М Емцев - Черный ящик Цереры
- Я пришел тебя пригласить, - торжественно начал Мильч. Михаил удивленно поднял голову.
- Ты женишься?
- Там, где прошла женщина, мне делать нечего, - брякнул Роберт.
Михаил подозрительно посмотрел на него.
- Ну, выкладывай, зачем пришел?
- Понимаешь, это надо посмотреть своими глазами, - протянул Мильч, - так на словах трудно объяснить, да... и я сам толком не знаю, как это...
Он рассудил, что глупо держать Рог на складе, рискуя ежеминутно быть накрытым. Он перекрасил его в черный цвет, покрыл лаком, отхромировал рукоятки, вставил в него потенциометр и под видом старого хроматографа перетащил в основное лабораторное помещение - в ту комнату, где работала Епашкина. Ольга Ивановна пыталась было протестовать, но Роберт шуточками и улыбочками успокаивал ее.
Вначале это было нелегко. Но когда Мильч обнаружил у Епашкиной одну маленькую слабость, он безжалостно ею воспользовался. "Наши слабости - это ступеньки прогресса", - говорил он, закупая в букинистических магазинах дорогие издания дореволюционных поэтов "Ваши слабости - наша сила", - думал Мильч, перепродавая за бесценок Ольге Ивановне тонкие книжицы с ломкими страницами. И Епашкина сдалась. Она позволила Роберту укрепиться в ее помещении под сладкоголосый лепет Северянина и буйные возгласы Андрея Белого.
...Подольский окинул взглядом комнату.
- А где Ольга Ивановна?
- Изволили отбыть в командировку, - улыбаясь ответствовал Мильч, - где и пребудут до конца месяца.
- А-а.
Мильч посмотрел на него и вздохнул. Ну, ладно, решился, стало быть решился. Новый путь есть новый путь. Как правило, он хуже старого. Ну, да ладно...
- Шутки в сторону! Перед тобой, Миша, чудо.
- Знаешь, Роб, ты...
- Ну, ладно!
И Мильч начал действовать... Когда внутри ящика возник уже знакомый сияющий овал, образованный сплетением разноцветных лучей, а на стенках загорелись сложные узоры, напоминающие не то кровеносную систему, не то сложную радиосхему, он удовлетворенно сказал:
- Ну, вот.
Подольский, с восторгом и изумлением наблюдавший за происходящим, взволнованно воскликнул:
- Здорово! Что все это значит?
- Ого! Для того, чтобы это понять, - торжественно провозгласил Мильч, нужно пройти искус посвящения! Выдержавший испытание будет удостоен высочайшей мудрости познания и сможет пить прохладную влагу Истины из рук самой Исиды, или в автомате газированной воды.
- Но все же ты мне можешь объяснить по-человечески, что все это такое?
- Дело в том, - доверительно зашептал Роберт, наклонившись к уху Подольского, - что я пригласил тебя на помощь. Я надеюсь, ты поможешь мне разобраться в этой штуке. Я сам не понимаю, что с ней происходит, почему она такая.
- Ну, хорошо, хорошо. Расскажи мне хотя бы, как это у тебя появилось.
- К беде неопытность ведет, а любопытство - тем более.
- А на каком питании он у тебя работает?
- Он? - вздрогнул Мильч.
- Ну да, этот черный ящик. Ведь это же Черный Ящик? Так?
- Пусть Черный Ящик. Работает на электричестве, там внизу подводка.
- Прямо в корпус?
- Прямо в корпус.
- И больше ничего?
- Ничегошеньки. Ты же видел, какой он был, когда я вытянул потенциометр: голые стенки - и все.
- А потенциометр зачем?
- Потенциометр, братец, бутафория. Для легализации Черного Ящика.
- И никто, кроме тебя, не знает об этой его особенности? Ты разве никому не говорил? - удивился Подольский.
- Видишь ли, я хотел сначала понять сам. Но... очевидно, у меня не хватает культуры, литературы и смекалатуры. Посему я обратился к тебе. Хочется сначала разобраться, а уж потом поднимать шум.
Михаил кивнул и приблизился вплотную к Черному Ящику. Вглядываясь в световое панно, он испытал какое-то странное чувство - смесь любопытства и благоговения.
- А ты не боишься? - спросил он Мильча.
- Техника безопасности здесь на высоте.
- Где ты его взял?
- Пусть тебя это не мучит.
- Но все же?
- Хочешь честно?
- Конечно.
- Нашел на свалке. На нашей, институтской. А потом... обнаружил это свойство иллюминации. Сломал голову, вывихнул мозги, свернул шею от многочасового недоумевающего покачивания перед Ро... перед Черным Ящиком. Теперь решил подключить к этому занятию тебя.
Безмолвно сплетались и расплетались кольца и полосы, овал внутри ящика из сиреневого становился оранжевым. Михаилу слышалась музыка, чудесная, без звуков, музыка линий и радужных цветов.
- А что, если туда сунуть что-нибудь?
- Не знаю, не пробовал, - быстро проговорил Мильч.
- Боишься?
- Нет, просто такая мысль не приходила мне в голову. Один ум - хорошо, два - лучше, и путь открыт к успехам, как говорил Швейк.
- Я попробую?..
- Что же ты хочешь сунуть?
- Ну... хотя бы руку.
- А, руку! Руку можно, я совал, ничего не изменилось, - облегченно сказал Мильч, - у меня даже голова как-то туда влетела. Потерял равновесие, и упал вперед. Ничего не случилось, только в глазах блеснуло. Оно неощутимо, как солнечный луч.
- Значит, с человеческим телом оно не взаимодействует, - сказал Михаил, растопыривая пальцы и погружая их в глубь ящика. - А с металлом, деревом, пластмассой пробовал?
Мильч покачал головой. В этот момент ящик загудел, из него посыпались искры. Подольский испуганно отдернул руку. Все стихло.
- Странно, - удивился Мильч, - у меня такого еще никогда не было. А ну, попробуй еще.
Подольский посмотрел на него и вытянул руку. Ящик снова загудел, но уже глубоко и мерно, без потрескивания. Внезапно беспомощно и бесполезно парившие в пустоте пальцы нащупали нечто вещественное. Михаил потянул к себе, поползла какая-то лента, словно сматываясь с невидимой катушки.
- Смотри! - возбужденно воскликнул Роберт. - Смотри, какая штука!
Лента очень медленно спускалась книзу, и там исчезала, точно растворялась. Сверху донизу сверкающая ослепительно белая ее поверхность была покрыта маленькими черными значками. Не веря своим глазам. Подольский всматривался в них. Он узнал их! Узнал!
- Бумагу, скорей! - крикнул он.
Роберт, оценив торжественность момента, принес несколько страниц писчей бумаги и, предупредительно сняв колпачок с авторучки, подал Михаилу. Тот начал быстро записывать.
Лента казалась бесконечной. Формулы сменялись цифрами, цифры чертежами каких-то узлов, чертежи графиками, графики снова чертежами. А Подольский, скорчившись, строчил.
Мильч молча стоял рядом. Ай да Рог изобилия! Ай да штучка! Вот какие номера ты способен откалывать. Оказывается, твоя работа зависит от человека? Я предполагал, но не очень верил. Мне ты выдавал дубликаты! И правильно делал, товарищ Рог. А впрочем, какой ты Рог? Ты и впрямь Черный Ящик. Темная лошадка. Лишнее неизвестное. Металлический Хоттабыч, вот ты кто. Я хочу понять тебя, Черный Ящик! Можешь ли ты мне открыться?
