Джек Вэнс - Станция Араминта
Стояла тишина, нарушаемая только скрипом шагов Шарда по покрытой гравием дорожке. Высокое небо было подернуто тончайшей морозной дымкой. Лорка и Песня, пройдя половину своего пути к западу, плавали в розоватом ореоле.
С прибрежной дороги Шард повернул налево и через несколько минут оказался на аэродроме. В конторе его встретил Чилк, который явно еще не до конца продрал глаза.
— Нет, это время суток не для меня, — подавленно сообщил он вместо приветствия. — Эта роса и пение ранних пташек только раздражают. На мой взгляд, кроме завтрака по утрам не бывает ничего хорошего.
— Я рад, что ты бодр и доволен.
— Я-то? Думаю, это потому, что худшее уже позади. Ты не успеешь набрать еще и пяти метров высоты, как я буду уже опять в постели.
Оба пошли к флаеру, который стоял в полной готовности между ангарами. Чилк молча наблюдал, как Шард проводил обычную предполетную проверку.
— Все в порядке, — сказал Шард, — даже оружие заряжено.
Чилк криво усмехнулся.
— Ты мог бы обнаружить неисправную топливную ячейку или неполадки в посадочном двигателе, или плохой предохранитель в рации, но оружие заряжено. Это я гарантирую. Можно спросить, куда ты направляешься, так как по всем правилам я должен это сделать? И к чему такие хитрости, хотя об этом я уже спрашивать не обязан?
— Спросить-то ты можешь. А я даже отвечу. Я хочу устроить себе выходной и провести его в Йипи-Тауне, но если кто будет меня спрашивать, то я в патруле.
— А с чего это кому-нибудь об этом спрашивать?
— Насколько я понимаю, мне нет особой необходимости ехать туда. Но я питаю слабость к атоллу Лютвен, и, если все пойдет хорошо, что мало вероятно, так как в Йипи-Тауне ничего хорошо не проходит, то я вернусь до полуночи.
— Удачи. И передай от меня привет Умфау.
Шард поднял флаер в воздух, вылетел к океану, и направился на северо-восток, где небо уже начало розоветь. У него за спиной Лорка и Песня высвечивали на воде розовую дорожку, которая постепенно исчезала.
Впереди на воде лежала огромная плоская серо-коричневая масса: Атолл Лютвен: узкое кольцо островов, окружающее просторную лагуну. Сейчас это кольцо под давлением застаивающегося Йипи-Тауна уже потеряло свой первоначальный вид. Сквозь дымку начали просматриваться детали: сеть металлического цвета каналов внезапно сверкнула серебром в изменчивых утренних лучах.
Внизу на поверхности океана начали появляться рыбачьи лодки: хрупкие сооружения из связанных бамбуковых пучков, движимые парусами из материала, напоминающего фетр.
Стали различимы мелкие детали Йипи-Тауна. Неустойчивые постройки в два, три, четыре этажа поддерживали просторные крыши, каждая из которых состояла из тысячи небольших кусков, различных оттенков бледно-коричневого цвета: бежевый, болотный, песчаный, кофе с молоком. В укромных уголках, расщелинах, тупиках виднелись небольшие кустики бамбука, а на тщательно обработанных прибрежных полосках по краям островов росли кокосовые пальмы.
Прорезавшие Йипи-Таун каналы прокладывались без всяких планов и системы, иногда они выходили в океан, иногда скрывались в тоннелях под теми или иными строениями. По каналам, словно эритроциты по артериям, лениво двигались лодочки. Другие лодки мерно покачивались у причалов, из их маленьких жаровен поднимались струйки дыма, которые, клубясь и извиваясь, исчезали в тихом утреннем воздухе.
В южном конце Йипи-Тауна возвышалось причудливое здание гостиницы «Аркадия»: пятиэтажное строение, с сотней покачивающихся балконов, с садом на крыше, где вечерами при свете разноцветных фонарей собирались на обед туристы, которых юноши и девушки йипи развлекали акробатическими номерами. Эти акробатические представления сопровождались мелодичной музыкой флейт и маленьких колокольчиков.
Около отеля в океан врезался причал, к которому приставали паромы, приходящие со станции Араминта. За ним располагалась небольшая взлетная полоса, покрытая прочным шершавым покрытием, состоящим из кусочков мрамора, обломков морских раковин и кораллов, покрытых составом из морских моллюсков. Шард приблизился к посадочной полосе со стороны моря, старательно избегая полета над Йипи-Тауном, чтобы держаться как можно подальше от Великой Клоаки — еще одной достопримечательности атолла. Великая Клоака был признанным чемпионом по вони во всей сфере Гаена.
Полушутливый анализ состава запаха вокруг Великой Клоаки был написан одним из ученых, остановившихся в Доме Бродяги.
Ингредиенты — Количество на сто частей
Человеческие выделения — 25
Дым и паленые кости — 8
Рыба (свежая) — 1
Рыба (тухлая) — 8
Гниющие кораллы (очень тяжелый запах) — 20
Вонь от каналов — 15
Сухие кора, ветки и бамбук — 8
Какодиловая смесь — 13
Неопределенная вонь — 2
Туристов никогда не предупреждали заранее об особенностях Великой Клоаки, так как их шок и замешательство являлись неисчерпаемым источником удовольствия для тех, кто был уже знаком с местной обстановкой. Во всяком случае, в этой атмосфере носы очень скоро теряли всякую чувствительность.
Шард осторожно опустил флаер и вылез на посадочную полосу. Мельком взглянув на Великую Клоаку, он закрыл флаер, хотя, благодаря приказам Умфау, Титуса Помпо, воровство здесь было большой редкостью.
Шард поднялся по лестнице на веранду отеля. Два мальчика в белых передниках с разрезами по бокам, в расшитых рубахах, в белых перчатках и белых цилиндрических шапочках, подскочили к нему, чтобы принять багаж. Обнаружив, что у вошедшего нет багажа, они сначала застыли в удивлении, затем отвесили приветственные поклоны и удалились, по пути обмениваясь удивленными замечаниями. Шард пересек террасу и вошел в широкий холл. Бамбуковые стены были выкрашены белой краской. Украшенные зелеными и синими узорами циновки покрывали пол. Сплетенная из мягких белых прутьев мебель, была покрыта чехлами цвета морской волны. Шард был приятно удивлен: по своему первому посещению он помнил темный полированный бамбук и спартанскую мебель, которую нельзя было назвать ни чистой, ни удобной.
В этот ранний час лишь несколько гостей отеля спустились из своих комнат. Примерно дюжина из них завтракала на террасе, остальные собрались в кучу в центре холла и обсуждали свои планы на день.
Шард подошел к регистрационной стойке. Там сидели четыре чиновника в белоснежной накрахмаленной форме. В левом ухе у каждого из них на серебряной цепочке свисала черная жемчужина, знак члена личного штата Умфау, Умпа. Один из них, мужчина средних лет, важный и приятной внешности, подошел к Шарду, чтобы обслужить его.
