На луче света (ЛП) - Брюэр Джин

— Мы не смотрели ленты.

— Ты уверена, что это был не Пол, с которым мы уже имели дело?

— Уверена. Я могу понять это по его голосу. Ты же давал мне слушать записи. Это был Роб. Знаешь, он походил на ребенка в кондитерской.

Прот на экране должен был сидеть рядом с новоявленной звездой кино, у которой IQ был приблизительно равен десяти. Когда он, наконец, вышел и встал перед аудиторией и камерами, его тепло приветствовали и ведущая шоу, которая выглядела то ли безумной, то ли просто была зависима от амфетамина, казалось, и впрямь была увлечена им.

Она начала с достаточно простых, безопасных, возможно, немного издевательских вопросов, расспрашивая его жизни на планете КА-ПЭКС, о том, почему он прилетел на Землю, на что походил его космический полет и т.д. (В этот момент режиссер высветил на экране компьютеризированное отображение одной из карт звездного неба, которую прот составил для меня ранее, когда я пытался определить степень его астрономического знания). Большая часть из этого я уже слышал прежде. Но она также спросила его об одной или двух вещах, до которых мне стоило додуматься самостоятельно. Например, как можно остановиться после путешествия через межпланетное пространство на сверхсветовой скорости? (Как я услышал, остановка всегда изначально запрограммирована). Прот отвечал на все вопросы с легкостью и очень вежливо, скрываясь за стеклами темных очков. Я же ждал, когда ведущая доберется до чего-то более спорного и попытается застать его врасплох. В этот момент настало время рекламы. Музыкальна группа начала джазовое исполнение композиции “Two Different Worlds”.

Я спросил ассистента режиссера, был кофе с кофеином или без. Она одарила меня странным взглядом.

Когда передача возобновилась, ведущая, подмигивая камере, спросил прота, не будет ли он против продемонстрировать световое путешествие.

— Почему нет? — ответил прот. Жизель, я и ассистент подались вперед на наших стульях. Тоже самое, как я принимаю, сделала и большая часть аудитории. Кто-то принес фонарь и зеркало. Прот усмехнулся. Очевидно, он ожидал что-то вроде этого.

В любом случае он направил свет в правое плечо и отразил его зеркалом, которое он держал в вытянутой левой руке. В комнате, где мы находились, было так тихо, что я мог услышать дыхание каждого, кто находился в ней. Внезапно все пространство озарила краткая вспышка света, и прот исчез с экрана! Аудитория задохнулась. Камера волчком закрутилась, пока она не нашла прота с другой стороны студии, с микрофоном для певцов и выступающих комиков в руках. На нем была забавная шляпа. Я признал этот образ сразу: это был Милтон. Он пощипывал воображаемые усы и щебетал:

— Итак, медведь входит в бар. Вынимает пистолет и убивает всех. Приезжает полиция и арестовывает медведя. «А что не так? — протестует медведь. — Люди же не находятся в красной книге!»

Никто не засмеялся.

— Ребята, это что, слишком сложно для вас? Хорошо, а как насчет этого? Кого нужно выстроить в линию, чтобы развязать войну, позвать палача, и убивать коллег за приятный вкус? Сдаетесь? Пожизненно заключенные!

Никто не засмеялся.

— Люди, да вы даже не пытаетесь! Еще раз: женятся два христианина. Какую религию их дети примут? Я намекну. Это одинаково работает для мусульман, евреев и индуистов. Опять ничего? Ох, ладно. И откуда только люди берут свои гениальные идеи?

Аудитория, потрясенная тем, что они видели, все еще не смеялась. Ведущая, заплетающимся языком, попросила, чтобы прот возвратился на свое место.

— Как… как вы сделали это? — она потребовала ответа.

— Я научился этому у одного из моих друзей.

— Нет… я имею в виду, как Вы оказались на другой стороне комнаты?

— Я уже рассказывал об этом ранее, помните?

