Фред Хойл - Андромеда
— Давайте не будем переходить на личности.
— А Дауни и Флеминг? Как с их работой? — спросил Рейнхарт.
— Я не собираюсь их выгонять, — сказал Джирс. — Нам понадобится определенное время для работы с машиной, но все это можно организовать.
— Если вы выгоните меня…
— Эрнест, это не бросает на вас ни малейшей тени, — взмолился Осборн. — Вы сами убедитесь в этом после опубликования очередного списка наград.
— К черту награды! — пальчики Рейнхарта впились в ладошки. — Дауни и Флеминг заняты исследованиями, важнее которых не было за всю историю Англии! Только это меня и заботит! Джирс взглянул на него сквозь блеснувшие очки.
— Мы сделаем для них все, что сможем, конечно если они будут вести себя прилично.
— У нас готовятся некоторые перемены, мисс Адамсон. Джуди находилась в кабинете Джирса и смотрела на доктора Хантера, начальника медицинской службы Центра. Это был высокий, костлявый человек, больше похожий на военного, чем на врача.
— Профессор Дауни готовится начать новый эксперимент, но не под руководством профессора Рейнхарта. Рейнхарт больше в этом не участвует.
— Тогда кто же? — Джуди не закончила фразы. Хантер ей не нравился, и она не собиралась быть с ним откровенной.
— Отвечать за административную часть буду я.
— Вы? Хантер, по-видимому, уже привык к такого рода щелчкам; во всяком случае, теперь на его широком и не слишком одухотворенном лице появилась лишь легкая усмешка.
— Конечно, я только скромный врач. Основное руководство принадлежит доктору Джирсу.
— А если профессор Дауни станет возражать?
— Она уже согласилась. Ее же не интересует, как это будет организовано. От нас требуется только обеспечивать ее всем необходимым. Доктор Джирс берет на себя контроль над счетной машиной, а я буду помогать ему в биологическом эксперименте. Ну, а вы… — он взял с директорского стола какую-то бумагу, — вы были прикомандированы к министерству науки. Можете об этом теперь забыть. Вы снова у нас. Вы мне понадобитесь для обеспечения секретности нашей части работы.
— Программы профессора Дауни?
— Да. Я думаю, что мы должны получить новую форму жизни.
— Новую форму жизни?
— Даже дух захватывает, правда?
— Какую же форму?
— Мы еще не знаем, но когда узнаем, то должны будем сохранить это в тайне, верно? — Он улыбнулся сальной улыбкой. — Мы удостоены чести быть повитухами при родах великого события.
— А доктор Флеминг? — спросила она, глядя прямо перед собой.
— Он остается по просьбе министерства науки, но я не вижу, чем, собственно, он может тут заниматься. Флеминг и Дауни ничего не сказали, узнав о смещении Рейнхарта. Дауни была всецело поглощена своей работой, а Флеминг сторонился людей. Единственным человеком, с которым он мог бы поговорить, была Джуди, но ее он избегал. Они с Дауни, хотя и работали бок о бок, все еще не доверяли друг другу и никогда не говорили откровенно ни о чем, кроме эксперимента. Но и тут, как вскоре убедился Флеминг, ему не удавалось убедить ее, когда речь заходила о важнейших его предположениях. Как-то они стояли у выходного печатающего устройства, просматривая бесконечные свежие колонки однообразных цифр.
— Я полагаю, что все это — информация, которая поступает через Циклопа, — сказала Дауни.
— Частично. Плюс еще то, что машина узнала, когда ей в лапы попалась Кристин.
— Что же она могла узнать? — Помните, я говорил, что у машины, должно быть, есть способ получать информацию о нас побыстрее?
— Помнится, вам все не терпелось.
— Не только мне. Я не сомневаюсь, что за те несколько секунд, пока не вышли из строя предохранители, машина получила больше физиологической информации, чем вы могли бы подготовить для нее за целую жизнь. Дауни по обыкновению негромко презрительно фыркнула и оставила его предаваться собственным размышлениям. А он отыскал кусок изолированного провода и неторопливо подошел к стене контрольных стоек. Там он остановился перед перемигивающейся индикаторной панелью, задумчиво держа проволоку двумя руками за оголенные концы. Дотянувшись до одного из стержней, он зацепил за него загнутый конец проволоки и, держа ее за изоляцию, медленно поднес другой конец к противоположному стержню.
— Что вы делаете? — через зал к нему спешила Дауни. — Вы устроите замыкание!
— Не думаю, — задумчиво ответил Флеминг. Он коснулся стержня оголенным концом провода.
— Вот видите? — Между встретившимися поверхностями металла проскочила только слабая искра. Флеминг отбросил проволоку и несколько секунд стоял в раздумье. Затем он медленно поднял к стержням обе руки, как некогда Кристин.
— Ради бога! — испуганная Дауни шагнула вперед, чтобы остановить его.
— Ничего, все в порядке. — Флеминг одновременно коснулся обоих стержней, и действительно ничего не случилось. Он стоял, вытянув руки, и сжимал металлические пластины, а Дауни недоверчиво и со страхом следила за ним.
— Мало вам было смертей?
— Для нее оказалось достаточным, — Флеминг опустил руки. — Она сделала для себя выводы. Она не знала, как действует высокое напряжение на органические ткани, пока не заманила сюда Кристин. Она не знала, что это может нанести повреждения и ей самой. Но теперь, выяснив это, она принимает меры предосторожности. Если вы попытаетесь закоротить эти электроды, она уменьшит напряжение. Попробуйте.
— Нет уж, благодарю. С меня довольно ваших экстравагантных идей! Флеминг пристально поглядел на нее.
— Это ведь не просто прибор. Это мозг, дьявольски хороший мозг. Дауни ничего не ответила, и он ушел. Несмотря на неотложные оборонные работы, Джирс все-таки находил время и средства, чтобы помогать Дауни. Он принадлежал к тому типу натур, которые с жадностью набрасываются на любой вид деятельности. Распоряжаясь множеством вещей и дел, он удовлетворял внутреннюю страсть души, быть может возмещая этим отсутствие творческого гения. Он предоставлял в распоряжение Дауни все больше оборудования и средств и с растущей гордостью докладывал начальству о ее успехах. Он хотел показать, что без Рейнхарта дело только выиграло. К зданию счетной машины пристроили новую лабораторию, где разместилась огромная и немыслимо сложная установка для синтеза ДНК. Несколько недель спустя там было смонтировано еще и самое новейшее оборудование для рентгеноструктурного анализа и химические установки для синтеза фосфата дезоксирибозы, аденина, тимина, цитозина, тирозина и прочих составляющих, необходимых для создания молекул ДНК, этих семян жизни. Через несколько месяцев полным ходом шли работы по получению спиральной молекулы ДНК примерно с пятью миллиардами нуклеотидных кодовых единиц, а к концу года была создана генетическая единица из пятидесяти хромосом, похожая на человеческую, но несколько превышающая генетические потребности человека. В начале февраля Дауни сообщила о появлении живого зародыша, по всей видимости человеческого. Хантер помчался в лабораторный корпус. В машинном зале он прошел мимо Флеминга, но ничего ему не сказал. Флеминг все это время, как и обещал, выполнял только свои прямые обязанности и не сделал ни малейшего усилия, чтобы помочь биохимикам. В лаборатории Хантер увидел Дауни, склонившуюся над маленькой кислородной палаткой, в окружении различных приборов и многочисленных ассистентов.
