Роман Злотников - Армагеддон
Вечер прошел прекрасно, а поздно ночью позвонил отец.
— Здравствуй, Дэймонд, я получил твое сообщение… — Отец помедлил, как будто подбирая слова, но, видимо, не нашел ничего лучшего как просто сказать: — Спасибо… — Он опять немного помолчал, прежде чем продолжить: — Теперь ты можешь возвращаться. Мистеру Деккероузу удалось заинтересовать твоей персоной Калифорнийскую дизайн-студию «Даймлер-Крайслер». Они готовы дать тебе место ведущего дизайнера…
О-го-о, это было круто! Дэймонд на мгновение зажмурил глаза… и вдруг вспомнил Олега. Как-то они сидели в кафе, и тот смеясь ляпнул, что прекрасно понимает, зачем Дэймонд добивается подданства Империи.
— Ты не один такой. Знаешь, сколько народу пытается таким образом вернуть свои деньги?!
Дэймонд сначала опешил, затем смутился, покраснел, а чуть погодя, собравшись с духом, спросил:
— И тебя это не шокирует?
Олег пожал плечами:
— Да нет, просто вы сами не понимаете, в какую ловушку угодили. К этой стране невозможно относиться равнодушно, просто как к месту проживания. И вам придется ее либо полюбить, либо возненавидеть. И уж можешь мне поверить, здесь гораздо больше того, во что можно влюбиться. Так что ты влип, парень, и давай потихоньку прекращай считать себя американцем. Ты уже не имеешь к ним никакого отношения.
Тогда Дэймонд рассмеялся, но в это мгновение он внезапно почувствовал, что все так и есть, как говорил Олег.
— Да нет, папа, спасибо, я остаюсь.
— Остаешься? На сколько? У тебя там еще есть дела? Тебе нужны деньги? — В голосе отца сквозило волнение. Дэймонд улыбнулся. Отец всегда старался предоставить им максимальную самостоятельность, но при этом очень переживал, как они с этим справятся.
— Да, папа, у меня дела, и, похоже, надолго. На всю оставшуюся жизнь…
5
— Ну что ж, спасибо. — Мишка кивнул и, в последний раз придавив пальцем клавишу «Enter», отвернулся от экрана компьютера. — Ты как всегда безупречен, Ким. Его Величество будет очень доволен.
Ким молча кивнул и начал выбираться из обширного кресла (как раз под Мишкину фигуру). Его остановил негромкий голос Казакова:
— И еще, Его Величество просил передать, что рад будет тебя видеть сегодня вечером, на ужине в Терранском дворце.
Ким замер. Это было что-то новенькое. Традиции приглашать на выпуски Терранского университета наиболее отличившихся выпускников прежних лет было уже лет десять. Число приглашенных точно установлено не было, но, как правило, почетных гостей насчитывалось около пяти тысяч человек. То есть около пятисот на факультет. Церемонию вручения магистерских дипломов, как правило проходящую на центральном стадионе (а куда еще можно было загнать такую прорву народа?), гости наблюдали с трибуны для почетных гостей Императора вперемешку с родителями, представителями общественности и иными приглашенными, а затем расходились по факультетским банкетам, столы для которых накрывали прямо на центральной аллее. Но ни о каких ужинах в Терранском дворце Ким никогда не слышал:
— Ужин?
— Да. Его Величество хочет обсудить некоторые вопросы.
— Там будет кто-то еще?
Казаков улыбнулся:
— Да, человек семьдесят. Большая часть — терранцы. Из нашего выпуска — человек двенадцать, Пушелев, Коломиец, Георгадзе, Мотовилин с факультета промышленных инженеров, кстати, Пивень тоже будет. Если мне не изменяет память, в «белый лист» его рекомендовал именно ты.
