Александр Громов - Властелин пустоты
— Любопытно, — повторил он. — Нет, ты, Марго, в самом деле какая-то трепетная. Вводные интересные, а нам что за дело? Мы-то здесь.
Маргарет поежилась.
— Мы-то здесь, а они-то там. Есть одна теоретическая абстракция — двойникование, что ли, или как-то еще. Это все Пит девчонке голову морочит — он понял, а я ничегошеньки, да, по правде сказать, и не хочется.
— Сингулярная дупликация, — покивал Стефан. — Как же, слыхивал. Модная была тема — помнишь, как нас медицина мучила? Но ведь не подтвердилось, верно, Пит?
— Пока не подтвердилось, — сказал Питер.
— Ну вот, а ты боялась. Глупости это все, страшилки на ночь.
— …но и не опровергнуто.
— Да ну? — поразился Стефан и потянулся за клюквенной. — Я и не знал.
— Так знай.
— Мне на донышко, — предупредила Маргарет.
— А куда же еще? — удивился Питер. — Эй, мне тоже на донышко, не промахнись. И можно пополнее.
— Алкоголик!
Стефан разлил рубиновую жидкость по потребности.
— Ладно, давайте рассуждать логически. Допустим, дупликация не бред и реально имела место. Допустим. Допустим, мы… то есть они… черт, запутался!.. да, вот именно — они нашли подходящую планету. Шанс, конечно, один на миллион, это даже я понимаю. Но допустим. Канал, естественно, схлопнулся… И что? Теоретически при большом везении они вполне могли основать новую колонию, о которой нам ничего не известно, так ведь?
— Не вижу, почему бы нам не выпить за ее процветание, — заметил Питер, борясь с икотой.
— За процветание! — Стефан поднял стаканчик, крякнул, выпил и снова крякнул.
— Как странно, — сказала Маргарет. Она нервно рассмеялась. — Мы здесь и мы же — там… Знаете, мальчики, у меня до сих пор мурашки по коже.
— И у меня! — поддержал Стефан. — Знаешь, какие мураши? Эцитоны! Вот такие и по всей спине. Так и шныряют.
— Это прыщи, — атаковал Питер. — Ты их йодом мажь.
— Да ну вас совсем, обоих! Утешители, тоже мне!
Помолчали.
— Спать давайте, — сказал Стефан. — Завтра подниму рано, и на похмелье чур не ссылаться — не пожалею. К озеру пойдем. Я вас отвезу на один островок — век благодарить будете.
И была тишина, только чуть шелестел лес и ветви старой ели, дважды битой молнией, но непобедимо, вызывающе живой, скребли по крыше дома. Издалека долетел протяжный крик отчаяния и мучительной боли, царапнул тишину, отразился слабым эхом и замер. Маргарет вздрогнула.
— Человек? — спросил Питер.
Маргарет покачала головой.
— Филин зайца поймал, — объяснил Стефан, стеля гостям постель. — Заяц перед смертью кричит совершенно по-человечески, а что толку кричать-то. Кому интересно, что он не согласен?
Он еще поворочался в постели, гоня прочь посторонние мысли и думая лишь о том, как это здорово, что Питер и Марго уедут только послезавтра и впереди еще целых два дня, которые надо использовать на всю катушку, а значит — он зевнул — и впрямь проснуться пораньше… И с этой мыслью он уснул.
Но первой в доме проснулась Джеймайма. Она немного похныкала, не найдя любимой игрушки, спрятанной бабушкой, попробовала поискать там и сям и совсем расстроилась. Оставалось скучать. Тут ей на глаза попался связник — у дяди Стефана, оказывается, был совершенно доисторический связник, управляемый еще голосом! — и Джеймайма, пискнув от восторга, быстро освоила управление. Больше всего ей понравилась программа новостей, потому что фигурку диктора можно было щелкать по носу, отчего та комично кривлялась, а голос, как ни старайся, не менялся вот ни настолечко.
«…пришлось прекратить в связи с опасностью дальнейшего пребывания человека на планете, — вещал эрзац-диктор искусственно взволнованным тоном и пытался увернуться от щелчков. — В последний день работы экспедиции на планете был обнаружен сильно поврежденный корабль звездного класса «Декарт» и девять детей в возрасте от десяти до тринадцати лет. Двое из них выразили желание вернуться на Землю и были приняты на борт «Свифта». Остальные держались отчужденно…»
По другому каналу шел мультик, и Джеймайма не стала дослушивать сообщение.
