Брайан Стеблфорд - Течения Алькионы
Я покинул корабль, уверенный, что Алахак не одобрил бы попытку похоронить его.
Затем я вернулся на "Хохлатый Лебедь".
Джонни ожидал меня у шлюза, он же помог мне снять костюм.
- Они мертвы? - спросил он.
- Весьма.
- Ты выполнишь то, что должны были выполнить они?
- Все, что мог, я уже сделал.
Мы медленно шли назад в рубку управления, где с нетерпением ожидал дель Арко.
- Все кончено? - спросил капитан.
Я кивнул.
- Можем ли мы прокрутить теперь запись?
- Несомненно. - Я держал запись в одной руке, помогая Ив пересесть в другое кресло. Ввел координаты, пока мне надевали капор и крепили концевые детекторы на шее.
- Это более точно подскажет нам, где находится "Потерянная Звезда"?
- Это выведет нас на мир, в котором она находится, и примерное ее местоположение. За двадцать световых лет от нее невозможно точно определить отметку. Я буду рад, если мы узнаем хотя бы континент, на котором она находится.
- Ты нашел что-нибудь еще? На корабле хормонцев, я имею в виду.
- Да. Мертвого Алахака.
- Больше ничего?
- Да. Я знаю, почему он умер.
- Почему?
- Это его дело. Личное.
- А что о Мэйстриде? - это от Ив.
- Я ходил туда не за баснями, - сказал я ей. - Он умер от голода. Никому не желаю оказаться на его месте.
- О'кей, - сказал капитан. - Трогаемся.
- Есть сэр, - ответил я. И начал рассматривать приборы. Распечатка от компьютера показывала, что мы неподалеку от цели. Бедный Алахак привел нас практически к дверным ступенькам Лорелей. Я скользнул в желоб кресла и приготовился к перемещению.
Алахак чертовски умен, - думал я про себя. Он достаточно хорошо понимал, что может до нее и не добраться. Поэтому он захотел, чтобы я все сделал за него. Уверен, было бы невежливо спрашивать о моей согласии, поэтому он мог ронять только намеки. Он вполне хорошо сознавал, что у меня не было оснований для этого путешествия - ни моих собственных, ни добрых побуждений. Это путешествие ничего не стоит. Если я не использую его для того, чтобы сделать другу одолжение. Но если я это сделаю, Шарло засадит меня в тюрягу в тот момент, когда я этим займусь. Навсегда.
Я бросил "Хохлатого Лебедя" через барьер световых скоростей и ускорился по направлению к логову дракона.
Мы пришли, "Потерянная Звезда", готова ты к этому или нет.
19
Теперь, когда приз был практически у нас в кармане, я был особенно аккуратен. Я старался, насколько это было возможно, уберечь "Лебедя" от каких-либо неприятностей.
Мы прошли поблизости от глубокого разлома и несколько раз должны были выпасть в тиски искажающих течений, но там не было ничего нового, чего бы я не мог избежать с минимальными издержками. Мы достигли звездной системы менее, чем через три часа. Но даже когда мы были совсем рядом, хлопот не убавилось. Это было не просто.
- Вокруг солнца аморфоз - искажение изображения предмета, - заявил я.
- Что? - голос Ротгара эхом отозвался в динамике.
- Оно в фокусе. Проход энергии, которая выносится из ядра Течения. Горячее пятно. Уста ада. Там существует искривляющая область, похожая на клетку, охватывающую половину системы. Туго закрученная материя. Лететь туда - все равно, что ползти по битому стеклу.
Я тихо сбавил ход и перешел в дрейф, не направляясь прямо к звезде, но я нашел этот мир без особого труда.
- Это она рвет, - сказал я. - Дефектная область приблизительно в несколько миллионов миль. Чертовски неприятное место. Я могу приблизиться на малых сверхсветовых, если это удастся, в противном случае потащимся на досветовых. Гарантий нет.
Ситуацию осложнило то, что наши хлопоты не закончились даже по достижении этого мира. На нем не было ни одного куска паршивой скалы, на который я мог бы посадить корабль. Это была необыкновенно честная и добрая планета, похоже, с атмосферой и, возможно, даже с жизненной системой. Что за поверхность могла находиться в центре искажающего поля? Какой вид жизни мог там развиться?
- Это займет время, - сказал я. - И не будет приятно. Через час или больше мы будем в поле - если все пройдет гладко - притягивающая мощность более чем от тысячи солнц вызывает рефлекторные судороги. Думайте быстрее. Один раз в вашей жизни возникла ситуация, когда вас совершенно не примут в расчет.
Имея внизу изрубцованный ад, все внимательно вслушивались, а я направил корабль вниз и начал сближаться.
Менее, чем через три минуты я почувствовал, что наполовину покойник. Я мог чувствовать, что сила, о которой я говорил, так велика, что в своих мрачных мечтах я никогда не чувствовал чего-то, столь же колоссального. Это было невозможно. Я чувствовал явное присутствие поля, тащившего меня и прижимавшего к поверхности. Меня утаскивало из моего крепления. Я знал, так же, как я знал свое имя, что не могу противодействовать этому. Мои руки почти свалились с рычагов.
- Шевелись! - завыл ветер. - Ты угробишь нас всех!
Я собрал свое бьющееся сердце и направил все свое мужество на овладение обстановкой. Я ощущал арки своих крыльев и напряженную сталь своего позвоночника. Я стал сочувствовать потокам и деформациям. Я попал в плоскость напряжения и молил, чтобы мое присутствие там было абсолютно неэффективно. Я начал выискивать слабые места в давящей стене и заскользил "Лебедем" вдоль них, как движется в воде рыба - простым лавированием.
Вокруг меня были гигантские руки, они ласкали меня, гладили и убаюкивали. Чтобы убить небольшое млекопитающее, вроде мыши, вы держите его - или ее - крепко и мягко удерживая на спине, со скальпелем в руках. Когда он/она пытается выскользнуть из захвата, вы сдавливаете крепче и одним движением сносите голову.
Я чувствовал себя подобно такой мыши. Но был спокоен. Несмотря на испуг я сдерживал страх. Крепко.
Чем ниже я опускался, тем сильнее становилось искажение. Думаю, это было оно. Худшее, что могло предложить Течение. Уничтожьте это, и вы покорите Течение Алькионы. Вы выиграете.
Снова и снова, пытаясь не раздражать его, пробую выскочить и проскочить незамеченным. Как клоп на бедре человека. Как крадущийся леопард. Как охотник в толпе. Как червь в моей собственной кишке.
Огромная рука начала сжиматься. Я не мог выскользнуть между двумя складками поля. Я убегал из расщелины. Она была слишком запутанной. Она растекалась слишком быстро. Это очень резко чувствовалось. Я изучал ее, но не мог определить контуры. Она была упругой и тонкой, как костяк лягушки. Она реагировала с отвращением и ненавистью; солнце было гигантским гибельным глазом, жарившим мои глаза в капоре. Оно видело меня, и я мысленно всматривался в его лицо, выбирая момент, чтобы нанести удар и вырваться, как отвратительный хищник, которым я стал, когда вторгся в ее тело.