Она попросила оператора повторить то, что она назвала “уловкой света-и-зеркал” в замедленном движении. Но независимо от того, насколько медленным было движение на пленке, прот неизменно исчезал из экрана. В нашей небольшой комнате Жизель смеялась и хлопала в ладоши. Ассистент режиссера зевал и молчал. Опять заиграла музыка, 800 чисел высветилось на экране, и пришло время для очередной паузы и прочих коммерческих сообщений.

Когда шоу началось снова, ведущая, теперь намного более серьезная, начала задавать проту вопросы из давно заготовленного списка.

ВЕДУЩАЯ: Вы написали (она пролистала «отчет» прота), что есть определенные вещи, которые мы, люди должны перестать делать, чтобы выжить как вид. Одна из них — религия. Вы можете уточнить?

ПРОТ: Конечно. Вы когда-либо замечали, что очень многие существующие трудности основываются на нетерпимости одной компании сторонников к убеждениям других?

В: Слишком многие, вероятно. Я хотела бы, чтобы вы сказали нам, как мы можем перестать делать то, что является неотъемлемой частью нашей человеческой природы?

П: Это ваше дело. Данные, которые я видел до сих пор, свидетельствуют, что вы трусливы.

В: Трусливы?

П: Религия базируется прежде всего на страхе. Так было и так продолжается по сей день.

В: Страх чего?

П: Вы мне скажите.

В: Вы имеете в виду смерть.

П: Это — одна из вещей.

В: Что насчет денег?

П: А что насчет них?

В: Как мы можем оставить деньги? Что мы должны использовать вместо этого?

П: Для чего?

В: Чтобы купить стиральную машину, например.

П: Почему Вам нужны стиральные машины?

В: Они экономят время и энергию.

П: Другими словами, Вы затопили свою планету стиральными машинами и автомобилями и пластмассовыми бутылками с содовой и телевизорами, чтобы у Вас было больше времени и энергии?

В: Да.

П: И все это нужно, чтобы сохранить рост экономики, которая нуждается в том, чтобы люди покупали больше и больше продуктов. Я прав?

В: Ну, рост хорош для всех.

П: Не для нескольких миллионов других видов живых существ на Вашей ПЛАНЕТЕ. И что случится, когда в МИРЕ, полном людей, и автомобилей, и стиральных машин не останется места для остальных?

Музыкальная пауза.

Жизель и я посмотрели друг на друга и пожали плечами. Я отправился к небольшому смежному туалету. Через мгновение или два я услышал ее вопль:

— Доктор Брюэр! Началось! — Я поспешил на крик и обнаружил ведущую программы, держащую маленькую собачку, которая отчаянно тявкала.

— Что он говорит? — она потребовала ответа от прота.

— Он хочет (вырезано цензурой), — ответил прот. Аудитория, теперь уже более знакомая с его манерой поведения, взревела. Они взвыли еще больше, когда собака сделала кучу аккурат поверх бумаг на столе. Веселье продолжалось в течение нескольких минут, пока ведущая, на которую были направлены все камеры, избавлялась от собаки, и кто-то вышел, чтобы разгрести весь бардак. Они все еще смеялись, когда пришло время для следующей рекламы.

Хихиканье в зале резко стихло, когда диалог возобновился.

В: Вы, кажется, считаете, что люди делают много неправильных вещей. Но Вы должны признать, что у нас есть и положительные стороны. Если бы у Вас было только одно слово, чтобы охарактеризовать нас, каким бы оно было?

На пару мгновений прот прикрыл глаза: он думал. Как и все остальные, кто смотрел. Мне в голову пришли такие слова, как «великодушие», «настойчивость», «чувство юмора»…

П: Я никак не могу выбрать между «незнанием» или простой «глупостью».

В: И почему Вы думаете, что человечество не сделает то, что Вы называете необходимыми решениями, чтобы остаться живым как вид?

П: Что как мужчины, так и женщины?

В: Все же есть многие, кто думает, что мы можем преодолеть эти трудности и выиграть эту войну. Почему Вы думаете, что это не возможно?

П: Это не невозможно. Существа в потусторонних мирах сделали это. Но на этой планете уже слишком поздно. Вы уже начали разрушать свой дом. Это — начало конца.

В: Так что с нами станет?