Евгений Прошкин - Истребитель Родина
Канунников отключил трубку и, вернувшись к машине, потерянно опустился за руль. Посидев так с минуту, он снова вспомнил о бутылке и приложился к горлышку.
Его прервал зуммер.
– Господин майор, есть информация по Серому.
– Ну?! – встрепенулся Николай.
– За его машиной смотрели, но там… господин майор, там откуда-то взялся «Фольксваген», и Серый ушел на нем. Мы преследовали. Помешали грузовики. Водителей проверяем, но, похоже, это случайность. Все прилегающие районы оцеплены, ведется поиск…
– А говоришь – информация! – Канунников перевел дыхание. – Искать!
Он газанул и, с визгом развернувшись, поехал прочь.
Из окна черной «Волги» вылетела пустая фляжка.
* * *На больничную палату Андрей не надеялся. Воображение рисовало подвал, где на многоярусных нарах преют партизаны, в крайнем случае – полуподвал с вентиляцией. Все оказалось приличней, они приехали в клинику. В какую конкретно, Андрей не знал: перед высадкой из автобуса ему на голову натянули черную шапку.
«Вот сейчас ее снимут, а впереди скала Шиашира, – неожиданно подумал он. – В коридоре орут «Приготовиться к завтраку!», и в дверное окошко швыряют миску холодной каши…»
Его тронули за плечо и шепнули:
– Осторожно, ступеньки.
Дальше был скрип двери, приглушенный хлопок и путь по коридору. Два поворота, лифт наверх, снова поворот и еще метров двадцать в тишине.
– Ложись.
Затрещала материя: ему отрезали рукав. Раздались какие-то щелчки, и запах стал совсем специфическим, незнакомым. Андрей редко бывал в больницах, как-то не доводилось.
– Владимир, ей необходимо совсем другое, – новый голос, напряженный. Дружественный или нет – непонятно.
– Вы способны ее спасти?
– Ну-у… в условиях стационара можно, по крайней мере, гарантировать, что она… ну-у… все будут зависеть от результатов осмотра.
– Тут нечего осматривать, я видел такие ранения. Делайте, что сказано.
– Потеря крови у нее не опасная, сейчас самое важное…
– Выполняйте!
– Воля ваша. Но это ей-богу шаманство. Какой объем?
– Эй, ты! – Серый потеребил Андрея. – Сколько переливать?
– Давай литра два, а там поглядим.
– Это что за блаженный? – возмутился врач. – Какие еще «два литра»?! Почему вы меня не слушаете? У вас хотя бы анализы его есть?
– У меня есть его жизнь, – ответил Серый.
– Владимир…
– Начинайте, не тяните!
– Это важно! Какая у нее группа крови?
– Вторая, резус отрицательный, – сказал Серый.
– А у этого вашего… подопытного? У него какая?
– Не знаю.
– Вы понимаете, что мы делаем?! Мы ее убиваем!
– Да хватит трепаться, зануда! – не выдержал Андрей. – У меня тоже вторая отрицательная, ничем не болел, не болею и не собираюсь. Серый, быстрее! Я обещал помочь твоей девушке, но я не воскрешаю из мертвых.
В вену вошла толстая игла. Мысль о вытекающей крови Андрея не беспокоила: симбионты все восстановят, и сами восстановятся в необходимом количестве. Приобретя такое счастье, избавиться от него уже невозможно.
– Есть только одна причина, по которой я не звоню в полицию, – заявил врач.
– Это последний раз, когда мы пользуемся вашим гостеприимством, – сказал Серый. – Мы бы и сегодня не приехали, но Катя…
– Не зарекайтесь, я вам еще понадоблюсь. Да, а что с рукой-то? Снимите куртку.
– Может, ты и меня заодно вылечишь? – обратился Владимир к Андрею.
– Потом. Если не передумаешь.
– Голова не кружится? – спросил врач.
– Все в норме, – заверил Андрей. – Еще бы укольчик… или спирта.
– Ну так что, целитель? – настойчиво проговорил Серый. – Руку мне посмотришь?
– Пулю из клешни любой ветеринар вытащит, – отозвался он.
– Нечего вынимать, навылет.
– Тем более. Помажь йодом, само пройдет. Как там Катюха твоя?
– Так же, – ответил за Владимира доктор. – Семьсот миллилитров, – добавил он.
– Наконец-то! Огурчик найдется?
– Какой огурчик? – опешил он. – Вы о чем это?
– Я про семьсот грамм, а вы?
– Миллилитров! – воскликнул врач. – Крови! У вас уже взяли! Семьсот миллилитров, понятно, нет?!
– Не горлань, тут тебе не стадион.
– Спасибо, напомнили. Будете загибаться – дайте знать.
– Отсигналю кишечником, – пообещал Андрей.
– Анализ готов? – проговорил доктор глухо, куда-то в сторону. – Ну давай, давай, что ты там… Как – третья?! Как – положительная?! Стоп! – завопил он. – Вот теперь ей действительно нужно переливание. Если еще не поздно. Сколько мы успели? Семьсот сорок! Господи, прости. Все, Володя, это все… Я убил Катерину. Я ее убил. Господи, господи!..
У Андрея выдернули иглу и сорвали с головы шапку. Он сощурился: лампы были слишком яркими. В грудь уперлись два ствола, пальцы Серого легли ему на шею. Андрей взял Владимира за лацкан и попробовал привлечь его к себе, но в итоге подтянулся сам.
– Смотри на мое ухо, – сказал он.
– Какое еще ухо? – процедил Серый, сдавливая ему горло.
– Правое.
Плечо у Андрея было залито кровью – подозрительно быстро «состарившейся» и уже начавшей осыпаться с рубашки бурыми хлопьями. Мочка при этом была розовой, без единой царапины, безо всякого следа.
Серый ошеломленно замер и убрал руку.
– Ты в блюдце смешивал? – крикнул Андрей врачу. – Не трясись! Я спрашиваю: ты проверял? Ну вы же всегда это делаете, как его… ну смешиваете кровь, смотрите – чего там и как.
Доктор с трудом разлепил губы:
– Конечно…
– И что? Свернулась? Прокисла?
– Нет, иначе я бы не стал…
– Вот и успокойся. С Катей все будет нормально, – сказал Андрей. – Теперь она сама справится.
Владимир перевел взгляд на соседнюю койку.
– Что ты с ней сделал? – спросил он.
– Это я виноват, я! – доктор взялся за простынь, но Катя оттолкнула его руку.
– Чего еще?.. – сонно протянула она, переворачиваясь набок.
Склонившись над кроватью, врач издал какое-то мычание и с громким шорохом осел на пол. По линолеуму прокатилась мелкая автоматная пуля, чуть сплющенная от столкновения с костью.
Владимир бросился к девушке.
– А где рана? – прошептал он, глядя на ее спину. – Где рана? Слышишь, где она?
В ответ Андрей потрогал себя за ухо.
– Что это? – всхлипнул доктор.
– Что? – резко повторил Серый. – Это и есть то, что ты обещал?
– То самое. – Андрей взял со столика свой отрезанный рукав и попытался приладить его на место. – Поехали отсюда.
Катя одевалась сама – двигаясь плавно и неуверенно, не обращая внимания на присутствующих. Мужчины столпились в углу и наблюдали за ней, словно она шла по канату через пропасть. Обнаружив, что майка на спине прострелена и хрустит от запекшейся крови, девушка удивилась, потом как будто начала что-то вспоминать, но в итоге пожала плечами и надела такую – простреленную и хрустящую.
