Айрис Мердок - Единорог
Мэриан осторожно подняла глаза. Музыка, почти неслышная сейчас, погрузила ее в глубокие размышления, она пыталась глубже понять этих людей, за которых так внезапно почувствовала себя ответственной. Джеймси выглядел очаровательно, надев пижонский вечерний костюм, состоявший из узких черных брюк, темно-синего вельветового пиджака, белой шелковой рубашки и пурпурного галстука. Он зачесал свои вьющиеся волосы назад и выглядел старше, его удлиненное костистое лицо, утратившее выражение игривости и насмешки, стало серьезным и спокойным. Взгляд, опущенный в пол, неспешно поднимался, чтобы обратиться к Джералду. Он словно делал глубокую затяжку, затем снова отворачивался. Мэриан вспомнила слова Дэниса о том, что Джеймси переменился. Он был сломлен и подмят Джералдом Скоттоу. Подавив глубокий вздох, она перевела взгляд на Джералда. Его большое лицо выглядело по-южному загорелым, а вечерняя одежда смотрелась на нем внушительно и в то же время непринужденно. Карие глаза, слегка налитые кровью, сверкали в подернутом дымкой свете, а выражение лица было совершенно безмятежным, и все же он явно не слушал музыку. Немного повернув голову, он поймал взгляд Мэриан. Что-то пробежало внутри нее как выстрел, и она отвернулась. Джералд должен быть недостижимым, недосягаемым табу, в то же время он все еще был для нее центром, из которого исходили неистовые волны.
Теперь она обратила свой взгляд на Эффингэма. Милый Эффингэм. Милый, милый Эффингэм. Имея сейчас возможность sozertsat" его, когда он сидит там -- такой большой, успокаивающий, окруженный волнами музыки, Мэриан испытала глубокое облегчение от его присутствия здесь. Чем опаснее становились события, тем больше она нуждалась в Эффингэме, так как он был человеком такого же типа, как она. Он действительно понадобится ей, и для самых определенных целей, -- он потребуется, чтобы вести машину, если она осуществит свой план. В этот момент Эффингэм посмотрел на нее и улыбнулся. Мэриан улыбнулась в ответ, согретая внезапным наплывом симпатии к нему, и поймала себя на мысли, что ей немного жаль, что спасение Ханны, вероятнее всего, будет означать безусловный уход из ее жизни Эффингэма.
В то же время насколько серьезно намеревалась она осу ществить свой план освобождения? Может, это всего лишь мечта? Ханна умела вызывать мечты, они воплощались в фантазии других, и план спасения, который сначала казался плодом простейшего здравого смысла, теперь представлялся немного безумным. Твердость и основательность единственно возможного союзника Мэриан пошатнула прочность ее идеи. И не потому что она никогда не сможет убедить Эффингэма помочь ей, но образ его жизни, такой похожий на ее собственный, теперь привел ее к тому, что она потеряла уверенность. Само намерение было безумным: оно, должно быть, символизировало еще одно из этих зловещих тайных утешений, связанных с ее состоянием, которое было вызвано беззаботным и безразличным образом Ханны.
Музыка внезапно закончилась. Раздались аплодисменты, и Мэриан, возбужденная и немного дрожащая от холода, идущего из открытого окна, повернула голову и увидела позади себя неподвижную фигуру Вайолет Эверкрич. Аплодирующая Вайолет держала руки перед собой в молитвенной позе. Она смотрела на Ханну. Мэриан быстро отвернулась. Странное чувство вины, которую она всегда испытывала перед Вайолет, было лишь тенью того, что она сейчас в замешательстве поняла. С какой надеждой на добро или зло, ведущее к беспорядку и хаосу, из любви или ненависти говорила с ней сегодня Вайолет. У нее тоже были свои фантазии, своя собственная версия несовершенной и разрушительной любви.
К пианино подошел Дэнис. Раздался выжидательный шепот, а к Мэриан вернулось смущение. Она даже покраснела за Дэниса и смотрела в пол, когда в полной тишине он коснулся клавиатуры. Затем он начал петь. Мэриан подняла голову. С удивлением и oblegcheniem, испытывая потрясающее удовольствие, прогнавшее другие мысли из головы, она обнаружила, что Дэнис обладает очень красивым тенором.
В первых нотах чувствовалась некоторая напряженность, но затем глубокий звук уверенно и властно овладел комнатой. Нет ничего более прекрасного и самоутверждающего, чем хорошее пение. Звук, летящий через пространство, заполнил помещение, образуя единое целое с восхищенными слушателями, как будто превращаясь в огромный золотой диск, медленно пролетающий через пространство. Песня закончилась, и после почтительного молчания раздался взрыв восторженных аплодисментов. Мэриан громко воскликнула и обнаружила, что несколько человек смотрят на нее, явно наслаждаясь ее удивлением. Она наклонилась вперед, чтобы обменяться взглядами с Ханной, улыбнувшейся и кивнувшей ей головой. Песня была довольно простой местной балладой, пропетой на печальный монотонный мотив. Затем последовали две елизаветинские песни, довольно медлительные и тяжеловесные, перегруженные каденциями. В их исполнении присутствовало неуловимое ощущение драмы, и создавалось впечатление, будто слушатели, сидевшие на своих стульях, были готовы принять уча стие в каком-то удивительном преображении. Сам же Дэнис казался теперь почти невидимым, как будто весь растворился в звуке. Он начал новую песню. Мэриан ее немного знала, где-то давно слышала.
Что, если мой дрозд птицеловом был пойман?
Окрашено море улыбкой зари.
Проснись, моя птица, пропой мне, пропой мне,
Над деревом красного цвета вспари!
Что, если мой дрозд птицеловом был пойман?
Море все ярче в объятьях зари.
Проснись, моя птица, пропой мне, пропой мне,
Над деревом красного цвета вспари.
Что, если мой дрозд птицеловом был пойман?
Пусть птичьи стаи белеют вдали,
А я прорыдаю в саду под тем стройным
Деревом красного цвета зари.
Перевод Р. Кемпинской.
Когда последние звуки замерли в безмолвной тишине, предшествующей всплеску аплодисментов, раздался крик боли. Ханна сидела, уткнувшись головой в колени. Минуту казалось, будто ей нанесли удар. Затем она издала стон, подняла голову, прикрыла лицо, и послышались громкие всхлипывания и затрудненное дыхание истерически рыдающей женщины. Нерешительно зазвучавшие аплодисменты запнулись и сменились молчанием, перешедшим в при глушенный гул голосов.
Мэриан встала. Все вокруг нее поднимались и торопились к Ханне или отходили от нее с чувством испуганного почтения. В центре продолжали раздаваться ужасные рыдания. Когда Мэриан двинулась, она мельком увидела через толпу Дэниса, который стоял у пианино и смотрел на свою руку на клавиатуре. Она попыталась пробраться к Ханне, но ее оттолкнули. Высокая фигура Вайолет Эверкрич выделялась над маленькой группкой в центре, где расстроенный Эффингэм и Джералд с сочувствующим раздражением по хлопывали и увещевали Ханну с двух сторон. Вайолет сказала:
