Джек Хорн - Пустота
Питер хотел сесть, но вздрогнул и лишь запрокинулся.
– В «Маг Мел» клиентов не было. Мы закрывались. Но вдруг появилось оно… из ниоткуда, – проговорил Питер, обратившись к Адаму, точнее, к следователю Куку, поскольку тот был при исполнении.
Питер кашлянул. Парамедик начал возиться с его кислородной маской, но Питер оттолкнул ее. Его зрачки расширились, он дышал часто и неглубоко.
– Оно растерзало моего отца. Боже мой.
Он уставился в пространство, вспоминая недавнюю трагедию. Затем перевел взгляд на меня, и в его в глазах заблестели слезы.
– Что появилось из ниоткуда?
– Парень в шоковом состоянии, – произнес парамедик, притягивая Питера к носилкам эластичным ремнем и надевая ему маску. – Не трогай ее, приятель.
Медик посветил Питеру в глаза фонариком.
– Похоже, у него сотрясение, а еще рука сломана.
Он кивнул на правую руку Питера, которую другой врач уже туго бинтовал, и добавил: – Все вопросы – только после осмотра в больнице.
– Пройдите вместе со мной, пожалуйста, – сказал Адаму полицейский в форме. – Дело срочное.
– Сейчас, – откликнулся Адам.
Он наклонился ко мне, крепко обнял, поцеловав в висок. Наконец, отпустил меня и отодвинулся на полшага назад. Его ноздри раздувались. Он хотел сказать что-то еще, но полицейский позвал его более настойчиво.
– Ее тоже осмотрите, – жестко приказал Адам парамедикам. Те молча кивнули. Я собралась возразить, что со мной все в порядке, но Адам погрозил мне пальцем и присоединился к патрульному.
Парамедики закатили носилки с Питером в «Скорую». Я забралась в машину и присела возле мужа. Питер порывался встать, но эластичные ремни не позволяли ему двигаться. Тогда он повернул голову.
– Ты должна рассказать Адаму, – начал он.
– Что, милый? – спросила я, думая, что он бредит.
– Пожар устроил волк.
«Скорая» резко тронулась, завывая сиреной. Я держала Питера за здоровую руку и смотрела на руины «Маг Мел». Машина свернула на перекрестке, и сгоревшая таверна исчезла за поворотом. А клубы черного дыма все поднимались вверх и вскоре заволокли собой звезды.
Глава 19
Уверена, якоря радовались тому, что им повезло. Хотя Гудрун и вырвалась из тюрьмы в ином измерении и смогла погрузить ведьмовской мир в хаос, с их точки зрения, ее бегство обошлось без кровопролития. Падальщики, которых Гудрун обратила в пепел, их вообще не интересовали. Как и гибель моих дорогих Клер и Колина.
За окном моросил слабый дождик, а я сидела за кухонным столом и красила ногти в скромный розовый цвет. Какая разница, что к похоронам. Вопреки ожиданиям, я не ощущала жгучего горя. Я оцепенела. Я до сих пор не могла осознать того, что родители Питера погибли. Убиты Джозефом, моим братом по отцу.
Почему я не сообразила, насколько уязвима семья Тирни? Мне следовало сделать хоть что-нибудь, а не отделываться двумя простенькими защитными заклинаниями. Я должна была понять, что их враги вполне могут прибегнуть к обычному насилию, сдобренному магией.
Колин умер от рук Джозефа. Вернее, от когтей и клыков. Джозеф был оборотнем. И решил напасть в волчьем, а не человеческом обличье. В виде зверя, способного на человеческую хитрость. От этой мысли я содрогнулась.
Клер оборотень не тронул. Она погибла от удара балкой – сразу же после взрыва. Питер пытался унести ее безжизненное тело как можно дальше, но сам рухнул на пол, отравившись едким дымом. При падении он сломал руку, а когда обвалился потолок – вместе с вещами из спальни родителей, находившейся как раз над баром, – получил сотрясение мозга.
В глубине души я почему-то сомневалась, что пожар произошел наяву, а не во сне. Наверное, я скоро проснусь и пойму, что мне снился кошмар, часто думала я. Да и жизнь в Саванне текла своим чередом…
Я подула на ногти, чтобы лак подсох, и налила себе чая с ромашкой. Чашка согрела мои холодные пальцы. Вздохнув, я дотронулась до гладкого жемчужного ожерелья – самого достойного украшения для сегодняшнего случая. Черное платье – широкое, для беременных и белые жемчужины. Ноги так отекли, что я даже в туфли без каблука, специально для меня купленные, не влезала. Вот очередное свидетельство моей необычной скороспелой беременности. Зато я нашла практическое применение своей бесполезной магии – сделала туфли размером побольше.
Минут через десять мне надо подниматься наверх, будить Питера. Последние три дня он не покидал нашу комнату. Не брился и не принимал душ. Айрис изо всех сил старалась его успокоить, готовила его любимые блюда и буквально кормила с ложечки. Оливер пытался напиться с ним за компанию, но потом бросил. Эллен мой муж к себе и близко не подпускал. Та хотела исцелить его перелом, но он отказался. Сказал, что хочет чувствовать боль. Со мной он почти не разговаривал.
Питер ничего не мог с собой поделать, но разве у него был выбор? Он все время смотрел мимо меня. Казалось, я целыми днями стояла перед ним на коленях, умоляя мужа разделить со мной свое горе, а не отворачиваться. Он молчал. Винил меня в смерти своих родителей, и, если честно, я тоже казнила себя за Клер и Колина.
Поставив кружку на стол, я принялась красить ногти на другой руке.
Затем я поглядела на тыльную сторону ладоней. Пять пальцев, пять смертей, которые случились в моей семье за шесть месяцев. Я включила в их число убийство Джинни, поскольку чувствовала, что это правильно. Хило и даже Такер тоже попали в список – в отличие от Коннора и Тига.
И моей матери.
Полицейский, который так упорно звал Адама во время тушения пожара, сообщил мне, что на пепелище «Маг Мел» нашли голову Эмили. Она лежала в сундуке, обитом изнутри бархатом. Почему Джозеф вдруг взбунтовался против нее, мы, пожалуй, никогда не узнаем. Она связалась с социопатом, стопроцентно веря, что сможет его контролировать, и не подозревала, что его склонность к насилию обратится на нее. А Джозеф связался с Гудрун, и этот союз стал для моей матери роковым.
– Горящие тела, последняя Сефира, – прошептала Мэйзи, когда Адам рассказал нам о находке.
Части тела Эмили, кошмарную головоломку, так и хранили в морге, под именем «Джейн Доу № 42». Мы не заявили свои права на тело, да и не собирались. С точки зрения остального мира Эмили Тейлор упокоилась уже более двух десятилетий назад. И меня вполне устраивал подобный расклад.
Однако сперва я была уверена, что это – просто трюк Эмили. Она умела создавать двойников, так называемых доппельгангеров, которые выполняли ее ведьмовские поручения. Я сама видела, как одного из доппельгангеров пронзил осколок стекла от расколовшегося купола в клубе «Тилландсия». Но Айрис и Оливер ходили в морг и сотворили чары, разрушительные для любого искусственного двойника. Но колдовство в этом случае нам не понадобилось. Части тела, разбросанные по Саванне, оказались нормальной органической плотью, а вовсе не магической материей. Так что, вероятно, Эмили и вправду погибла.
