Аркадий Стругацкий - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 32
Наверняка мелькали у меня тогда бестолковые мысли об измене, о предательстве. Наверняка испытывал я бешенство, досаду и жестокое разочарование оттого, что разработан вот был определенный план действий, в котором для каждого отведено свое место, а теперь в этом плане дыра, и зарастить ее невозможно. И горечь, конечно, была, отчаянная горечь потери, потери друга, единомышленника, сына.
А вернее всего, это было временное умопомрачение, хаос не чувств даже, а обломков чувств.
Потом я понемногу пришел в себя и вновь принялся рассуждать — холодно и методично, как мне и надлежало рассуждать в моем положении.
Ветер богов поднимает бурю, но он же раздувает паруса.
Рассуждая холодно и методично, я в это пасмурное утро нашел-таки в своем плане новое место для нового Тойво Глумова. И это новое место показалось мне тогда не менее, а несравненно более важным, чем старое. План мой обрел дальнюю перспективу, теперь предстояло не обороняться, а наступать.
В то же утро я связался с Комовым, и он назначил мне аудиенцию на завтра, на 12-е мая.
12-го мая рано утром он принял меня в кабинете президента. Я представил ему все собранные к зтому моменту материалы. Беседа продолжалась пять часов. План мой был утвержден с незначительными поправками. (Не берусь утверждать, что мне удалось тогда полностью развеять скептицизм Комова, но заинтересовать его мне удалось вне всякого сомнения.) 12-го же мая, вернувшись к себе, я по обычаю хонтийских проникателей посидел несколько минут, приставив к вискам кончики указательных пальцев и размышляя о возвышенном, а затем вызвав к себе Гришу Серосовина и дал задание. В 18.05 он сообщил мне, что задание выполнено. Оставалось только ждать.
13-го утром Даня Логовенко позвонил.
ДОКУМЕНТ 17
Рабочая фонограмма.
Дата:13 мая 99 года.
Собеседники:М. Каммерер, начальник отдела ЧП; Д. Логовенко, заместитель директора харьковского филиала ИМИ.
Тема:х х х
Содержание:х х х
Логовенко: Здравствуй, Максим, это я.
Каммерер: Приветствую тебя. Что скажешь?
Логовенко: Скажу, что это было проделано ловко.
Каммерер: Рад, что тебе понравилось.
Логовенко: Не могу сказать что это мне так уж понравилось, но не могу не отдать должное старому другу.
Пауза.
Логовенко: Я понял все это так, что ты хочешь со мной встретиться и поговорить в открытую.
Каммерер: Да. Но не я. И может быть не с тобой.
Логовенко: Говорить придется со мной. Но если не ты, то кто?
Каммерер: Комов.
Логовенко: Ого! Значит ты все-таки решился…
Каммерер: Комов сейчас мое прямое начальство.
Логовенко: Ах, вот как… Хорошо. Где и когда?
Каммерер: Комов хочет, чтобы в разговоре участвовал Горбовский.
Логовенко: Леонид Андреевич? Но он же при смерти…
Каммерер: Вот именно. Пусть он все это услышит. От тебя.
Пауза.
Логовенко: Да. Видимо, время поговорить действительно настало.
Каммерер: Завтра в 15.00 у Горбовского. Ты знаешь его дом? Под Краславой, на Даугаве.
Логовенко: Да, я знаю. До завтра. У тебя все?
Каммерер: Все. До завтра.
(Разговор продолжался с 9.02 до 9.04)
(Конец документа 17)
* * *
Замечательно, что группа «Людены» при всей своей напористой скурпулезности никогда не приставала ко мне по поводу Даниила Александровича Логовенко. А ведь мы с даней знакомы были с незапямятных времен, с благословенных шестидесятых, когда я, молодой тогда и дьявольски энергичный комконовец, проходил спецкурс психологии при Киевском университете, где Даня, молодой тогда и дьявольски энергичный метапсихолог, вел мои практические занятия, а по вечерам мы оба с поистине дьявольской энергией ухаживали за очаровательными и дьявольски капризными киевляночками. Он явно выделял меня среди прочих курсантов, мы подружились и в первые годы встречались, можно сказать, регулярно. Потом занятия наши нас разлучили, мы стали встречаться все реже, а с начала восьмидесятых не встречались совсем (до чаепития у меня накануне событий). Он оказался очень несчастлив в семейной жизни, и теперь мне ясно, почему. Он вообще оказался несчастлив, чего я никак не могу сказать о себе.
Вообще, всякий, кто серьезно занимается эпохой Большого Откровения, склонен полагать, будто прекрасно знает, кто такой Даниил Логовенко. Какое заблуждение! Что знает о Ньютоне человек, прочитавший даже самое полное собрание его сочинений? Да, Логовенко сыграл чрезвычайно важную роль в Большом Откровении. «Импульс Логовенко». «Т-программа Логовенко». «Декларация Логовенко». «Комитет Логовенко»…
А какова судьба жены Логовенко, вы знаете?
А каким образом попал он на курсы высшей и аномальной этологии в городе Сплите?
А почему в шестьдесят шестом году среди стада курсантов он особо выделил М. Каммерера, энергичного, подающего надежды комконовца?
А что думал по поводу большого откровения Д. Логовенко — не вещал по поводу, не декларировал, не проповедовал, а думал и переживал в глубине своей нечеловеческой души?
Таких вопросов много. На некоторые из них, полагаю, я мог бы ответить точно. По поводу других способен лишь строить предположения. А на остальные ответов нет и не будет никогда.
ДОКУМЕНТ 18
Рапорт-доклад N 020/99 КОМКОН-2 «Урал — Север».
Дата: 13 мая 99 года.
Автор:Т. Глумов, инспектор
Тема 009: «Визит старой дамы».
Содержание:сравнение списков лиц с инверсией «Синдрома пингвина» со списком «Тема».
По вашему распоряжению мною был по всем доступным источникам составлен список случаев инверсии «Синдрома пингвина». Всего я обнаружил 12 случаев, идентифицировать удалось 10. Сравнение списка идентифицированных инверсантов со списком «Т» обнаружило пересечение по следующим лицам:
1. Кривоклыков Иван Георгиевич, 65 лет, психиатр, база «Лембой» (ЕН 2105).
2. Паккала Альф-Христиан, 31 год, оператор-строитель, аляскинская СО, Анкоридж.
3. Йо Ника, 48 лет, пряха-дизайнер, комбинат «Иравади», Пхьяпоун.
4. Тууль Альберт Оскарович, 59 лет, гастроном, местонахождение неизвестно (см. N 04799 С. Мтбевари).
Процент пересечений списков представляется мне поразительно высоким. Факт, что Тууль А. О. проходит фактически по трем спискам, еще более поразителен.
