Евгений Прошкин - Загон
Ему не терпелось побыстрее закончить этот нудный разговор. Он проклинал себя уже не столько за "девятку", сколько за следующие одиннадцать знаков. Если б он знал, как прервать сеанс связи, то давно бы оставил профессора наедине с его химерами. Но Андрей не , знал. Сетевой терминал - это все-таки не монитор.
- Ты попал в "неотложку", - скорбно повторил Никита Николаевич.
- Да нет же! Что вы заладили?! Со мной все в порядке. Я у Сергея Сергеевича.
- Это тот, наставник? Это он тебе статус поднять собирался?
- Мне поднимать ничего не надо, -обиделся Андрей. - У меня и так...
- Так?.. И ты уже?.. Постой, Андрюшенька, секунду, - нервно залебезил профессор. - Секундочку, я тут включу...
- Нет у меня времени! Сейчас войдет кто-нибудь, а я с чужой вещью... некрасиво получится.
- Тогда вот что. Набери еще один номер.
- Где набирать-то?! - разозлился Андрей. - Здесь ваш лик. Все место занимает.
- Внизу, под активным окном... ну, под моим ликом, - пояснил он, - есть черная полоска, командная строка. Ты набирай, набирай, увидишь.
Никита Николаевич начал торопливо диктовать цифры вперемежку с буквами. Андрей, не в силах ослушаться старшего, тюкал по клавишам - ничегошеньки не понимал, молча называл себя дубиной, но продолжал тюкать. Длилось это вовсе не секунду, гораздо дольше. Когда Андрей уже готов был сорваться, профессор остановился и сказал:
- Все. Жми на "Ввод".
Андрей нажал. Экран потемнел, и по нему помчался столбец текста, такой быстрый и такой мелкий, что разобрать слов было невозможно.
- Никита Николаевич!.. - взвыл Андрей.
- Да, да, я здесь, - отозвалось из терминала. - Отлично, Андрюшенька.
- Какой там "отлично"?! Я думал, мы выключаем все!
- Выключим, обязательно выключим. Еще немножко, и...
Что-то заставило Андрея насторожиться, и за мгновение до того, как двери открылись, он панически захлопнул чемоданчик.
В комнату вошел Вадик, бодрый и свежий. За ним появился Сергей Сергеевич.
- Садись, не стесняйся, - сказал он. Андрей, освобождая место, сдвинулся подальше от терминала.
- Когда ты протрезветь успел? - спросил он.
- У них тут таблетки, - ответил Вадик, усаживаясь. - Съел, и все сгорело.
Он задумчиво погладил пластмассовый угол терминала и, не выдержав соблазна, заглянул под крышку. Андрей с облегчением вздохнул - по экрану опять плыла стая рыбок.
- Смелее, - поддержал Сергей Сергеевич. - Привыкай к технике, в городе она повсюду.
- Сколько нас, таких? - спросил Андрей. - Остальных тоже просвещают?.. Или посвящают?
- Сообразно способностям.
- Сергей Сергеевич мои картины видел, - пояснил Вадик.
- А ты, Андрей, их видел? - поинтересовался наставник.
- Конечно. Но я не разбираюсь. А вы-то когда успели?
- Успел, успел.
- Да, а как твой Мурзик поживает? - спросил Вадик.
- Помер он. Если б ты мне дал краски... Ладно, уже поздно.
Сергей Сергеевич, не глядя на терминал, отключил его от Сети, и Андрей окончательно успокоился.
- Сейчас посмотрим кое-что, - сказал наставник, взмахивая штекером от монитора. - Кое-что познавательное. Про живопись. Специально для тех, кто не разбирается.
Андрей смутился и бестолково потрогал пустой стакан. Вадик глянул на него с превосходством, но говорить ничего не стал.
Сергей Сергеевич откинул одну из стенных панелей и чем-то там пискнул снаружи на окнах начали опускаться металлические жалюзи. Комната постепенно погружалась в сумерки.
- Как в кинотеатре, а? - благоговейно шепнул Вадик.
Андрей промолчал. Он обратил внимание, что двери тоже перекрываются, и это ему не понравилось.
Когда в комнате воцарилась кромешная тьма, перед диваном загорелся большой экран. В центре монитора сиял белый ромб кровати - вероятно, камера висела под самым потолком, в углу. Из динамика доносились парные хрипы, но людей в кадре не было. Справа на миг показалась и исчезла пятка, мужская или женская - не разобрать.
Хрип неожиданно прекратился, и мужчина что-то недовольно пробубнил, Голос принадлежал Вадику. Андрей услышал, как Вадик - не на экране, а тот, что рядом, - сопит и ерзает.
- Бля! - сказал Вадик. Тот, что на экране.
- Ничего, мне и так хорошо, - ответила женщина, и., не вставая с пола, заползла на постель. Это была рыжая Лена.
Она улеглась на спину и раскидала руки-ноги по сторонам.
Андрей задумался, нужно ли ему смотреть дальше, и решил все же посмотреть.
У кровати возникло худое тело Вадика и рухнуло возле женщины.
Андрей и не предполагал, что два голых человека, не занимающихся любовью, выглядят еще похабней. Он чувствовал, как у него горят щеки, - не исключено, их с Гертрудой тоже снимали.
- У тебя странные символы, - томно произнесла Лена.
- Чё? - сказал Вадик.
Звук был записан потрясающе. Казалось, микрофоны стояли прямо в кровати.
- Я про картины твои. Символика необычная. Но доступная. Почему раньше никто к этому языку не пришел?
- А... Да, это у меня есть, - отозвался Вадик и, приподняв бок, почесал ягодицу.
- Только я идею не улавливаю, - Лена словно вспомнила, что из угла на нее таращится объектив, и лениво прикрылась. - Язык понятен, а сверхидея не расшифровывается.
Разговор в постели про символический язык и сверхидею Андрея немного забавлял. Но - лишь немного. Он все не мог выбросить из головы металлические ставни на дверях.
- Так чего ты хотел добиться? - спросила Лена.
- Да ничего особенного... - сказал Вадик. - Чтоб, допустим, посмотрел человек на картину - и пошел, повесился. Или вены вскрыл.
- Это шутка?
- Нет, конечно.
- Ну и что? Повесился, а потом?
- Да ничего... - повторил он. - Потом другой посмотрит и тоже вены вскроет.
- А цель?
- Цель?.. О-о-о! Цель у меня глобальная.
- Догадалась... Ну, а когда все умрут? Что будет?
- Тогда и я вскроюсь, - спокойно сказал Вадик.
- А смелости хватит?
Он оторвал от простыни левую руку, Андрей сначала подумал - чтобы обнять Лену, но Вадик надолго задержал предплечье у ее лица.
- Что ж ты все левую?.. - растерянно сказала она.
- На правой тоже шрамы есть, двенадцать штук.
-А на этой?..
- Четырнадцать. Хочешь - посчитай.
- Не... не хочу.
В комнате вспыхнул свет, и Андрей зажмурился.
- Пожалуй, закончим, - сказал Сергей Сергеевич откуда-то сзади. Впечатления?..
Андрей медленно открыл глаза - Вадик подавленно изучал носки своих ботинок.
- Меня что-то не впечатлило, - признался Андрей.
- Я имею в виду не эротический аспект фильма, а мировоззрение нашего героя, - сказал Сергей Сергеевич.
- Треп юношеский. Бахвальство. Неумное к тому же.
- Самое досадное в том, что это талантливо. Я про картины. И ведь найдутся особо восприимчивые, и повесятся. Или... как это?.. вскроются, во. Да уже, собственно, нашлись. Однажды это сработало. Правда?
