Андрэ Нортон - Звездные врата. Новая порода
Коридор, в который свернул лорд Руд, оказался коротким. Лорд прижал ладонь к закрытой двери, и при его прикосновении та отодвинулась и ушла в стену, так что они смогли войти в странное полукруглое помещение, одну сторону которого срезала прямая стена; всё это по форме напоминало натянутый лук; дверь была расположена в прямой стене. Изогнутую стену через равные интервалы пересекала цепочка круглых окон, затянутых прозрачным веществом, незнакомым Кинкару.
Вдоль стены под окнами проходила мягкая скамья, пол и стены тоже покрывал мягкий материал. В остальном комната была лишена обитателей и мебели. Лорд Руд осмотрелся и отступил в сторону, давая возможность Кинкару войти. Когда гортианин прошёл внутрь, дверь за ним закрылась и он остался один.
Размотав Воркен и удачно избежав раздражённого удара её клюва, Кинкар посадил зверька на скамью, по которой она принялась расхаживать своей необычной раскачивающейся походкой; когти у неё при этом застревали, и она на каждом шагу с трудом их вытаскивала. Кинкар тоже сел на скамью и посмотрел в окно.
Эта крепость ничем не походила на У-Сиппар. Такого сооружения он никогда не видел. Всего лишь несколько башен, но не из прямоугольных каменных блоков, какие он знает всю жизнь. Сделанные из металла, они ослепительно блестели на солнце. Все совершенно одинаковые, круглые, с заострёнными концами, высоко уходящими в небо. Кинкар предположил, что и он находится в точно такой же башне. Прижавшись лицом к окну, юноша разглядел, что все башни соединены стенами, достаточно толстыми, чтобы внутри могли проходить коридоры и даже быть помещения. Но ведь стены-то — из природною камня. Металлические же башни… странно заострённые…
Распухшими руками Кинкар вцепился в оконную раму, так что стало больно. Не башни это, нет, не башни. Корабли! Небесные корабли звёздных людей, навсегда вставшие на планету, превращённые в причудливую крепость. Он много раз слышал, как их описывали люди, побывавшие в Терране на ею собственном Горте, и потому не мог не узнать. Может быть, он попал в Терран этого Горта? В самое сердце владений Тёмных?
На его Горте корабли снова улетели — к звёздам. Здесь это было бы невозможно. Их поставили на якорь, приковали к земле, чтобы навсегда овладеть Гортом.
Разглядывая странное соединение металла и камня, Кинкар нигде не замечал признаков жизни. Ничего не двигалось вдоль этих стен, никто не показывался у круглых иллюминаторов, служивших теперь окнами. И по всему чувствовалось, что жизнь давно покинула эти места. Кладовая — Кинкар не мог бы сказать, почему ему в голову пришла эта мысль, но убеждение, что он прав, со временем только усиливалось. Кладовая чужаков. И она должна хорошо охраняться — если не воинами, то волшебством звёздных людей. У народа, который свободно летает по воздуху, найдётся более мощное оружие, чем мечи слуг, для защиты своих тайн.
Кинкара охватила древняя жажда, которая охватывает любого человека при мысли о сокровищах. Город, крепость — чем бы это ни было, здесь точно никто не живёт. Если бы он смог освободиться и поискать… Но с прочно закрытой дверью так просто не сладишь. Воркен шипела на скамье. Она не привыкла находиться в закрытом помещении, в крепости так никогда не бывало. Кинкар переходил от одного окна к другому. В трёх окнах всё заслоняли собой корабли, но два выходили на окрестности твердыни чужаков.
Деревья вокруг не росли, только необычно изогнутые скалы. И некоторые, прикрытые сверху снегом, показались юноше странно знакомыми. Он определённо видел такие раньше. И тут он вспомнил переход по пустыне к первым вратам. Тут тоже не было видно никакой растительности. Может быть, она под снегом. Но на расстоянии темнела синеватая линия холмов, признак гор. И при виде всею этого у Кинкара неожиданно ожили надежды.
Воркен прижалась к нему головой. Подняла лапу и поцарапала, привлекая внимание юноши. Народ Кинкара всегда считал мордов разумными существами, но обычно признавалось, что их мысли настолько причудливы, что отношения между видами строго ограничивались немногими простыми понятиями, имеющими отношение к еде и охоте. Но сейчас было очевидно, что Воркен пытается что-то сообщить ему. И Кинкар сделал то, на что обычно не решался, потому что морды не терпят прикосновений к себе. Юноша сел и посадил Воркен себе на колени.
Она пожаловалась, пошипела. Потом замерла, глядя на него красными глазами, как будто передавая какое-то сообщение. Захлопала крыльями и испустила резкий крик, как при виде дичи.
Неожиданно Кинкар ощутил тепло на груди. Ожила Связь. Где-то в недрах корабля высвобождалась энергия, на которую отвечал чувствительный талисман. Кинкар поколебался. Снять, чтобы не обжечься, или продолжать держать камень на себе?
И тут, к его крайнему удивлению, Воркен вытянула костлявую шею и ткнулась головой прямо в Связь, прежде чем юноша смог отстранить её. Она плотно прижалась к камню, предупреждающе подняла когти, когда Кинкар попытался отстранить её, и испустила гортанный боевой клич.
Морд прижимался всё сильнее, и температура Связи повысилась. Но это не тревожило Воркен. Она перестала кричать, наоборот, негромко заворковала; такие звуки она издаёт, когда довольна своим миром. И сам Кинкар расслабился, успокоился, он совершенно утратил страх перед окружением и своими похитителями.
15. Испытание сил
Чувство благополучия сохранялось. Воркен зевнула. Закрыла глаза, прижимая к юноше свою уродливую головку. Но Кинкару не хотелось спать. Умственно и физически он был полон жизни, как никогда. Такого приподнятого состояния он просто не помнил. Появилось ощущение, что нет такого дела, которое ему не по силам. Неужели так живут люди звёздной крови? Должно быть! Абсолютная уверенность в себе, вера в то, что нет непреодолимых препятствий…
Кинкар негромко рассмеялся. И что-то в этом смехе нарушило ощущение довольства, появилась тень сомнения. Может быть, из-за Связи он вдвое острее чувствовал опасность. Исходило ли это ощущение, это спокойствие и довольство от талисмана или это просто волшебство чужаков? Наверное, легко воздействовать на мозг человека — если в твоём распоряжении возможности звёзд — и внушить ему веру в собственные силы, чтобы он стал неосторожен и невнимателен. Очень легко.
Был лишь один способ проверить это. Кинкар поднял за цепочку Связь, снял цепь с головы и положил камень на скамью рядом с собой. Тепло исчезло. Воркен зашевелилась. Она приподняла голову и вопросительно посмотрела на Кинкара. Но тот был слишком занят, чтобы наблюдать за мордом.
На него, как удар гигантского кулака, обрушилась всепоглощающая и опустошающая паника, страх такой полный и низменный, что Кинкар не смел пошевельнуться, мог только коротко и неглубоко дышать. Руки его стали влажными и скользкими, рот пересох, изнутри поднималась тошнота. Никогда в жизни не испытывал он такого ужаса. Его лишали собственной личности, превращали из Кинкара в безмозглое хнычущее существо! И хуже всего было то, что он не мог назвать причины своего страха. Страх угнездился внутри него, а не снаружи, он заполнял всю выгоревшую оболочку его тела…
