Хюберт Лампо - Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений
— Тяжелый случай, да? — тревожно спросил синьор Альфио.
— Почти безнадежный, — пробормотал доктор Фойетти. — Если он так себя ведет в возрасте сорока семи дней, то что же будет в сорок семь месяцев!
— А что с ним станет в сорок семь лет?
— О, к этому времени он уже давным-давно будет на каторге!
— Какой позор — для его дедушки-полковника! — воскликнула синьора Аделе.
— А нельзя пока что-нибудь сделать? — с надеждой спросил сняьор Альфио.
— Прежде всего надо унести младенца в прихожую и сунуть ему полный комплект «Официального вестника». Тогда малыш отвлечется и перестанет слушать наши разговоры. Попытаться стоит.
— Ну а потом? Когда он покончит с «Официальным вестником»? — допытывался синьор Альфио.
Тут доктор Фойетти что-то зашептал ему в правое ухо. Таким образом он десять минут инструктировал синьора Альфио, а тот в свою очередь нашептывал полученные инструкции жене в левое ухо.
— Да это же просто и гениально, как колумбово яйцо! — радостно воскликнул наконец синьор Альфио.
— Какого Колумба? Христофора или же министра Емилио? — спросил телепатический младенец из прихожей. — Ссылка на кого-либо всегда должна быть точной.
Доктор подмигнул синьору Альфио и синьоре Аделе. Все трое улыбнулись и ничего не ответили.
— Я спросил, о каком из двух Колумбов идет речь? — настаивал малыш, силою умственного напряжения проделав дыру в стене.
А они молчат словно вареные рыбы. Немного спустя малыш Карло, чтобы его услышали, жалобно захныкал:
— УУУУ-УУУ
— Действует! — возликовал синьор Альфио.
Синьора Аделе схватила руку доктора Фойетти и с жаром ее поцеловала.
— Вы наш благодетель. Великое вам спасибо. Я впишу ваше имя в свой дневник.
— Ууу-ууу! — не унимался младенец.
— Действует!
Синьор Альфио от восторга закружился в вальсе.
И средство оказалось действенным. Весь секрет заключался в том, чтобы не отвечать на телепатические вопросы Карло. Вот ему и пришлось, как всем нормальным детям, объясняться с помощью звуков.
Малыши очень быстро воспринимают новое и еще быстрее забывают. В шесть месяцев Карло даже не помнил, что еще совсем недавно он все ловил лучше любого транзисторного приемника. Тем временем из дома вынесли все книги, включая энциклопедии, купленные в рассрочку. Теперь Карло уже не мог упражняться в чтении закрытых книг на расстоянии и, к великой радости родителей, быстро утратил такую способность. Прежде он успел выучить наизусть библию. А теперь начал ее забывать. Наконец-то приходский священник вздохнул спокойно.
Три года Карло еще развлекался тем, что силою взгляда подымал стулья, заставлял танцевать кукол-марионеток, очищал на расстоянии апельсины, сунув палец в нос, менял, лежа в постели, пластинки в проигрывателе. Но потом родители отдали его в детский сад. Там он в первый же день решил повеселить своих новых друзей и показал им, как можно ходить по потолку вниз головой. В наказание его поставили в угол. Карло страшно обиделся и поклялся, что отныне будет прилежно вышивать бабочек, втыкая иглу в точечки, нарисованные для него на куске материи сестрой-монахиней.
В семь лет Карло пошел в начальную школу и, не долго думая, посадил на учительский стол чудесную лягушку. Учительница вместо того, чтобы объяснить происхождение этих земноводных и рассказать, какой из них получается вкусный бульон, позвала сторожа, а Карло отправила к директору. Синьор директор доказал Карло, что лягушки — преглупые животные, и пригрозил ему исключением из всех школ Итальянской республики и всей Солнечной системы, если тот еще раз позволит себе подобную выходку.
— Могу я хотя бы убивать микробов?
— Нет, для этого есть врачи.
Задумавшись над столь категоричным ответом, Карло по рассеянности взял и заставил розу расцвести в мусорной корзине. К счастью, прежде чем директор что-либо заметил, ему удалось снова спрятать ее.
— Иди, — суровым голосом сказал директор, показав указательным пальцем на дверь. Жест совершенно излишний — в кабинете была только одна дверь, и ее трудно было спутать с окном. — Иди, будь хорошим мальчиком, и ты станешь утешением в старости для своих родителей.
Карло ушел. Вернулся домой, стал делать домашнее задание и все напутал.
— Какой же ты глупый! — сказала Чиччи, заглянув в его тетрадь.
— Правда? — с затаенной радостью воскликнул Карло. — Совсем глупый?
От восторга он пустил белку на письменный столик, но тут же сделал ее невидимой, чтобы Чиччи не заподозрила недоброе. Когда Чиччи ушла в свою комнату, он попробовал снова материализовать ее, но не смог. Попытался вызвать к жизни морскую свинку, ничего у него не вышло; жука-скарабея, блоху — безуспешно.
— Слава богу. Наконец-то я начал отвыкать от скверных привычек, — облегченно вздохнул Карло.
Все теперь зовут его Карлино, а он даже не помнит, что прежде был очень этим недоволен.
НИДЕРЛАНДЫ
БЕЛЬКАМПО
ДОРОГА ВОСПОМИНАНИЙ
Нередко считают, что газетные сенсации рассчитаны на людей низшего сорта, однако, несмотря на такое презрение, число любителей смаковать эти захватывающие сообщения не уменьшается.
Но если говорить всерьез, то, наверное, так и надо относиться к событиям мирового порядка и уж никак не презирать за пристрастие к ним, ибо новости, ради которых, собственно, и стоит читать, газеты, из-за которых зачастую мы забываем о жене и о завтраке, есть не что иное, как рассказ о тех же мировых событиях, лишь с продолжением. Именно из событий мирового значения и рождаются сенсации. Новый день с новыми событиями приходит к нам ежедневно. То, что один предпочитает поглощать сенсационные новости, а другой известия, говорит лишь о разнице во вкусах, но никакого принципиального различия тут нет.
Любая молоденькая секретарша знает, как досадно, если срок ее подписки на газету истек раньше, чем закончилось печатание детектива. Но уж такова наша общая участь — чего-то мы непременно не дождемся, Что же касается людей гениальных, то в отношения их это выглядит просто трагически. И в самом деле, трудно поверить, что Ньютон никогда не был в кино, а Тамерлан даже не видел танка. Правда, встречаются иногда провидцы, способные светом своего ума озарить будущее, такие, как Жюль Верн или ваш покорный слуга Белькампо (да и то лишь в первом томе своих сочинений). Так давайте же сделаем то, на что не решится ни одна девица: быстренько перевернем несколько страниц и тайком заглянем, что будет впереди.
Не ждите всеобъемлющего обзора мировой арены будущего — это было бы выше наших возможностей. Мы ограничимся лишь небольшим участком одной области науки — хирургией мозга.
