Кир Булычев - Предсказатель прошлого
Предсказатель прервал речь и смахнул слезу. Герцогские дети рыдали навзрыд.
От двери раздался хриплый голос полковника Аудия Реда:
– Ни с места! Вы арестованы!
Оказывается, он уже несколько минут подслушивал в дверях грустный монолог предсказателя и счел момент удобным для того, чтобы арестовать Кору.
Бывший полковник Аудий Ред прибыл в отель в инвалидном кресле. Загипсованная нога торчала вперед, как противотанковое орудие. Взор его был дик и напряжен.
В руке был зажат пистолет.
– Осторожнее, – сказала Кора. – Здесь дети.
– Ты совратила и детей, – заявил полковник. – Так что нам придется избавиться и от них.
Кора молчала. Она сосредоточилась на том, как обезоружить маньяка. Парфан прекратил исповедь, словно испугался полицейского.
Кора шагнула вперед. Пистолет дрогнул в руке Аудия Реда.
– Вот тебе и конец пришел, – заявил он.
Именно в этот момент проснулась нянька молодых герцогов. Потому что за спиной Коры раздался ее сонный голос:
– Это еще что такое? Кто вам дозволил тут хулиганить?
Кора напряглась: внимание полковника переключилось на няньку. «Раз, два…» – считала она.
Но нянька двигалась слишком медленно и неуверенно. Ее испугал пистолет в руке инвалида.
– Назад! – рявкнул полицейский.
– Дети, – заныла нянька, – дети, скорее сюда! Спрячемся под диван!
– Стоять!
– Я не буду стоять! – воскликнул юный герцог, делая шаг вперед. – Еще чего не хватало! Чтобы я, наследный герцог Кальяри, боялся жалкого полицая? Да ты знаешь, на кого ты поднял руку?
– Стреляю! – рявкнул полицейский, который не намеревался шутить.
Коре ничего не оставалось, как броситься на него.
Он выстрелил. Но, к счастью, в то же мгновение сзади, от двери, на полицейского бросился кот Колокольчик.
Полицейский рухнул на пол, выстрел пришелся в потолок, и Кора рыбкой ринулась к пистолету.
Но дотянуться до него она не успела. Тяжелый сапог императора жестоко надавил на ее кисть. Острая боль пронзила ее. Пальцы разжались.
– Вот так, – сказал император Дуагим. – К счастью, мы успели. И ваша попытка убить несчастного инвалида-полицейского не удалась. Вам не удалось убить несчастных деточек, наследных герцогов Кальяри. Идите сюда, крошки, адъютант Гим даст вам по конфетке. Ну, сколько раз вам говорить?
Потупясь, дети подошли к императору.
– Мотайте отсюда! – приказал император и вместо конфет дал им подзатыльники, да такие, что дети вылетели из комнаты. За ними на четвереньках проследовала нянька.
– Поднимите полицейского, – приказал он Гиму, вбежавшему следом. – Он представлен к медали за благоразумие.
Гим начал поднимать полицейского, чтобы посадить его в каталку. Полицейский завопил:
– Ой, у меня рука сломана!
– Терпи! – приказал император.
Он проследил глазами за тем, как Гим и еще один охранник взвалили полицейского на кресло и выкатили из гостиной.
Император убрал каблук с руки Коры. Она попыталась двинуть пальцами, но пальцы не слушались.
– Изверг, – сказала она. – Я вам этого никогда не прощу.
– Тебе осталось так мало жить, – произнес император, – что я переживу твою ненависть.
Тут же его рука поднялась, и он выстрелил в сторону зарычавшего котика.
Зазвенел экран телевизора, метнулась серая тень – кот успел скрыться…
– Ты что здесь делала? – спросил император, жестом приказывая Коре подняться. – Ты почему с герцогскими детенышами порнуху смотрела? С ума, что ли, сошла? Или вербовала?
Кора невольно оглянулась на разбитый телевизор. Значит, когда император вошел, на экране вновь крутился порнографический фильм – любимое зрелище испорченных детенышей?
Это любопытно.
Кора поднялась, поддерживая изувеченную руку. Боль была жуткая. Когда наваливается такая боль, начинаешь думать, что смерть лучше.
– Не хочешь отвечать?
– Не хочу, – сказала Кора. – Вы изувер и убийца. Зачем мне с вами разговаривать?
– Ты вмешалась в мои дела! Ты перебегала мне дорогу! Ты решила, что сможешь меня обмануть! Не на такого напала – в конце концов я взял верх. И вся ваша банда убийц и шпионов получит то, что заслуживает.
– Отвезти ее в тюрьму? – из-за спины императора спросил услужливый Гимушка.
– Отдайте ее мне! Я сам ее убью! – донесся из холла хриплый голос полковника.
– Не надо. Я ей не верю! Она уже столько раз меня обманывала, что боюсь, что и из тюрьмы найдет подземный ход. К сожалению, припертая к стене доказательствами своей вины, убийца нашего любимого предсказателя Парфана взяла вот этот пистолет, – император дал ей издали поглядеть на пистолет, – и застрелилась из него в присутствии свидетелей. Ты, Гимушка, будешь свидетелем.
– Еще свидетелей вызвать? – деловито спросил Гим.
– Идиот! Хватит тебя одного!
– Нет, – вмешался в разговор новый голос. – Одного свидетеля мало. Разрешите мне предложить свою кандидатуру.
Император в бешенстве обернулся и выпустил всю обойму в человека, стоявшего в темном углу гостиной.
* * *Пули пронзили коренастого седовласого мужчину с энергичным, испещренным глубокими морщинами, загорелым лицом.
Мужчина отошел от стены. В ней было семь дырок от пуль.
Затем он уселся в глубокое кресло и сказал, обращаясь к императору:
– Присаживайтесь, Дуагим, в ногах правды нет.
И сразу наступили тишина и покой. Как будто в отчаянной схватке бегуны пересекли линию финиша и теперь уже им некуда спешить.
Кора подошла к императору и вынула пистолет из его бессильной толстой руки.
– Гим, – сказала она, – дай мне оружие.
Голос ее был таким мирным и деловитым, что Гиму даже не пришло в голову возражать – он сразу протянул ей оружие.
– Вот и умники, – сказал комиссар Милодар. – А то у меня так мало времени – ведь для того, чтобы отправить сюда мою голограмму, пришлось выключить свет на шести планетах. Вы дорого обходитесь мировому сообществу, Дуагим.
– Вы – комиссар Милодар? – догадался император, глядя на седовласого мужчину.
– Да, я комиссар Милодар, а вы попались на месте преступления.
– Я ни в чем не виноват! – сразу же заявил император, и голос его прозвучал, как голос обиженного ребенка. Даже губы выпятились вперед: такой мальчик-губошлеп, не очень приятный, но искренний.
– Кора, перечисли мне его последние преступления. Достаточны ли они для галактического вмешательства?
– Достаточны, комиссар, – сказала Кора. – За последние два дня на его совести убийство советника предыдущего императора и дамы Синдики.
– Это террористы! – быстро откликнулся император.
– На моих глазах он убил Александра Александровича Парфана.