Досадийский эксперимент - Герберт Фрэнк Патрик

Она не отреагировала, но по какому-то незаметному сигналу мальчик понял, что она получила его сообщение, и опять расслабился у стены. Когда Маккай обернулся через несколько шагов, мальчика не было. Без звука, без знака – просто исчез.

Джедрик остановилась у затененного входа. Перегороженный металлическими воротами вход охранялся двумя стражниками. Стража открыла ворота без единого слова. За воротами был большой крытый двор, освещаемый мерцающими трубами слева и справа. Три стороны двора были заставлены до крыши трубками разных размеров: одни – высокие, в человеческий рост, другие – короткие и узкие. Сложенные в штабель как часть дворовой стены, они открывали узкий проход, ведущий к металлической двери напротив ворот. Маккай коснулся руки Джедрик:

– Что в коробках?

– Оружие. – Она говорила с ним, как с кретином.

Металлическая дверь открылась изнутри. Джедрик провела Маккая в большую комнату высотой, как минимум, в два этажа. Дверь звякнула, закрываясь за ними. Маккай ощутил присутствие нескольких человек на стенах двора по обе стороны от него, но его внимание было приковано к кое-чему другому. Над комнатой возвышалась гигантская клетка, подвешенная к потолку. Ее прутья искрились и мерцали спрятанной энергией. Одинокий Говачин-мужчина сидел в гамаке в центре клетки, скрестив ноги. Маккай редко видел в Консенте Говачинов такого возраста. Его носовой бугор покрывала бахрома из хлопьев желтой корки. Тяжелые морщины собрались у него под водянистыми глазами, начавшими дегенерировать, что часто случалось с Говачинами, жившими слишком долго вдали от воды. Его тело имело слабый вид: деградировавшие мускулы, запавшие узелки между его дыхательными отверстиями. Гамак подвешивал его над полом клетки, а пол искрился летучей энергией.

Джедрик замолчала, разделяя свое внимание между Маккаем и старым Говачином. Она, казалось, ожидала обычной реакции от Маккая, но он не был уверен, что она обнаружила то, что ожидала. Маккай некоторое время стоял, молча изучая Говачина. Узник? В чем была важность этой клетки и ее мерцающих энергий? Он оглядел комнату, запоминая. Шесть вооруженных Людей-мужчин стояли перед дверью, в которую он вошел с Джедрик. Примечательный ассортимент располагался на стенах комнаты. Предназначение многих из них было непонятно ему, но большинство из них однозначно были оружием: копья и мечи, фламеры, броня, бомбы, шариковые метатели…

Джедрик подошла поближе к клетке. Обитатель уставился на нее со слабым интересом. Она прочистила свое горло.

– Привет, Пчарки. Я нашла мой ключик к Стене Бога.

Старый Говачин ничего не ответил, но Маккаю показалось, что он заметил искру интереса в полуослепших глазах.

Джедрик медленно покачала головой из стороны в сторону:

– У меня есть новые данные, Пчарки. Стена Бога была создана существами, называемыми Калебанцы. Они являются к нам как звезды.

Взгляд Пчарки скользнул на Маккая, потом обратно на Джедрик. Говачин знал источник ее новых данных. Маккай возобновил свои размышления о старом Говачине. Эта клетка, должно быть, тюрьма. Ее стены усилены опасными энергиями. Бахранк говорил о конфликте между расами. Люди контролировали эту комнату. Почему они пленили Говачина? Или… Не был ли этот посаженный в клетку Говачин, этот Пчарки, другим агентом Тандалура? С петлей на шее Маккай думал: не несет ли ему судьба быть до конца своих дней заключенным в такой клетке. Пчарки хрюкнул, потом проквакал:

– Стена Бога – как эта клетка, только более мощная.

Его голос был хриплым и квакающим. Слова чистого Галача с ясным тандалурским акцентом. Маккай с усилившимися опасениями глядел на Джедрик, заметив, что она изучает его. Она заговорила:

– Пчарка живет с нами уже очень давно. Не рассказать, как много народу сбежало с Досади с его помощью. Скоро я склоню его к сотрудничеству со мной.

Маккай почувствовал себя шокированным до немоты возможностями, приоткрывающимися от этих слов. Было ли Досади фактически исследованием тайны Калебанцев? Было ли это секретом, который скрывали здесь люди Аритча? Маккай глядел на мерцающие прутья клетки Пчарки. Как Стена Бога? Но Стена Бога была усилена Калебанцами!

