Евгений Прошкин - Твоя половина мира
— Какие, к черту, данные? — воскликнула Элен. — Они пришли бы, если бы я ответила! Но я же...
— Пришли бы, — подтвердил Тиль. — Такие: “Ордер на Ульриха Козаса, девять часов”.
— Ты и это видишь?
— И еще кое-что. Компания начала в тебе сомневаться. За тобой ведь ни одного прокола, да? Сейчас ты дала им серьезный повод.
— Я никогда не сталкивалась с другими форвардами. Это всегда была обычная работа. Обычный...
— Промышленный шпионаж. — Тиль опустил голову, скрывая от Элен ухмылку. — Твое начальство навело справки и выяснило, что таких извещений больше никто не получает. Звонят только им. И они догадываются, на кого их выводят. Через пару минут они снова попробуют с тобой связаться. Ты опять не ответишь — это мой совет. А информация по Козасу уже, считай, раскрыта. В Компании нет второго форварда, но и дураков там тоже нет. С логикой у них все в порядке. Скоро они поймут, что ты не с ними.
— С кем же я?..
Тиль молча взял свою куртку и нашел в ней терминал.
— Ты уверен, что я с тобой? — спросила Элен.
— Поможешь мне — поможешь и себе. Тот, кто все это затеял... он не остановится. Не исключено, что у него тоже нет выбора. Я давно почувствовал... — Тиль отрешенно погладил затылок.
— Воронка?..
— Воронка? Я так сказал?
— Ты собирался.
— Ну да... Что-то вроде воронки, в которую нас всех затягивает. Можно немножко отсрочить. Побарахтаться и выиграть для себя лишний денек. А то и два. Но не больше. Остаться в стороне не получится.
— Поэтому ты и приехал? Знал, что здесь опасно, и все равно приехал?
— Я не приехал, Элен. Я прилетел в Москву самолетом.
— Даже так.
— Надоело прятаться. Я ни в чем не виноват... гм, был когда-то... Но жизнь в бегах криминальна по природе. Нужны новые документы. В магазине ИД-карту не купишь, связываешься с разными подонками. Половина из них пытается тебя обмануть, другая половина — убить. Ты хочешь выжить, всего лишь выжить. И бежишь дальше. Спотыкаешься о полицию, обо все эти “азы” и “альфы”, еще сильней — о Компании. Вот уж кто готов раскрыть тебе объятия... предварительно сделав подножку, чтоб теснее обняться. Ты вырываешься и снова бежишь, бежишь... А однажды оборачиваешься и видишь позади кучу трупов. — Тиль помолчал. — Когда-то я был порядочным гражданином, Элен. Таким порядочным, что даже тошно. Я смотрел интерактивные сериалы! — Он неожиданно рассмеялся. — Смотрел всю эту галиматью, да... Всегда голосовал за третий пункт — “случайный выбор”. Мне нравилось не знать, что там дальше, в сто шестьдесят четвертой серии... Нравилось ощущать себя обыкновенным. Потом я засветился. Хотя все чаще прихожу к мысли, что это было похоже на провокацию. Детишки... Целая толпа детишек и вертолет, падающий вокруг башни по спирали, — вертолет, который никто не мог увидеть заранее. Кроме форварда...
— У тебя был учитель, — тихо сказала Элен. — У меня учителя не было. Я светилась еще со школы, но там никто не понимал, что это такое. Говорили — удачливая. Везучая. Счастливая, говорили. Я и сама толком не понимала. Пользовалась форвертс, как миксером или печкой, А в колледже сразу стало ясно. И не только мне.
Она поискала пепельницу и, не найдя, взяла чашку из-под кофе.
“Вы счастливый человек. У вас все есть. Зачем вам что-то еще?”
— Тиль...К чему создавать лишние трудности? Я могу ответить на звонок, потом поехать к Козасу и установить эту чертову камеру. И если к Козасу кто-то придет вместо убитого Прутко... Компания получит его портрет. Ну и пусть.
— Портрет будет мой. — Тиль вспомнил про трубку в руке и начал набирать номер. — К Ульриху я пойду сам, на полицию надежды мало.
— Зачем тогда звонишь?
От неожиданности он нажал на “отбой”.
— Привыкла, что круче тебя никого нет? Отвыкай, сестричка. Мы не всесильны, нам на это уже указали.
— А самого Козаса предупредить нельзя? Тиль потыкал в кнопки и протянул ей терминал: “Линия занята, ваш вызов принят в очередь... Линия занята, ваш вызов принят...”
— Это слишком просто, тут и форвардом быть не нужно. Дозвониться до Козаса нам не позволят.
Приложив указательный палец к губам, он снова набрал номер.
— Да!.. — ответил Ефимов. — Что случилось с ва-даим видео? Я ничего не вижу.
— И не надо, — сказал Тиль, удерживая ладонь над объективом. — Здравствуй, Николай. “Добрый день” я не говорю.
— День добрый... — растерянно произнес Ефимов. — А... это ты. Я узнал. И вот что я тебе... — начал он уже другим тоном.
— Я? Я подставил?! — воскликнул Тиль. — О чем я тебя предупреждал?.. О карманной краже? О взломе банкомата? Я сообщил тебе об убийстве! Назвал адрес, назвал жертву... Что тебе еще надо? — Он перевел дыхание. — Извини...
— Мы не успели, — буркнул Ефимов.
— Я тебя не виню. Там... действительно было сложно.
— Кто ты такой?
— Запиши новый адрес, Николай.
— Да кто ты?!
— Сейчас для тебя важнее другое. Улица Островитянова, дом двести двадцать шесть, апартаменты 400-В. Ульрих Козас. Номер мой не сканируй, трубка инфинитивная.
— По этому адресу снова будет сумасшедший?
— Да. И не хуже Рудольфа Прутко.
— А Прутко? Что тебе о нем известно? — торопливо спросил Ефимов.
— Он... да, он особенный.
— В него стреляли три человека. В маленькой комнате. Трое опытных полицейских не могли в него попасть. То, что они рассказывают...
— Им не померещилось. Он на самом деле уклонялся от пуль, пока его не взяли в “ножницы”.
— Спецподготовка?
— Оставь этого Прутко, ничего ты там не выкопаешь. Завтра появится второй Прутко, послезавтра — третий.
— Их будет много? И... трупов — тоже?
— Вопросов дурацких много будет?! — взорвался Тиль. — Спасайте живых, вам за это деньги платят! Ульрих Козас, 400-В. Людей соберите побольше. И ждите убийцу отовсюду: с неба, из-под земли... отовсюду! Если оставите хоть одну брешь, он пройдет в нее, насвистывая.
— А потенциальная жертва... гражданин Козас... он сам в курсе?
— Я не смог с ним связаться. И вы не сможете. Не тратьте времени, выезжайте прямо сейчас.
Тиль отключил трубку.
— Бесполезно, — проронил он. — Ефимов опять ничего не сделает.
— Козаса тоже убьют?
— Не знаю, сестра, не знаю... — Он начал одеваться.
— Если полиция не поможет, зачем ты ее привлек? Без нее было бы проще.
— И ему — тоже проще. Пусть напряжется. Посмотрим, где заканчиваются его способности.
— Но до вечера еще далеко. Или он опять перенесет?
— Боюсь, что да. Кстати...
Тиль поднял палец, и Элен, ни о чем не спрашивая, повернулась к своему терминалу. Трубка тотчас запиликала, но после третьего звонка умолкла.
— Ты прав, — сказала она. — “Ордер на Ульриха Козаса, два часа”. Он корректирует время, потому что... он чувствует нас.
