Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок)
26 ноября в три часа утра «Наутилус» пересек тропик Рака на долготе 172°. 27 ноября он миновал Гавайские острова, где 14 февраля 1779 года умер знаменитый капитан Кук. Мы, значит, прошли четыре тысячи восемьсот шестьдесят лье с начала нашего путешествия.
Утром, когда я был на палубе, я приметил в двух милях под ветром Гавайи один из семи замечательнейших островов архипелага. Я ясно различил его возделанные окраины, предгорья и цепи гор, идущие параллельно берегу, вулканы, над которыми возвышается Мауна-Кеа, подымающаяся на пять тысяч метров над уровнем моря.
Между другими образцами сети выловили несколько экземпляров падины павлиньей, полипа чрезвычайно грациозной формы, который преимущественно встречается в этой части океана.
«Наутилус» по-прежнему шел на юго-восток. Он пересек экватор 1 декабря на долготе 142°, а 4 декабря, после быстрого перехода, который не ознаменовался никакими приключениями, мы увидели группу Маркизских островов, принадлежащих Франции. На расстоянии трех миль, на 8°572 южной широты и 139°322 западной долготы я увидел пик Мартин, на острове Нукухива. Я только мог различить абрис лесистых гор на горизонте, потому что капитан Немо не любил близко подходить к берегу. Здесь закинутые сети вытащили отличных рыб: корифенов с голубыми плавниками и золотым хвостом, радужных губанов, почти без чешуи, превосходных на вкус, коралловых рыбок с костяными челюстями и многих других, достойных включения в наше меню.
Миновав прелестные острова, находящиеся под охраной французского морского флота, «Наутилус» с 4 по 11 декабря прошел около двух тысяч миль. Это плавание было примечательно встречей с огромным количеством кальмаров, интересным моллюском, родственником каракатицы. Он известен у французских рыболовов под названием «летающий кальмар» и принадлежит к классу головоногих, к семейству каракатиц и аргонавтов. Этих животных тщательно изучали древние натуралисты, они служили пособием для многочисленных метафор античных ораторов и вместе с тем являлись отличным блюдом богатым гражданам, если верить Атенею, древнегреческому доктору, предшественнику Галена.
В ночь с 9 на 10 декабря «Наутилус» встретил огромные полчища моллюсков. Исчисляемые миллионами, они переселялись из умеренного в теплый пояс, мигрируя по маршруту сельдей и сардин. Мы смотрели через толстые стекла, как они плыли, с силой выбрасывая воду из своей «воронки», как преследовали с необычайной скоростью мелких рыбок и моллюсков, пожирали мелких, были пожираемы более крупными и проворно двигали десятью щупальцами, развевающимися вокруг их головы.
«Наутилус», несмотря на свою скорость, плыл посреди этих животных несколько часов; сети захватили их бесчисленное множество. Я узнал представителей девяти видов, которых д'Орбиньи причислял к обитателям Тихого океана.
Море щедро угощало нас великолепными зрелищами, оно разнообразило их до бесконечности, меняя декорации и обстановку сцены.
Днем 11 декабря я читал в салоне. Нед и Консейль наблюдали через иллюминаторы светящуюся воду. «Наутилус» стоял на месте. Резервуары его были наполнены, и он держался на глубине тысячи метров — часть океана малообитаемая и редко посещаемая большими рыбами.
Я читал интересную книгу «Угодники желудка» Жана Масе и наслаждался остроумием автора, как вдруг Консейль прервал мое занятие.
— Прошу извинения у их чести! Пусть их честь пожалует сюда на минуту! — сказал он странным голосом.
— Что там такое, Консейль?
— Пусть их честь изволит посмотреть!
Я подошел, облокотился и посмотрел в стекло. Освещаемая электрическим светом прожектора, в воде висела неподвижная чернеющая огромная масса. Я старался распознать, к какому роду принадлежит это гигантское животное, как вдруг понял, что это такое.
— Корабль! — вскрикнул я.
— Да, — отвечал канадец, — затонувший, с перебитым рангоутом!
Нед Ленд не ошибся. Это точно было судно, перерезанные ванты висели еще на цепях, корпус, казалось, был в хорошем состоянии, и надо полагать, что крушение произошло всего несколько часов назад. Обломки трех мачт, сбитых на два фута выше палубы, показывали, что команде пришлось пожертвовать рангоутом. Судно лежало на боку и было полно воды.
Печальное зрелище представлял этот корабль, но еще печальнее был вид его палубы, где лежало несколько трупов, привязанных канатами! Я насчитал четыре мужских трупа, один еще стоял как живой у руля. Женщина с ребенком на руках наполовину высунулась из решетчатого люка. Она была молода, я мог различить при ярком свете «Наутилуса» ее черты, которые вода еще не испортила, и отчаянно поднимала вверх своего ребенка, а бедный крошка цеплялся ручонками за материнскую шею. Четверо моряков замерли в конвульсиях, пытаясь в последнем усилии разорвать веревки, привязывающие их к судну. Один лишь рулевой с ясным и благородным лицом, с седыми, прилипшими ко лбу волосами, с руками, сжимающими штурвал, остался спокоен — казалось, он по-прежнему управляет трехмачтовым судном в глубине океана.
Какое зрелище! Мы долго смотрели, не говоря ни слова, на эту картину кораблекрушения, которая казалась фотографическим снимком последней минуты катастрофы. Я уже видел приближающихся акул с огненными глазами: они почуяли запах человеческого мяса.
Когда «Наутилус» обходил потопленное судно, я смог прочитать на его корме надпись: «Флорида», Сандерленд.
Глава девятнадцатая
Ваникоро
Это ужасно трагическое зрелище, вероятно, не было редкостью для наших подводных мореплавателей. Как только «Наутилус» вступил в воды часто посещаемых морей, мы то и дело начали встречать гниющие остовы потопленных корабельных корпусов, а на самом дне ржавели пушки, ядра, якоря, цепи и тысячи тому подобных железных предметов.
11 декабря мы приблизились к архипелагу Туамоту, открытому французским мореплавателем Бугенвилем. Он тянется на пятьсот лье с востока-юго-востока на запад-северо-запад между 13°302 и 23°502 южной широты и 125°302 и 151°302 западной долготы от острова Дюси до острова Лазарева (Матаива).
Этот архипелаг площадью триста семьдесят квадратных лье состоит из шестидесяти групп островов, между которыми самая замечательная — группа Гамбье, находящаяся под покровительством Франции. Эти коралловые острова медленно постоянно приподнимаются благодаря неустанной работе полипов и, вероятно, со временем соединятся все вместе. Затем образовавшийся остров сплотится с соседним архипелагом, образовав пятый континент от Новой Зеландии и Новой Каледонии до Маркизских островов.