Еще раз Джедрик поглядела на плененного Говачина:

– Солнце обладает могучими энергиями, Пчарки. Разве твои энергии адекватны?

Но внимание Пчарки было приковано к Маккаю. Старый голос проквакал.

– Человек, скажи мне: ты прибыл сюда добровольно?

– Не отвечай ему, – огрызнулась Джедрик.

Пчарки закрыл глаза. Разговор был окончен.

Джедрик, соглашаясь с этим, повернулась и зашагала вокруг клетки.

– Итак, Маккай. – Она не обернулась, но продолжала говорить. – Тебя не интересует то, что Пчарки сам создал свою собственную клетку?

– Он создал ее? Ведь это тюрьма?

– Да.

– Если он создал ее… как же она держит его?

– Он знал, что должен служить моим целям, если хочет остаться в живых.

Она подошла к другой двери, которая открылась на узкую лестницу. Лестница поднималась влево вокруг комнаты с клеткой. Они вошли в длинную прихожую с узкими дверьми по сторонам, тускло освещенными маленькими лампами над головой. Джедрик открыла одну из этих дверей и ввела его в комнату с полом, накрытым ковром, около шести метров в длину и четырех в ширину. Панели темного дерева покрывали стены до уровня пояса, над ними размещались полки с книгами. Маккай пригляделся внимательно: книги… в самом деле, бумажные книги. Он попытался вспомнить, где он последний раз видел такое собрание примитивных… Но, конечно, это не было примитивно. Это было одной из странностей Досади.

Джедрик сняла свой парик, остановилась посреди комнаты и повернулась к Маккаю.

– Это моя комната. Туалет здесь. – Она показала на проход между полками. – Это окно… – Джедрик опять показала рукой на проход напротив двери в туалет. – …пропускает свет только в одну сторону, и это замечательно. По Досадийским меркам, это относительно безопасное место.

Маккай внимательно оглядел комнату.

«Ее комната?»

Маккай был поражен размерами комнаты – признаком могущества на Досади; отсутствием людей в прихожей. По стандартам планеты, это строение, комната Джедрик были просто цитаделью могущества.

Джедрик заговорила со странной нервной ноткой в голосе и манерах.

– До настоящего времени я имела и другие квартиры, престижные апартаменты в склонах Гор Совета. У меня был замечательный вид из окна, свои собственные шут и водитель. Я имела доступ ко всем, кроме наивысших уровней, кодам в главных банках. Это могущественный инструмент, если знаешь, как им воспользоваться. Сейчас… – она обвела рукой. – …Вот то, что я выбрала. Я должна есть помои с нижайшими. Ни один мужчина моего уровня не обратит на меня ни малейшего внимания. Брой думает, я прячусь под соломенным тюфяком где-то в Уоррене. Но у меня есть это… – Джедрик опять жестом показала на обстановку. – …и это. – Она коснулась пальцем головы. – Мне не требуется больше ничего для того, чтобы свергнуть тех, в Горах Совета.

Джедрик взглянула Маккаю в глаза.

Он обнаружил, что верит ей.

Она еще не закончила разговор.

– Ты человек, Маккай, и определенно мужчина.

Он не знал, что из этого следует, но ее хвастовство очаровало его.

– Как ты утратила остальное…

– Я не утратила. Я отбросила это в сторону. Я больше не нуждалась во всем этом. Я делала свои дела быстрее, чем наш драгоценный Избиратель, или даже твои люди могли воспрепятствовать. Брой думает, ему будет откровение относительно меня? – Джедрик покачала головой.

Зачарованный, Маккай следил за тем, как она подошла к окну, открыв вентилятор над ним. Джедрик нажала на выступ пониже книжной полки, опустив секцию деревянной стены, которая оказалась двуспальной кроватью. Стоя между кроватью и Маккаем, она начала раздеваться. Джедрик бросила парик на пол, сняла одежду, содрала выпирающую телесную маскировку со своего тела. Ее кожа была бледно-кремовой.

– Маккай, я твой учитель.

Он молчал. У нее была узкая талия, она была стройной и грациозной. На кремовой коже, слева от треугольника волос, выделялись два неясных шрама.