- Проходи, - сказал Андрей. Он стоял у порога, отступив в сторону, чтобы не загораживать узкий дверной проем. Момент, когда дверь открылась, Яна тоже не отследила. Сознание работало в проблесковом режиме, отсекая все неважное. Как низкочастотный импульсный модулятор.
Она вошла и присела на край койки. Больше здесь негде было сидеть: откидной стол и кресло занимали почти все свободное пространство жилого модуля. Половину противоположной стены скрывал экран, где медленно вращался бирюзовый шестиугольник в рельефных арабесках зеленых и оранжевых завитков. Цвета были условные: программа показывала уровни давления и температуры, а не реальную картину.
- Слушаю, - Андрей вернулся за стол. Кресло скрипнуло под его весом. Казалось, что эта крохотная каютка со стандартной обстановкой не была рассчитана на него - на его рост, на ширину его плеч и длину мощных рук, на его тяжелый шаг. Даже сидя, он выглядел тут медведем в слишком тесной клетке. Или атлантом, подпирающим головой низкий скошенный потолок.
Яна протянула ему планшет.
- Вот расчет. - Она сама удивилась тому, как хрипло прозвучал ее голос. В горле саднило, под веки будто толченое стекло насыпали. - Квадрат А - двадцать семь - восемнадцать. Они там.
Андрей молча водил пальцами по планшету, листая графики.
- Я все перепроверила. - Руки были пусты, и Яна зажала их между коленями, чтобы не тряслись. - Поля давлений взяла по замерам с пяти спутников. Составила модель. Восемь тысяч симуляций, совпадение очень хорошее. Это стабильный циклон, понимаешь?
- Яна...
- Зона низкого давления простирается на две трети сектора. Даже если они попали на самый край, их все равно должно было снести к центру. То есть, не совсем к центру, но магнитный дрейф я тоже учла, и...
- Яна. Что ты предлагаешь?
Она проглотила конец фразы. Начиналось самое трудное.
- Отправь спасбот.
- Нет. Исключено.
"Дышать медленно. Не торопиться. Не взвинчивать голос".
- Всего один бросок, туда и обратно. Это реально. Мы можем спасти их.
- Нельзя спасти утопающих, бросив еще одного человека за борт.
- Я... - Яна сглотнула неприятную сухость во рту. - Никого не предлагаю... бросать. Я полечу сама.
- Глупости.
- Я могу пилотировать бот.
- Ты полтора года не подтверждала квалификацию.
- Сходим на тренажер? Я обставлю тебя на стыковке к Венере-семнадцать.
- Там, - Андрей указал взглядом в сторону экрана, - не тренажер.
- Конечно. Там мой сын.
- Я понимаю, но...
- Нет, не понимаешь. У тебя нет детей.
Он не разозлился. Он вообще никогда не злился, Андрей Одинцов, чертов атлант, статуя гранитная. Тронул контактную панель - шестиугольник на экране окутала радужная вуаль. Зеленым крошевом посыпались цифры: высота, давление, радиационный фон...
- Вот последнее известное положение "Гершеля". Пять часов назад, когда оборвалась связь. Сейчас они примерно на две тысячи километров ниже аммиачного слоя. И это - в лучшем случае, если им удалось затормозить падение. Допустим, твой расчет верен и их затянуло в циклон. Вот этот квадрат.
Изображение на экране приблизилось. Цветные завитки стянулись в кольцо, напоминающее глаз урагана. В кольце медленно пульсировали красные точки - точно далекие маяки разгорались и гасли в изумрудно-рыжем тумане.
- Три рентгеновских выброса за последний час, интенсивность в две тысячи раз выше фоновой. Это не случайность, как ты понимаешь. Циклон образовался именно там, где всплески внутреннего излучения подогревают атмосферу. Представь, какой там уровень ионизации. И какие газовые потоки. Идти туда на малотоннажном судне - самоубийство. Прости.
Она вцепилась руками в колени. Надо было что-то сказать, но правильные слова не находились. В ушах звенело, в затылке ртутной лужицей копилась боль.
- "Ши шэнь-фу" подойдет через восемнадцать часов. - Андрей погасил экран. - С кибер-роем для глубокой разведки.
Он не смотрел на Яну. Они оба знали, что за восемнадцать часов атмосферное давление и огромная гравитация Сатурна расплющат "Гершель", а его обломки погрузятся в гелиевый слой, куда не пробиться даже кибер-рою.
- Если бы это был твой сын...
- Не надо, - очень мягко сказал Андрей. - Яна, не надо так.
- Он мог быть твоим сыном, - с нажимом повторила Яна. И по его молчанию поняла, что удар пробил броню.
...Она долго сомневалась, стоит ли переводиться на "Алетейю". Опасалась, что воспоминания о неудачном студенческом романе помешают им с капитаном сработаться. Но уж слишком удачно подвернулась эта вакансия: "Алетейя" отправлялась исследовать метановые озера Титана как раз в то время, когда Майк получил первое назначение на "Гершель" для разведки полярных регионов Сатурна.
Майк светился от радости, узнав результаты распределения. Его ждали три месяца трудной, кропотливой, невероятно интересной работы; его ждали плазменные штормы и ледяные облака, пылающие венцы полярных сияний и до сих пор не разгаданная тайна Гексагона, гигантского шестиугольного вихря над северной макушкой Сатурна. А у Яны не было дурных предчувствий, ничего такого. Только иррациональное, необоримое желание быть поближе к сыну в его первом дальнем рейсе.
Но в космосе "поближе" означает миллионы километров. И когда "Гершель", захваченный гравитационным полем Сатурна, бросил в пустоту сигнал бедствия, "Алетейю" от него отделяли три с половиной часа самого полного хода.
Сейчас расстояние между ними сократилось до каких-то тысяч километров. Но связь с "Гершелем" пропала, и "Алетейя" могла только кружить над кипящим морем облаков, словно кошка, мечущаяся по берегу пруда, где утонул ее котенок.
- Яна, - Андрей наконец-то поднял на нее глаза - красноватые от усталости, с чуть припухшими веками, но невыносимо спокойные. - Ты знаешь, почему супругам и родственникам нельзя служить в одном экипаже?
- "Во избежание эмоциональных связей, способных повлиять на принятие решений в критической ситуации", - процитировала Яна.
- Каждое назначение на "Алетейю" утверждаю я. Будь у меня хоть тень подозрения, что наши прошлые отношения могут как-то повлиять на меня, - я отклонил бы твою кандидатуру. Именно по этой причине.
Он говорил обстоятельно, ровно, не спеша. Он мог себе позволить не торопиться. У него впереди было восемнадцать часов ожидания спасательного судна. А у Майка времени уже не было. Совсем.
Яна судорожно выпрямила спину.
- Я понимаю. Я... приношу извинения.
- Ты устала. Иди к себе и постарайся отдохнуть. Я сообщу, если будут новости.
