Чарльз Шеффилд - «Если», 1996 № 10
Вечером, устроившись на коврике, Пампа обхватывала руками свои розовые ноги и, опустив подбородок на колени, стерегла первые сны хозяев. Постепенно она погружалась в счастливое бессознательное сонное состояние. Утром Патриция купала ее, затем обрызгивала духами, приятный аромат которых держался весь день. Она благосклонно разрешала ей играть у своих ног.
Пампа часто танцевала, чтобы доставить хозяевам удовольствие. Она часами не отходила от них. Когда в дом приходили гости, она одним прыжком вскакивала на ноги и мчалась впереди хозяев навстречу посетителям. Ее все любили за покладистый характер и постоянное ожидание ласки.
Иногда гости приводили с собой кого-нибудь из ее породы. О, какая сумасшедшая возня начиналась тогда в парке! Особенно Пампа любила оказываться в компании Теньки. Подружки то нежно обнимались в укромном уголке в тени деревьев, то с хохотом носились друг за дружкой по всему парку. Устав от беготни, жадно пили воду из фонтана, а затем блаженно растягивались на солнцепеке.
Тенька была детенышем Жервуаз и Тибольда, двух великолепных животных. Едва достигнув зрелости, она завоевала первый приз на выставке и с тех пор не расставалась с медалью на шее. Она считалась более породистой, чем Пампа, не только по экстерьеру, но и по происхождению. Хозяева заслуженно гордились ею.
Пампа ревниво сравнивала свои едва начавшие созревать прелести с пышными формами Теньки. Она знала, что наступит день, когда померкнет блеск ее юного очарования, а потом наступит пора увядания, и Пампа перестанет быть развлечением для Патрика и Патриции, украшением их дома. Тогда ей придется ступить на короткий путь смерти. Она примет ее с нежной покорностью из рук хозяина или хозяйки. Действительно, к чему жизнь, если она перестанет нравиться им?..
* * *Тенька стала матерью. Она рассказывала Пампе о своем коротком браке, последовавшем за традиционной игрой самца и самки: ложные нападения, притворное бегство, его медленный труд и ее счастливое избавление… Ее скрестили так, чтобы сохранить чистоту породы. Родившийся детеныш восхищал всех, кому его показывали. Тенька безмерно гордилась тем, что выносила такое чудо. Хозяева, не чаявшие в ней души, держали детеныша гораздо дольше, чем это было принято. Потом, когда его отдали в чужие руки, новые владельцы время от времени брали его с собой, когда приходили в гости к хозяевам Теньки. Та была счастлива — даже несмотря на то, что детеныш перестал признавать свою мать.
Пампа с упоением слушала рассказы подруги, растянувшись рядом с ней на зеленом газоне; она нежилась под лучами солнца, то подтягивая под себя свои стройные ноги, то вытягиваясь во весь рост.
* * *Парк, окружавший дом хозяев Пампы, был обнесен высокой стеной, отделявшей его от дороги и от соседних участков. Пампа не однажды пыталась вскарабкаться на стену, хотя это и запрещалось ей строжайшим образом. Ей приходилось быть очень осторожной, чтобы царапины и ссадины на ее нежной коже не выдали хозяевам ее непослушание. Обнаружив однажды в стене небольшую дыру, скрывавшуюся за густым переплетением веток кустарника, она при первой же возможности подбиралась к ней, чтобы наблюдать за Тибуром, которого хозяева тоже иногда спускали с привязи, чтобы он мог размяться после долгого сидения на цепи. Тибур еще не знал самки. Пампа, когда была совсем юной, часто играла с ним. Поговорив однажды с хозяевами Тибура, Патрик и Патриция перестали разрешать ей резвиться со своим приятелем. Пампа долгое время не могла понять причину этого запрета, пока однажды вечером не увидела Тибура через дыру в стене. Пампа знала, что она уже созрела и могла иметь потомство. Она надеялась, что ее отведут именно к Тибуру, когда хозяева решат, что пришло время… Однажды ее застали врасплох в тот момент, когда Тибур неловко прижался через дыру в стене своей щекой к ее щеке. Патрик побил ее палкой, а дыру заделали.
Пампа предавалась сладким мечтам, слушая рассказы Теньки.
Тенька удивительно хорошо помнила рассказанные ей матерью легенды, сохранившиеся с глубокой древности. Они были полны героев, принадлежавших к их роду и совершавших множество поразительных подвигов. Но главным героем легенд было ушедшее в небытие прошлое. Далекое прошлое и великие надежды на будущее. Однажды, говорилось в этих легендах, появится Пророк. Он объявит о наступлении новых времен. От девушки-рабыни родится ребенок, отцом которого будет самец, пришедший из Диких Земель. Когда ребенок вырастет, он овладеет секретами хозяев, и под его руководством соплеменники Пампы вновь завоюют Землю…
Ни Пампе, ни Теньке эти рассказы не казались странными или нелепыми. Иногда Тенька шепотом рассказывала о судьбе подобных им существ, убегавших от хозяев и скрывавшихся в Диких Землях. Там они бродили, вернувшись к первобытному состоянию. Некоторые обитатели Диких Земель остались там от давно ушедших в прошлое времен. Они умели пользоваться самыми различными предметами и могли самостоятельно подносить пищу ко рту.
Пампа поднимала руки над головой и поворачивала их в разные стороны. Разве руки созданы не для игр, не для того, чтобы доставлять удовольствие хозяевам? Так странно было представлять, что они пригодны для чего-то иного…
Дикие мирно жили в Диких Землях во времена, когда не было больших охот. Жервуаз не однажды слышала разговоры об этом за столом своих хозяев. Время от времени устраивалась охота на диких; на них охотились ради развлечения, а не для того, чтобы ловить их. Они были испорчены и не могли привыкнуть к домашней жизни. Попав в неволю, они быстро заболевали и гибли, не оставив потомства. В дни большой охоты счет жертвам шел на сотни. Мясо добычи, слишком жилистое и жесткое, не годилось для приготовления изысканных блюд — использовалось только филе наиболее молодых экземпляров. Зато одичавшие собаки еще долго пировали на месте очередного побоища, растаскивая куски тел во все стороны.
Тенька рассказывала, а Пампа слушала доносившийся до нее сквозь мечтания голос подруги. Конечно, им никогда не придется побывать в Диких Землях…
Так проходили день за днем, одинаково мирные и счастливые. Пока однажды вечером Пампа не удрала из дома и не оказалась в парке, залитом лунным светом.
* * *Юноша внезапно появился перед ней, высокий и стройный, ярко освещенный луной и похожий на большого гордого оленя. О том, что он был дикарем, сразу же говорил его запах, резкий, тревожащий, совершенно не похожий на домашний запах Тибура… Да разве Тибур смог бы порвать свою цепь и перескочить одним прыжком через высокую стену?