Ким кивнул. Генерал-майор Пивень терранцем не был, а был командиром Кантемировской дивизии. Он стал генералом в тридцать шесть лет во многом благодаря Киму. Хотя сам об этом не подозревал. Перед каждым терранцем, где бы он ни работал, была поставлена задача замечать перспективных людей из числа тех, с которыми они сталкивались по работе и в жизни, и давать о них информацию в канцелярию Императора. Ким столкнулся с Пивнем десять лет назад, когда только что получил свои первые в жизни звездочки. Тот прозябал на должности начальника штаба батальона, поскольку был слишком хорошим начальником штаба, чтобы комбат мог позволить себе его лишиться, отпустив майора Пивня в академию, и слишком независимым и шершавым на язык, чтобы добиться этого обходными путями. К терранцам он в то время относился настороженно, не совсем понимая, почему толковые гражданские ребята с очень приличным «верхним» образованием соглашаются идти служить в армию на сержантские должности. Так что каких-то близких отношений между ним и Кимом так и не сложилось. Но благодаря рекомендации Кима он попал в «белый лист», и потому на следующий год ему, к удивлению всех окружающих, пришел персональный вызов в академию. А потом он вообще резко пошел вверх. Возможно, Пивень до сих пор гадал, с чего это судьба вдруг повернулась к нему лицом, а может, уже не гадал, мало ли на свете людей, готовых объяснить свой успех лишь собственными заслугами.
— Форма одежды?
— Да в общем любая. Кто-то придет в погонах, а кто-то в штатском. Так что решай сам.
Ровно в семь Ким в цивильном английском костюме и белой сорочке вылез из такси у ажурной ограды парка Терранского дворца. Десять минут неторопливого шага по дорожке — и он легко взбежал по ступенькам третьего бокового подъезда и вошел в распахнутые двери. В небольшом холле, где уже толпилось около двух десятков человек, его встретил дворецкий Сулейман. Они обменялись привычным для любого терранца рукопожатием, после чего Сулейман повернулся «к остальным присутствующим и чинно возгласил:
— Господа, Его Величество ждет вас…
Ужин был скромным, всего две перемены блюд, а из спиртного только сухое красное. Так что процесс неспешного поглощения пиши, в начале прерванный пятью традиционными для военных тостами, а затем потекший плавно и не прерываясь, закончился спустя полтора часа. Когда подали кофе (знаменитую йеменскую робусту), Его Величество сделал знак рукой, и все разговоры за столом умолкли.
— Господа, прошу прощения, что прерываю процесс вашего дружеского общения, но я собрал вас, чтобы сообщить о некоторых изменениях, которые ожидают наши Вооруженные силы в ближайшем будущем.
Офицеры замерли, напряженно ловя каждое слово своего Императора.
— Ни для кого из собравшихся не секрет, что два года назад при моей личной канцелярии была создана специальная группа, в задачу которой входило определить уровень РЕАЛЬНОЙ боеспособности и боевой готовности Вооруженных сил. Многие из вас лично входили в эту группу, а те, кто не имел чести работать в ее составе, уже ознакомились с результатами ее деятельности. И если негативные результаты опросов общественного мнения, а также анкетирования личного состава Вооруженных сил еще могут быть в некоторой мере объяснены субъективизмом и происками прессы, то проведенные за последние полгода контрольные проверки готовности частей к ведению боевых действий рисуют совершенно объективную и просто удручающую картину. Все, что мы нареформировали до сего дня, — это детская смесь спецПТУ для трудных подростков и розовой водички, годной только на так называемые миротворческие операции. В существующем виде Вооруженные силы не нужны не только России, но и ни одному иному государству. Даже в качестве вероятного противника. — Его Величество обвел присутствующих тяжелым взглядом. Все молчали. Хотя среди присутствующих офицеров большинство составляли командиры частей и соединений, считавшихся в войсках лучшими, даже элитными, каждый из них понимал, что такую проверку, какой подверглись семнадцать полков, не пройдет ни одна часть современной российской армии. Даже гвардейские императорские полки. А ведь эта проверка, хоть она и очень близко подошла к реальной войне, все-таки была всего лишь проверкой. Так что возражать было нечего.
