Филип Фармер - Апофеоз, или Зарисовки на руинах моего сознания (Экзорцизм - 2)
— Сможете, сможете! — заверил тот его. — Надевайте маску и дышите через мундштук.
— Как, прямо сейчас? — спросил заинтригованный Форри.
— Прямо сейчас.
Аккерман повиновался; первая же порция воздуха дала необыкновенный прилив энергии. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким бодрым, разве что в детстве. Все тело налилось силой, а на душе стало так радостно, что хотелось смеяться и петь. Конечно, с зажатым в зубах мундштуком это было невозможно.
— Возможно, завяжется борьба, — сказал Хиндарф. — Парообразный допинг в воздухе, который вы вдыхаете, даст заряд энергии. Эффективно, но, к сожалению, недостаточно долго.
Они зашлепали ластами по покрытой водой дороге.
"В этих скользких костюмах, в масках, с аквалангами мы похожи на венериан", — подумал Форри. Общее впечатление усиливали трезубцы и гарпуны в руках у некоторых участников похода. Дождь вновь усилился, вокруг разлилась непроглядная темнота, и он представил себя первопроходцем, бредущим по неведомой планете; чужое небо окутано тяжелыми грозовыми тучами.
Чтобы добраться до поворота, откуда хорошо просматривался дом, предстояло преодолеть очень трудный участок холма. К их счастью, то Фут то там росли кусты, помогавшие взобраться на крутой подъем, скользя ногами по размокшей земле. Только теперь Форри смог понастоящему оценить все преимущества своего одеяния, дававшего возможность остаться сухим и чистым. Он почти не ощущал порции наркотика, да и сердце никак не реагировало на перегрузки.
Наконец, то и дело скользя и падая, группа добралась до вершины. Находящееся справа возвышение укрывало их от обитателей дома; правда, засевшие там враги все равно не смогут разглядеть их в такой темноте, подумал Форри.
Хиндарф повел их в обход возвышения. Наконец участники похода остановились возле высокой каменной стены, обвитой колючей проволокой. Токи быстро собрали длинную лестницу и приставили ее в нужном месте. Хиндарф предупредил, чтобы никто не касался проволоки, — сквозь нее пропущен ток высокого напряжения. Они по одному подходили и перебирались на противоположную сторону.
За стеной был фруктовый сад, раскинувшийся на сотни ярдов. Казалось, он протянулся до самой линии горизонта.
Лестницу быстро разобрали и спрятали в кустах. Уверенно пробираясь между деревьями, сквозь густые заросли, Хиндарф подвел их к новому холму. Подъем здесь облегчали крутые ступеньки. Когда включили фонарики, обнаружилось, что они сделаны из темно-красного камня.
Такая беспечность может выдать участников похода с головой! Форри высказал свои опасения вслух, но Хиндарф успокоил его. Свет, который испускают фонари, — невидим; Аккерман разглядел его благодаря очкам со специальными стеклами. Оги не способны обнаружить подобные лучи, добавил Хиндарф.
Группа поднялась на вершину. Примерно в пятидесяти ярдах они увидели четко вырисовывающийся черный силуэт дома. Здание было погружено в темноту; лишь полоска света выдавала присутствие жильцов. Хиндарф не мешкая двинулся к узкому плавательному бассейну.
Переполнявшая его после дождей вода затопила цементные дорожки и внутренний дворик, разлилась даже по темно-красному камню ступенек.
Здесь Форри получил от Хиндарфа новые инструкции.
Потом все по железной лестнице спустились в бассейн.
Приставленный к землянину ток помогал ему идти.
На миг Форри полностью ослеп и потерял ориентацию. Но вот рядом вспыхнул свет; он различил впереди своего помощника с фонарем, ласты Хиндарфа.
Участники похода проплыли весь шестидесятифутовый бассейн под водой, старательно прижимаясь ко дну.
Форри успел разглядеть нанесенные на него странные изображения. Грифоны, оборотни, другие твари, наполовину успевшие принять человеческий облик. Безногий дракон, петух с крыльями-плавниками и клювом-фаллосом, скат, у которого на месте рта — начисто выбритая вагина, страшный краб, оседлавшая его обнаженная женщина, щеголявшая рыбьими головами вместо грудей. За ней смутно виднелось что-то еще: огромное, темное и гораздо более ужасное, чем остальные, существо, совершавшее зловещие метаморфозы.
Когда они достигли края бассейна, Хиндарф и опекун Аккермана стали отдирать от стены панель. На вид она ничем не отличалась от других, разве что была тоньше и чуть шире. За ней оказалось большое отверстие; Хиндарф, а затем охранник Форри вплыли в него. Какое-то время Аккерман колебался, но, напомнив себе, что представляет здесь все человечество, последовал за ними.
Туннель проложили в земле, укрепив пластинами. Интересно, сколько времени понадобилось токам, чтобы завершить подкоп? Наверное, годы, ведь они могли работать лишь в предрассветные часы.
Впрочем, не исключено, что оги сами вырыли его на какой-нибудь экстренный случай, а токи, случайно обнаружив туннель, воспользовались им.
Он потерял счет времени. Казалось, проход ведет куда-то вглубь. Но затем они внезапно очутились в просторной камере, которую ярко освещала лампа, подвешенная к цементному потолку. Лестница вела к платформе; здесь хранились костюмы для подводного плавания.
На полках лежали акваланги, маски, баллоны с воздухом.
Значит, верным оказалось второе предположение. Оги обеспечили себе путь для бегства в случае необходимости. Но почему они не выставили охрану, не предусмотрели мер защиты от непрошеных гостей?
Хиндарф объяснил, что дальше двигаться нельзя. Дверь камеры была заперта и снабжена сигнализацией. Им придется воспользоваться другим туннелем, который они выкопали сами.
Участники похода снова погрузились, в воду. Форри вместе с остальными глубоко нырнул, достигнув дна.
Вскоре Хиндарф уже пролезал в отверстие, которое оказалось настолько узким, что баллон на его спине заскрежетал по металлическим пластинам, укреплявшим стены.
Крутой поворот; наверное, подумал Форри, мы приближаемся к концу туннеля огов.
Они снова оказались в камере, гораздо меньшей, чем первая. У стены находился деревянный плот с поплавками; рядом возвышалась лестница.
Хиндарф втащил Форри на плот. Один из их команды вручил своему предводителю запечатанный конверт, тот вытащил из него лист бумаги и расправил его. Достав фонари, токи принялись разглядывать тесно подогнанные пластины, устилавшие потолок камеры. Тишину нарушали лишь мерный стук капель и тяжелое дыхание. Потом двое начали отдирать эти пластины.
Внезапно над головой раздался глухой гул.
Звук был таким сильным, что плот вздыбился, сбив всех с ног. Сверху полетели комья грязи, забрызгав их с головы до ног Плот раскачивался все сильнее и сильнее.
