Мэтью Гэбори - Сердце Феникса (Хранители - 1)
- И тогда оружием, которое она будет вынуждена предоставить в наше полное распоряжение, мы легко отбросим харонцев, - закончил Сол-Сим тоном, в котором звучало восхищение.
До него вдруг дошло, какая огромная пропасть отделяет его от реальной власти. Старая жрица с безупречной логикой предсказывала восхождение грифийской Церкви на вершину власти.
- Именно так, - подтвердила Кохорта с улыбкой, от которой на ее лице прорезались трещины. - Я питала большое уважение к нашему императору, но должна заметить, что ему всегда недоставало смелости бросить вызов служителям Фениксов. Его внезапная смерть позволит наконец это сделать, причем не подвергая опасности Церковь. - Ее лицо вдруг исказилось, и она снова сделала вдох из хобота суни. - Остается только поймать Януэля. Это залог наших дальнейших успехов. Если он попадет в руки фениксийцев, то те, овладев тайной Желчи, возможно, вынудят нас отступить.
- Да, но существует ли вообще этот секрет? Может быть, это была лишь попытка Харонии...
- Я так не считаю. Если бы Харония была на такое способна, Миропоток давно уже был бы в руках мертвецов.
Сол-Сим все еще не мог себе представить, что юноша, над которым он посмеивался в имперской крепости, владеет тайной, которая восходит к Истокам Времен. Верхушка лиги, к которой он принадлежал, была убеждена, что неожиданная ярость, жажда насилия, захлестнувшая имперского Феникса, была вызвана высвобождением Желчи. Только так можно было объяснить то дикое буйство, свидетелем которого ему довелось стать... Однако ему казалось, что куда логичнее и правдоподобнее объяснить происшедшее вмешательством Харонии.
И все же первосвященники предпочли версию, согласно которой причиной случившегося является Желчь. Умение управлять Желчью, а следовательно, поведением Хранителей может стать самым страшным оружием, какое когда-либо существовало в Миропотоке. Благодаря Желчи можно пробудить Хранителей и выпустить в Миропоток огромную и слепую армию... или, напротив, сдержать ее.
Суни неожиданно запищал и с остекленевшими глазами упал на спину. Кохорта выпустила хобот зверька, плюнула на пол и отерла губы.
- Мне нашептали, что Януэля защищает какая-то драконийка. Вам что-нибудь известно об этом?
- Это наемница с отличной репутацией, - подтвердил Сол-Сим.
- Да?
- Драконийцы отрицают свою причастность к этому и снимают с себя ответственность за ее действия. Они сообщают, что это была одна из самых юных служительниц Драконов во всем королевстве, но ныне она таковой не является.
- Я знаю. Но ведь она смогла совершить превращение, чтобы спасти этого фениксийца, не так ли?
- Она совершила превращение в один миг.
- Каким образом?
- Метаморфоз занял не больше времени, чем три или четыре взмаха крыльями.
- Да еще и во время падения, - добавила Кохорта. - Да, у нее, должно быть, есть особый дар. А драконийцы не сообщили, почему она оставила служение?
- Нет. Но я кое-что выяснил о ней. Последние десять лет она служила в вольном отряде Черных Лучников, она ходила в плавание с пиратом Аспидом Соргом, была рядовым солдатом химерийской армии, располагавшейся у границы со страной Василисков, жила в одном ликорнийском племени и, кроме того...
Сол-Сим замолчал и, моргая, уставился на один из факелов. Капли пота поблескивали у него на лбу и щеках.
- И что?
- Она участвовала в разграблении храма Эфрот, - наконец выговорил он.
Лицо Кохорты сморщилось.
- Похоже, эта потаскуха нас недолюбливает.
Храм Эфрот подвергся разорению во время налета наемников тремя годами ранее. Он находился недалеко от побережья, и раз в год туда прибывала флотилия, нагруженная ящиками золота, которые отправляли в империю заграничные грифийские миссии. Тогда было пролито море крови. Из шестидесяти налетчиков уцелели трое. Двоих поймали и казнили. Последний исчез.
- Когда мы схватим драконийку, - сказал Сол-Сим, оскалившись так, будто он говорил о каком-то вредоносном пресмыкающемся, - мы наконец поставим точку в той темной истории. Она сполна заплатит за свое преступление.
Кохорта взяла из рук слуги нового суни, рот которого на этот раз был заткнут, чтобы ее не беспокоил его крик.
- И все же пока это не свершилось, будьте осторожны, Сол-Сим, заметила жрица. - Мы охотимся за опасной парочкой. В сердце этого фениксийца покоится первородный Феникс. Что до нее, то она может обратиться к Прародителям Драконов. Выясните, могут ли рыцари передать в наше распоряжение часть армии, чтобы ускорить поиски беглецов.
- Ваша воля для меня закон.
- Тогда действуйте.
Он поклонился до земли и, пятясь, вышел. Покинув Храм, он даже не подумал о том, чтобы навестить свою старую мать, которая жила в маленьком домике на окраине Альдаранша. Он направился в кварталы, отведенные для Грифонов, и приказал как можно быстрее запрячь одного из них, чтобы отправиться обратно в Изумрудные горы.
Ухмылка ненависти не сходила с его лица.
ГЛАВА 17
С трудом переводя дух, Януэль добежал до нависшей над склоном скалы и вжался в нее рядом с Шендой. В воздухе, прямо над их головами, эхом отдавались тяжелые взмахи крыльев, Грифон пронесся совсем рядом.
- Кажется, он нас не заметил, - прошептала Шенда.
Шенда поднялась на ноги, когда солнце было уже в зените. До тех пор пока не стемнело, она упражнялась со своими мечами, пытаясь восстановить координацию движений. А Януэль наблюдал за ней, предаваясь воспоминаниям.
Сир Фалькен часто тренировался вот так перед битвой. И маленький Януэль, усевшись на пенек, не сводил с него глаз. Фалькен пояснял ему каждый свой жест с терпением, достойным каладрийского монаха. Он часами оттачивал одни и те же приемы, а мальчик старательно повторял их за ним, используя вместо меча палку. В ту пору ему только что исполнилось восемь лет. Он хранил теплые воспоминания об этих занятиях. Особенно ему нравилось дотрагиваться до оружия и слушать подробные объяснения капитана по поводу ковки мечей. Януэля завораживал сам клинок, который в умелых руках превращался в орудие смерти. Напрасно Фалькен твердил ему, что смерть приносит человек, а не меч. Но Януэль свято верил, что в каждом клинке таится коварство Харонии. Только когда ему стукнуло десять, он убедился, что металл годится не только для того, чтобы перерезать горло жертвы, с его помощью можно вспахивать крестьянское поле. Это открытие прозвучало для мальчика откровением, у него далее слезы навернулись на глаза. После ухода Фалькена занятия прекратились, но изо дня в день встречные воины по просьбе Януэля с ироничной улыбкой одалживали ему свои мечи. И всякий раз он вздрагивал, прикасаясь к холодному лезвию, но тем не менее упорно учился драться.