ВЛАСТЕЛИН ПУСТОТЫ
Пролог 1
Самым неожиданным было то, что прогнозы о полном вымирании человечества к 2100 (3000? 4000?) году н. э. ни на грош не оправдались.
Самым закономерным было то же самое.
И Солнце по-прежнему дарило свет и тепло, грело и, не задаваясь вопросом «зачем?», продолжало свой ленивый путь по Галактике через звездный клочок пространства, ответвившийся от спирального рукава Ориона-Лебедя.
И планеты — все, как одна, — по-прежнему слонялись от перигелиев к афелиям своих орбит, в положенное время подставляя солнечному ветру то или иное полушарие, меняли климат, теряли и наращивали полярные шапки, безумствовали землетрясениями и ураганами, варили в своих глубинах редкостные минералы, принимали переселенцев и, не задаваясь вопросом «за что?», безропотно отдавали им то, что имели.
Астероидов уже не было.
Люди рождались, старели, безропотно трудились, впадали в крайности, возносились над миром и выбирались из нищеты, крали чужое белье и устремлялись к звездам, лечились от насморка и воспитывали детей, становились тиранами и мучениками, создавали шедевры искусства, исполняли двумя пальцами «Собачий вальс», ссорились с соседями, погружались в религии и пытались позитивно воздействовать на наследственность.
Умирали — как всегда.
И так же, как прежде, человечество превосходило неживую природу многообразием явлений, и человек зачастую сам не подозревал, насколько он велик и настойчив, — равно как неведома ему была мера собственной беспомощности, беспринципности и глупости.
Земная цивилизация пережила химический, радиационный и генетический кризисы, одну глобальную войну, последствия парникового, тепличного и оранжерейного эффектов поочередно, двадцать три пандемии неизвестных болезней, два малых ледниковых периода и один не так чтобы малый.
Случалось, человечество вымирало на девять десятых и больше, затем возрождалось, меняясь с каждым новым возрождением и не подозревая об этом; приобретало новые способности, быстро множилось в числе, меняло привычки, правительства и режимы, слабо реагировало на приказы вождей вынуть из карманов кукиши для учета последних — и, поплевывая неизвестно по чьему адресу, работало, работало, работало… После чего до очередного вымирания оставалось не так уж далеко.
Вопросы перемещения во времени всё еще выглядели теоретической абстракцией.
Примерно в 2200 году, с открытием макротуннельного эффекта, была разработана туннельная камера — вид связи, позволяющий осуществлять переброску материальных, в том числе и живых тел (в виде информации, записанной на субкварковых частицах, с последующей сборкой на приемном конце), практически мгновенно и на сколь угодно большие расстояния. С этого момента вялый процесс колонизации Солнечной системы ускорился в сотни раз. Беспилотная ракета доставляла на избранное космическое тело туннельную камеру-приемник, после чего перед камерой-передатчиком выстраивалась длинная очередь переселенцев. Очень скоро туннельные камеры стали основным видом транспорта и на Земле.
Не обошлось без оппозиции. Как это бывает сплошь и рядом, мысль опередила время.
Далеко не всем — оно и понятно — пришлась по вкусу идея разрушения человеческого тела в камере-передатчике и использования энергии аннигиляции человека для туннельного переноса. Что произойдет, спрашивали скептики, если при субкварковой записи часть информации будет утеряна или искажена? Пассажир появится в пункте назначения нежизнеспособным уродом, да и появится ли он там вообще? Стихийные бунты против туннельного транспорта обычно носили локальный характер и по размаху ущерба не превосходили стоимости поврежденных камер, но продолжались довольно долго — вплоть до 2250 года. На этот отрезок времени падает и громкий скандал: некая молодая незамужняя особа по имени Доминика Лукреция Санчес, намереваясь провести уик-энд на Аляске, вошла в туннельную камеру на центральном вокзале Асунсьона и мгновение спустя появилась в Анкоридже беременной на седьмом месяце. Лечащий врач сеньориты Санчес заявил под присягой, что до злополучного инцидента ни о какой беременности не могло быть и речи. Судебный процесс, продолжавшийся несколько лет, родил прецедент: отцом ребенка была признана камера-передатчик в Асунсьоне, и вряд ли в чем-нибудь виновный обслуживающий персонал камеры был присужден к уплате алиментов в пользу матери малыша, появившегося на свет, кстати сказать, вполне здоровым. Впрочем, очень возможно, что это только анекдот.
Численность населения Земли в целом росла (хотя вряд ли за счет туннельного транспорта). Пилообразная динамика подъемов и падений, до обидного похожая на зигзаги численности популяции леммингов, могла позабавить кого угодно, только не землянина:
