Виталий Овчаров - Жестокие истины (Часть 1)
-Сколько сегодня умерло? - спросил негромко мастер Годар у тощего санитара.
-Двое, - ответил тот, - Кузнец с улицы Трех Трактиров и бродяжка какая-то...
Мастер Годар одного за другим обходил больных: щупал пульс, оттягивая веки, заглядывал в зрачки, и быстро шел дальше. Некоторые, с отсутствующим взглядом, больше походили на тряпичных кукол; другие, стараясь сдержать кашель, робкими голосами просили его о чем-то. Около одного больного с залитой кровью рубахой, мастер Годар стоял особенно долго.
-Что такое! - раздался вдруг его резкий голос, - Этот умер часов пять назад!
Санитар растерянно хлопал на лекаря рыжими ресницами.
-Уберите!
Как только они покинули это скорбное помещение, лекарь сорвал с лица шарф и сказал, задыхаясь:
-Я совершенно бессилен! Самое большее, что я способен делать в таких условиях - это играть роль священника. Вторую неделю пытаюсь наладить собачью диету, да разве мыслимо с кравенским-то снабжением! Смертность ужасающая, добавил он удрученно, - Четверо умирают, а пятого, недолечившегося, я вынужден выпускать, и он за полгода заразит еще четверых. Третьего дня явился ко мне один богач, я посоветовал ему поехать в Поарван на серные воды - самое действенное средство от чахотки. Но остальных-то в горы не отправишь! Каждый из них требует долгого и упорного лечения, но у меня нет столько времени.
-Вы делаете всё, что можете, - сказал Элиот.
-Да-да... Идем.
В следующей комнате они были встречены отчаянной руганью:
-Мясники! - кричал каменщик, мотая бычьей шеей, - Не будь я связан - я бы и одной рукой придушил вас, как жабанюк поганых! Чтоб вас, как и меня на столе зарезали! Чтоб черт вас сожрал! А-а, больно-то как! Куда мне, однорукому, теперь податься, коновал? Как шесть ртов прокормить?
На другой кровати, испуганно подобрав под себя ноги, сидел подросток и круглыми, как у совы, глазами, смоторел на бушующего каменщика.
-Не будь меня - ты от антонова огня давно сгорел бы! - ответил, еле сдерживаясь, мастер Годар, - Предпочитаешь, чтобы тебя баграми на костер сволокли?
-Это почему на костер? - спросил озадаченный каменщик.
-Никогда не видал, как от антонова огня умирают? То-то же...
-И нечего тут про шесть ртов уши нам полоскать. Будто не знаю я, что Гильдия каменщиков своих в беде не бросает, - добавил Элиот хмурым голосом.
Каменщик задумался, наморщив низкий лоб. Дернул плечом, перехваченным тугой веревкой:
-Развяжите!
-Буянить дальше будем? - спросил мастер Годар.
-Ладно... Банкуйте, дьяволы!
Санитар споро снял веревки. Однорукий сел в кровати, морщась и растирая затекшее плечо.
-Культяпку дашь свою посмотреть? - спросил лекарь дружелюбно, - А нет так я пойду.
-Глядите, ваша милость, чего там... - улыбнулся каменщик.
Мастер Годар уверенно заголил плечо с могучими плитами мышц, и стал ловко разматывать присохшие бинты. Каменщик, тихо шипя сквозь стиснутые зубы, прерывисто говорил:
-Осерчали на меня, ваша милость - прощения прошу. Я дурной мужик, кровь в голову бросится - буром пру. А тут рука... Вот странная штука: вы мне ее оттяпали, а я ее чувствую! И вроде как кулак у меня сжатый!
-Это ничего, ничего... - сказал мастер Годар и поманил Элиота пальцем, Поди сюда, юноша... Что видишь?
Рана, черная от запекшейся крови, по краям оделась молодой розовой пленочкой, стягивавшейся к середине.
-Гной весь на повязку сошел, - то ли спросил, то ли ответил Элиот.
-Верно. Значит, помог наш порох. Гнилостные метастазы дальше не пошли а нам того и надо! Готовь воду с марганцовкой!
Элиот осторожно обработал мягким тампоном рану, а потом наложил новую повязку. Лекарь внимательно наблюдал за ним и подсказывал, если было надо. Каменщик, испуганно наблюдавший за манипуляциями безусого ученика, под конец расслабился, упал головой на подушку и облегченно вздохнул.
У подростка была обварена спина. Отмершая кожа отваливалась целыми кусками, и лекарь потратил немало времени, удаляя всё лишнее и намазывая сверху жидкий воск. Пока он занимался этим, Элиот держал подростка за плечи, а санитар навалился на тощий мальчишеский зад - чтобы не брыкался.
-Придется этого беспокойного пациента до поры привязать к кровати животом вниз, - задумчиво сказал мастер Годар, - Иначе восковая рубашка отслоится. Тогда начинай всё сначала.
В третьей комнате обитало шесть человек, среди них две женщины. Все они в той или иной степени страдали болезнями кишечника. У одной женщины было прободение желудка, и она медленно угасала. Решительно ничего нельзя было тут сделать: мастер Годар потоптался около нее беспомощно, и пошел дальше. Последний из этих шестерых, человек невероятной толщины, уплетал из оловянной тарелки гороховый суп.
-Однако же, и обеды у вас тут, господин лекарь! - плачущим фальцетом пожаловался он, - Гороховый суп и пареная репа! Я плачу вам такие деньги, и должен питаться, как последний угольщик!
-Я говорил, господин Калеройт: все ваши беды исключительно от обжорства. Вы и язву свою заработали из-за вашего пристрастия к острым блюдам! усмехнулся мастер Годар, - Если не бросите это занятие - придется вам раньше времени расстаться с бренной оболочкой.
-Но я консультировался у самого Берра! Он нашел у меня банальное несварение желудка!
-Ах, вот как! А почему же тогда вы изволили лечиться у меня, а не у него?
-Вы же знаете, что мне пришлось покинуть столицу! Так же, как и вам, между прочим! - взвизгнул толстяк Калеройт.
Мастер Годар широко развел руки:
-Что ж, в Кравене много своих практикующих медиков. Почему бы вам не обратиться к Айяторру?
Господин Калеройт встал и оттопырил нижнюю губу. Пустую оловянную тарелку он держал наподобие щита.
-Я не доверяю этим шарлатанам! - заявил он, картинно вскинув голову, Если уж суждено мне сойти в могилу, пусть меня сведет в нее мой земляк!
-В таком случае, будьте любезны вернуться обратно в постель и во всем меня слушаться. Вы хоть и актер, но не в театре.
Осмотр занял у мастера Годара, самое меньшее, полтора часа. Внизу страдалец-булочник измучился, дожидаясь лекаря. Когда они вошли, он сидел, голый по пояс, и монотонно качался из стороны в сторону, как маятник.
-Святая Мадлена, наконец-то! - возопил он, увидев мастера Годара, - Я уж было решил, что забыли вы про меня, ваша милость!
-Пожалуй на стол! - сухо сказал тот, и повернулся к Элиоту, Приготовься, будешь мне ассистировать.
Элиот засуетился. До сих пор ему приходилось ассистировать на операциях только однажды, да и то было - вскрытие гнойного нарыва. Молоток, иглы, нож, изящная пилка, бритва, щипцы... Отполированные медицинские инструменты кололи глаза. Отдельно Элиот поставил бутыль со спиртом и глинянную плошку с настоенным на вине мухомором. Булочник смотрел на эти приготовления расширившимися от ужаса глазами.
