Джек Вэнс - Серый принц
Сопротивления почти не было, и когда впоследствии историки и социологи пытались воскресить историю и задавали вопрос, почему же люди не сопротивлялись, они получали примерно одинаковые ответы:
— Мы были неорганизованны, у нас не было предводителя, мы не знали, что делать, мы не привыкли пользоваться оружием, мы никогда не думали, что нам придется защищаться.
Бароны из доменов организовали армию в три тысячи человек, включая ульдрасов, и в две недели, пользуясь бомбардировками с воздуха и применяя бронированные машины, очистили прекрасный город от эрьинов и вышвырнули их в джунгли.
Еще две недели воздушные патрули преследовали и уничтожали беглецов, что послужило темой для очередного выступления директора Общества Эмансипации Эрьинов, который, возвратясь из изгнания, заявил, что это бессмысленная жестокость.
Затем экспедиционные силы вернулись в Уайю, и горожане занялись восстановлением разрушенного.
Неподчинившиеся ульдрасы не меньше ауткеров пострадали от нападения эрьинов.
Немедленно по получении телепатического приказа эрьины взбесились, набросились на своих хозяев, игнорируя электрические кнуты, и начали рвать их на куски.
Те, которые находились в загонах, разломали изгороди и вырвались на волю, наводя ужас на ульдрасов.
Однако ульдрасы, в отличие от горожан, начали защищаться.
Примитивные и отдаленные племена, такие как Куттаксы и Говорящие Носом, были истреблены почти полностью, но гарганши, Голубые Рыцари и Хунги, а также Ноалы, понесли мало потерь.
Через две недели Серый Принц назначил Большое Кару с участием гарганшей, хунгов и Длинногубых.
Он произнес длинную речь, в которой сказал, что восстание эрьинов было делом рук ауткеров. Он призвал к страшной мести, и его призыв был поддержан всеми собравшимися, тем более, что к этому времени дикари уже напились вина и накурились ксенга — страшного наркотика, который вызывает не забвение, а страсть к убийствам.
Уже на следующий день орды ульдрасов шли на восток, намереваясь вторгнуться в земли ауткеров.
Кургеш принес весть об этом Келсу, который сразу же созвал Военный Совет Уайи.
Во второй раз была собрана воздушная армия, которая устремилась к Магниевым утесам, где на криптидах собралась армия аосов, готовых вступить в битву.
Когда приблизилась воздушная флотилия, на нее сверху устремились Воздушные Акулы.
Но на этот раз их нападения ждали, и они были уничтожены с помощью управляемых по радио снарядов.
Одурманенные ксенгом воины неподчинившихся племен дрались остервенело, но, несмотря на их фанатизм, могущество техники было неоспоримо.
Дикари были разбиты и рассеяны по окрестностям.
Келс находился на грузовом самолете, который был переоборудован в летающую крепость с экипажем из двенадцати человек: сам Келс, семь его кузенов и четверо аосов, работавших в поместье.
Уже на исходе боя, когда был ясен его исход, пуля гарганша пробила плечо Эрсалта Маддука. Келс связался с командором флотилии и попросил разрешения выйти из боя, так как на борту раненый.
Разрешение было получено, и самолет Келса взял курс на Морнингсвейк.
Самолет летел на север.
Вдруг внимание Келса привлекли клубы дыма на горизонте.
Келс попытался связаться с Морнингсвейком, но безрезультатно.
Тогда его беспокойство усилилось, и он на полной скорости полетел к поместью.
Вскоре впереди появился Морнингсвейк Хауз.
Дым валил от стогов сена на берегу озера.
Пылало также здание школы, где обучались дети аосов, изъявившие желание ходить в школу.
Сам дом вроде бы был в целости и сохранности, но в бинокль Келс увидел, что перед домом стоит голубой Гермес.
Келс бросил свой самолет на луг.
Одиннадцать человек с оружием наготове пошли в дом.
В Большом Холле они обнаружили пять ульдрасов, которые пили лучшие вина из подвалов поместья.
На месте барона сидел Джорджоль, положив ноги на стол.
Появление Келса было для него ударом.
Келс бросился к нему и сбил его на пол. Четыре ульдраса закричали, вскочили на ноги, но тут же замерли, увидев направленные на них дула пистолетов.
— Где Чейн? — спросил Келс.
Джорджоль приподнялся с пола и угодливо показал на кабинет.
Язык у него заплетался от вина.
— Она предпочла запереться там. Но она бы вышла, когда мы подожгли бы дом.
Он подошел к Келсу.
— Как я ненавижу тебя, — сказал он тихо. — Если бы моя ненависть была камнями, я бы построил башню до неба. Я всегда ненавидел тебя. Радостью, которую я испытал, когда эрьин рвал тебя, была подобна дождю, изливающемуся на иссохшие долины. В моей жизни было только два приятный момента: один, когда тебя рвал эрьин, другой, когда твоя сестра призналась мне в любви, и я взял от нее все, что может взять мужчина от женщины, хотя тогда мы были детьми, и сейчас я прибавлю третий, так как хочу убить тебя сейчас.
В руке его появился длинный нож, выскочивший из рукава. Джорджоль ударил, но Келс отскочил в сторону и схватил его кисть правой рукой, а левой, железной, схватил за горло.
Он поднял его в воздух, ударил о стену и вынес во двор.
Там он швырнул его на землю.
Когда Джорджоль поднялся, Келс схватил его снова и встряхнул, как мешок.
Глаза Джорджоля закатились, язык вывалился изо рта.
И тут до Келса донесся крик Чейн:
— Келс, пожалуйста, не надо, ведь ты же барон, а он всего лишь ульдрас!
Келс разжал пальцы, и Джорджоль упал на землю у его ног.
Джорджоль со своими помощниками был заперт в сарай.
Возле двери был оставлен сторож.
Ночью Джорджоль прокопал дыру под стеной, выбрался из сарая, задушил сторожа и убежал.
Глава пятнадцатая
На Коринфоне воцарился мир, временный, тревожный, так как все противоречия остались, все конфликты остались неразрешенными.
В Олани уже были залечены все раны, вызванные нашествием эрьинов, и город снова стал веселым и беззаботным, как и раньше.
Вальтрина Дарабеск уже устраивала приемы, желая показать, что ее эрьины не причинили ей вреда.
На берегах Персимонского Моря сидели в своих лагерях неподчинившиеся племена, лелея мечты о мести, об убийствах, о новых налетах, правда, без особой надежды.
Бегущие По Ветру тоскливо смотрели на пустые клетки, размышляя, на что же они будут покупать детали и колеса для своих повозок.
В горах Вольвода ученые уже начали изучать часовню из розового кварца.
Старый Эрьин со своими приближенными ушел в самые дальние горы.
Серый Принц однако не впал в апатию, неудачи и поражения не сломили его, напротив, его честолюбивые устремления стали еще более сильными.
