Ольга Онойко - Дикая раса
— И что это объясняет? — скептически сказала Лилен. — Можно подумать, кто-то знает, отчего такая ненормальность случается.
— Можно и подумать, — с нехорошей иронией заметила Чигракова.
— Майк, — спросила Лилен, — почему ты выбрал Урал?
Тот задумался. Всерьез задумался, явно не только подыскивая ответ для блондинки Марлен, но и пытаясь разобраться для себя.
Они сидели в гостиной коттеджа Мариненко. Игорь и Анжела ушли куда-то вместе с Таисией, то ли гулять, то ли обсуждать дела, а скорее, совмещать приятное с полезным. Лилен сделала чаю, Майк, сам не заметив, выглохтал уже пять чашек, а шестую пролил на ручной работы салфетки. Салфетки и скатерть давным-давно подарила Анжеле сама Кесси Джай. Лилен удивилась когда-то донельзя: она знала, конечно, что героиня Первой космической провела последние годы жизни здесь, в питомнике, но в голове не укладывалось, что Кесси могла в старости печь пирожки и вышивать салфетки.
Сквозь чисто отмытые стекла лилось солнце. Тени ветвей покачивались на белом подоконнике.
Майк сопел.
— Интуитивно, — сказал он наконец. — Подумал, куда меня тянет, маятник над листком покачал — ну, знаешь, как качают над двумя ответами? Потянуло на Урал. Я сначала думал, это просто выгоднее, они со сроками меньше гонят, денег больше дают. А потом понял, что не в этом дело…
— А в чем? — Лилен почти по-настоящему стало интересно.
Майк помолчал. Уже набрал в грудь воздуха для ответа, но вместо него помолчал еще.
— Я слежу, что происходит, — медленно сказал он. — В мире. Без этого нельзя. Но на самом деле не этим интересуюсь. Сейчас всякие проблемы, споры из-за квазицитовых месторождений, из-за договоров по пограничному флоту, из-за внешней политики… это не главное. Главное, Седьмая Терра — это то, что будет потом. Вообще то, что еще только будет. Может, будет не она, может, все переменится, но… чушь какую-то несу, — он удрученно покривился. — Мне пока тяжело сформулировать. Ну… устремленность. Эволюция. Молодость. Ты ведь Гумилева не читала?
— В подлиннике, — отрубила Лилен.
— Я имел в виду Льва. Историка. Была когда-то такая теория пассионарности…
Майк начал рассказывать и увлекся. Девушка внимала вполуха: она привыкла, что Макферсона порой заносит. В такие минуты тому делалось все равно, кто рядом. Он просто думал вслух. Процент непонятных слов мог зашкаливать или не зашкаливать, философские теории Майка Лилен все равно не занимали. Один раз, правда, он рассказывал про эволюцию культа красоты — как манекенщицы превратились в символ-моделей — это было интересно, но исключение только подтверждало правило.
Лилен думала о своем. О Чиграковой, дяде Игоре, который вел себя странно, и о допросе, который они устроили ей на поляне, где умер Малыш.
«Я расскажу тебе, отчего возникает явление, которое нукты чувствуют как лакуну в мульти-поле. Обещаю, что расскажу. Но позже. Сейчас мне важно не потерять нить. Местра Лили, пожалуйста, ответь на несколько вопросов», — Таис стояла, скрестив на груди руки, застыв; завитки волос золотились, непроницаемый взгляд походил на уцепившийся за тебя мягкий коготь. Лилен чувствовала, как учащается пульс. Непонятно почему. Она не волновалась, только злилась.
«Марлен, прости нас, — мягко сказал Игорь. — Местра Таис… следователь. У нее есть дополнительная информация. Мы найдем убийц. Помоги нам».
Лилен уставилась в землю.
Она отвечала. Честно. Про все. Чувство было отвратительное, слишком уж личное приходилось рассказывать. Как нижнее белье выставлять на обозрение. Но вместе с тем смутно маячило: именно так бы работали парни, носящие полицейскую форму, знай они, с чем имеют дело.
«О чем ты и твои родители говорили в последние дни?»
…о Майке, приглашении, договорах и фильмах. О выборе между Землей и Террой-7. О том, что мать и отец Лилен всегда на ее стороне. Про альфа— и дельта-самцов Ладгерды и Итии, про секвойид, в чью вершину ударила молния, про залив, в котором купаются нукты. Про домик, который папа сделал для них и Малыша…
«Во сколько ты ушла из дома?»
«Ушла… пол-одиннадцатого, наверно… — и вдруг у Лилен сжалось горло. — Дядя Игорь! Когда я пошла купаться! Я их слышала!! Я медитировала и услышала экраноплан. Вне расписания, он шел вне расписания». — Она с надеждой обвела взглядом их лица; она вспомнила важное, действительно очень важное, это могло помочь!
Таисия задумчиво сжала губы. Коснулась пальцами подбородка, сосредоточенно глядя в одну точку.
«Лили, — спросила серьезно и непринужденно, — а о чем ты в тот момент думала?»
Лилен задохнулась.
Хоть что-то ответить удалось не сразу.
«Это мое личное дело!» — выцедила она наконец со всей злобой и гневом, какие кипели в ней.
Таисия отрицательно покачала головой. С такой уверенностью в своей правоте, что Лилен проглотила комок и, точно околдованная, ответила…
— Лили, — Майк потрогал ее рукав. — Лили, ты меня не слушаешь?
— Слушаю. Очень интересно.
Майк понурился.
— Наверное, тебе скучно про это… — стесненно улыбнулся он. — Извини, не буду больше. А мне вчера прислали наработки по сценарию. Хочешь посмотреть?
Лилен воззрилась на него.
— Тебе прислали сценарий, а ты мне не показал?! — она была потрясена. Что-то в мире определенно перевернулось.
— Это не сценарий! — Майк замахал руками, заметно краснея. — Это, во-первых, никуда не годится, а во-вторых, ты же знаешь, я всегда все переделываю, я и в договоры всегда такой пункт вношу.
Лилен потребовала показывать. Макферсон отправился за электронной бумагой — на браслетнике читать столько текста было неудобно. Своей не нашел, позаимствовал игореву и долго возился с чужими настройками, чуть не спалив лист.
— Это который? — спросила Лилен, когда, наконец, все вопросы решились, и на свитке потекло полотно текста.
— О Великой войне, — ответил Майк. — О переломе в ходе войны. По рассказу Дэлор Ли.
— «Заклятие крейсера»? — припомнила Лилен.
— Да. Ты ведь читала?
— Конечно. Только кого мне там играть?
— Венди Вильямс.
— Она же рыжая.
Майк засмеялся.
— А ты непременно хочешь быть блондинкой?
Лилен сморщила нос.
— Ну, если так, — подначил Макферсон, — пусть будет художественное допущение…
— Покрашусь, — отрезала Лилен и отобрала у него листок.
Сначала шло тяжело: Лилен еще помнила сам рассказ, и то, что сделал сценарист, выглядело неправильным и корявым. Потом ритм захватил; какой-никакой опыт у актрисы Л.-М. Вольф имелся, и отдельные сцены вставали перед глазами, как уже отснятые. «Майк, наверное, видит все целиком», — подумалось ей. Чего Макферсону тут не нравится? На взгляд Лилен, сценарий был — ни убавить, ни прибавить. Но режиссер, конечно, знал лучше.
