Инна Зинченко - Точки над Ё, или Ключ от всех замков
— Значит, нам нужно разрушить башни? Чтож, если всё то, что вы говорите, правда, то мы это сделаем. — Он усмехнулся — А, если нет — то башни останутся на своём месте. Но вас пометил Таракс! Зачем вы подошли к алтарю?
До меня дошло, что произошло что — то пострашнее обезображенного лица, но пока ещё не могла понять, что именно. Соф, который, в отличие от меня, мог читать мысли, помрачнел, и в его жёлтых глазах сверкнули молнии — он был зол, чертовски зол!
— Мне не хотелось бы это делать, но это не зависит от меня — такова воля Таракса — вас надо принести в жертву.
О — ё - моё! Человеческие жертвоприношения — какая мерзость! Дикари полоумные! Вот вляпались мы! Подлая дворняжка нас обманула! Грязная, блохастая, коварная псина!
Нас заперли в маленькой неуютной комнатке без окон, похожей немного на мою кладовку у Крака. Мне не было страшно, но было обидно. Таракс использовал нас в своих целях и всё — мы больше не нужны.
Нам приносили еду. Таракс нас не посещал. Он целыми днями совещался с остальными жрецами, готовил людей к уничтожению башен. Короче, ему было не до нас.
— Вот мы и выполнили свою миссию. — Горько сказала я — А что толку? Мы погибнем. Господи, как глупо!
Соф в очередной раз предложил мне бежать. Он повторял это с завидным постоянством.
— Послушай, я смогу вывести нас отсюда. Давай сбежим. Сашка, зачем здесь умирать? Собака нас обманула. Надо бежать пока это ещё возможно.
Я уже устала объяснять ему, что мне некуда бежать. Да и смысла в этом нет. Что я без своего скарра? А ещё у меня осталась надежда, что Таракс всё же исполнит своё обещание.
— Да, он освободит нас, — ёрничал Соф, — когда мы умрём, мы точно покинем этот мир, но что толку?
Не знаю, может он и прав.
— Соф, ты давай беги. Зачем тебе умирать? Ты же можешь сбежать. Уходи отсюда, Соф.
Мы с ним постоянно ведём один и то же разговор и результат — мы тупо ждём, когда нас принесут в жертву этой огненной собаке и ни шагу из тесной комнатушки на свободу.
— Интересно, как нас убьют? — Спросил однажды Соф.
— А вот мне это совсем не интересно. Лучше не знать. Соф, будь человеком, возвращайся, пока не поздно.
— Я же тебе уже объяснил, что без тебя я обратно не вернусь!
— Это глупо.
— Возможно, но ничего другого не будет.
Делать нам было нечего. Куда спешить, если впереди нас не ждёт ничего хорошего? Соф рассказал мне о посещении Мастерской, рассказал о загадке Тартры.
— Странно, один человек способен уничтожить целую цивилизацию и не какими- нибудь конкретными действиями, а самим своим существованием. — Искренне удивилась я.
— А я уже ничему не удивляюсь.
И вот за нами пришли! Вошли Таракс и два стражника. Вот и всё. Я уже пожалела, что не согласилась на побег. Но поздно пить боржоми, когда почки отвалились.
— Таракс, а как это всё происходит? — Спросила я.
Он чувствовал себя неловко, ему не хотелось приносить нас в жертву, он вообще — то неплохой дядька, но у него тоже не было выбора — он обязан это сделать.
— Этого никто не знает. — Тихо сказал он. — Жертву оставляют на алтаре и уходят. Куда девается жертва — этого никто не знает.
Час от часу не легче. Мы знаем, что умрём, но не знаем как. Хорошо это или плохо?
И вот мы вновь в верхнем храме, что — то мы зачастили сюда. Нам принесли какое — то питьё и заставили выпить. Отрава что ли? Стражники подвели нас к алтарю. Нас не связали, а это значит, что мы сможем удрать. Не всё ещё потерянно.
Мы лежали на алтаре, и с нами происходило что — то непонятное. Нас просто парализовало, и теперь я поняла, почему нас не связали. Зачем? Это пойло, которым нас опоили, связывает покрепче любой веревки. Никуда мы не сбежим. Мне стало страшно. А, что, если, этот их бог и в самом деле нас обманул?
— Соф, телепортируйся немедленно! — Крикнула я из последних сил.
— Нет — упрямо произнёс он.
Вот гад! Чего он добивается?
Наши с ним отношения складываются довольно странно. Наша жизнь, как будто сжалась и всё, на что людям требуется целая жизнь, с нами происходит в самые короткие сроки. Интерес переходит в страсть, страсть — в любовь, любовь — в разочарование, а разочарование — в дружбу и так далее. Наши с ним отношения постоянно меняются, но одно остаётся неизменным — мы нужны друг другу. Друг без друга мы просто не можем, не получается.
Вокруг нас тало происходить что — то необычное. Башня стала прозрачной, и сквозь неё легко можно было видеть то, что происходит вокруг.
Облака рассеялись, снег прекратился. На небе, наконец — то появилось солнце! Я повернула голову и увидела, что вдалеке исчезают горы мусора — таят, словно сосульки под лучами солнца. Мир меняется, если, конечно это не галлюцинации. И башня тоже исчезает, медленно, почти незаметно, она истончается, как леденец во рту, и скоро её не станет вовсе. А что же будет с нами? С нами — то, что будет?! Ничего не происходит. И вдруг вокруг нас заплясали языки пламени. Прямо над нами появилась огромная огненная собачья морда с чёрными пустыми глазницами. Мне стало страшно, и я закрыла глаза. Я почему — то подумала, что собака собирается нас сожрать. Приоткрыв один глаз, я увидела раскрытую пасть — бездонную пропасть, бесконечный тёмный тоннель. От страха я потеряла сознание. Что происходило дальше, я не знаю. Но мы остались живы.
Очутились мы на Колыбели. Внутри меня уютно мурлыкал мой скарр. Всё получилось! Но что произошло? В памяти остались какие — то обрывки — белое бесконечное пространство, безликие фигуры… Но всё это было похоже на сон, который забываешь, как только проснёшься. Сохранились лишь размытые обрывки, да и те становились с каждой минутой всё бледнее и бледнее. Я не могу вспомнить, что же произошло с нами после того, как собака нас проглотила. Я знаю, что мы каким — то образом попали в Мастерскую, но, что происходило там, я никак не могу вспомнить. И ещё, я была безумно рада тому, что Таракс нас не обманул. Большая огненная собака сдержала своё обещание — мы освободились.
Мы шли по безлюдной планете к тому месту, где должен находиться наш лагерь. И меня уже ничто не раздражало, потому, что я была свободна. В любой момент я могу оказаться где захочу!
— Слушай, Соф, а было ли всё это? Это так странно. Мне кажется, что всё это происходит во сне, а не на самом деле.
Он улыбнулся. Обычно улыбочка у него получается довольно ехидной, но сейчас не тот случай. Улыбался он по — человечески, искренно и от души.
— А что такое сон? Иногда мне кажется, что во сне я просто путешествую по иным мирам, куда нельзя попасть никаким другим способом. Но, сама подумай, не мог же нам сниться один и то же сон.
