Анатолий Днепров - Глиняный бог
Когда они вышли из лодки, солдат с биноклем сказал:
— Ну и здорово вы выкупали того немца, господин Френк!
— Его стоило выкупать. Он этого стоит… — рассеянно буркнул Долори. Подойдя к квартире Мюллера, он остановился.
— Я уверен, что наши палачи не хуже ваших.
Мюллер молча пожал ему руку. Войдя к себе, он уселся в кресло и глубоко задумался. Потом подошел к телефону и попросил квартиру полковника Семвола.
3
“Наконец‑то, — думал Семвол, садясь в быстроходный катер. — Сейчас что‑нибудь выяснится. Может, он нашел решение…”
Он вошел в квартиру Мюллера шумно и весело.
— Добрый день, старина, добрый день, наш ученый гигант!
— Увы, полковник, далеко не гигант. — Мюллер смущенно подал Семволу кресло. — Я решил вам признаться…
— О, подождите! Я чувствую, вы сразу хотите говорить со мной о каком‑то деле, которое, наверное, заведомо меня не интересует. Дайте отдышаться. Такая жара.
Посопев немного, он сказал:
— Если, старина, у вас есть что‑нибудь выпить, то я не откажусь, — сказал он, стараясь быть как можно проще и как можно дружественнее. В действительности же он лихорадочно думал, что могло бы значить это “не гигант”…
Мюллер налил рюмку коньяку и подождал, пока Семвол высосал ее маленькими глотками.
— Итак, я слушаю вас, старый ученый волк, — сказал Семвол. — Вываливайте, что у вас…
— Дело в том, господин полковник, что у меня нет ничего…
— Ну, это вы скромничаете. Я знаю, что в такой голове, как ваша, задачи долго не задерживаются. Итак, давайте решение задачи 330.
— Я не могу ее решить, — проговорил Мюллер.
— Не можете? — воскликнул Семвол.
— Нет, не могу. Да и вообще мне здесь создали не совсем заслуженную славу. До настоящего момента я пользовался тем, что в мою голову когда‑то вложил доктор Роберто. Все задачи, которые были здесь мною решены, уже решались. Их решил Роберто еще там, в Германии… И проблема, которая сформулирована в задании 330, уже решена.
— Господи, так какого черта вы морочите мне голову. Давайте пить коньяк и радоваться! — воскликнул пораженный Семвол.
— Я с большим удовольствием разделю вашу радость после того, как решение будет в наших руках, — торопливо вставил Мюллер.
— В наших руках? А в чьих же руках оно сейчас?
— Сейчас в ничьих.
Семвол резко откинулся на спинку стула и пристально стал смотреть на Мюллера, пытаясь понять, что он говорит… Он был сбит с толку.
— Я вас не понимаю.
— Когда еще существовала Отдельная лаборатория, там, в Зондерштадте, Роберто взялся за решение именно этой проблемы. Роберто обладал гигантской интуицией, и он рассчитал форму взрыва при соединении вещества с антивеществом…
— А вы? Разве вы не участвовали в этой работе?
— Нет. Я настаивал на том, чтобы не терять времени на такой лишенный плоти теоретический труд.
Мюллер замолчал. Семвол смотрел на него с откровенным подозрением. Он уже представлял, сколько понадобится усилий, чтобы проверить слова Мюллера.
— Что было дальше?
— В тот день, когда мы, то есть я и доктор Роберто, бежали от вашего воздушного налета, мой учитель вдруг почувствовал слабость и сел на обочину дороги. У него был с собой последний расчет, его теория взрыва, спрятанная в алюминиевый цилиндр…
Как ужаленный, Семвол вскочил с места.
— Где же он?
— По просьбе доктора Роберто я его закопал… Я дал ему клятву это сделать, и сделал…
При мысли, что такие важные расчеты лежат где‑то в земле длительное время, у Семвола задрожали руки. Может быть, там уже нет никакой дороги, может быть, все перекопано, может быть, алюминиевый цилиндр с драгоценными бумагами найден и попал в чужие руки…
— В каком месте вы его закопали, где? — заорал он, сжимая кулаки.
— Это трудно объяснить… На восточном берегу реки. Там была одна тропинка, по которой доктор Роберто любил ходить… И еще ель, старая развесистая ель. Я закопал документы под ней…
— Что же делать, что делать?! Рассказывайте подробно, где вы закопали эти бумаги! Все, до последней мелочи.
— Боюсь, мне будет нелегко восстановить в памяти детали. — Мюллер встал. — Полковник, я хочу предложить вам один вариант. Эти документы смогу найти только я. Если там что‑нибудь за это время переменилось, то все равно я узнаю и лес, и тропинку, и ель. Узнаю среди тысяч других тропинок и елей…
— Вы хотите, чтобы мы вас туда отпустили? — еще более пораженный спросил Семвол.
Мюллер горько улыбнулся.
— Я понимаю, вы мне не верите. Но один я ничего и не смогу сделать. Пусть меня сопровождают ваши люди.
Семвол схватился за подбородок и стал яростно его растирать. Он понимал, что сейчас перед ним стоит трудная задача. Может быть, Мюллер хочет бежать. Может быть, он говорит правду. Да и вообще, мало ли что может скрываться за тем, что он сейчас услышал!
— Мюллер, я не верю ни одному вашему слову. Мне кажется, что вы хитрите. Мне нужны доказательства, или вам будет плохо.
— Я хочу представить доказательства, полковник, — твердым голосом сказал Мюллер. — Недалеко от того места закопаны и мои бумаги, мои расчеты… Но только я закопал их на западном берегу реки. Я могу дать вам их совершенно точный адрес…
— Говорите!
— Там, где был наведен понтонный мост, раньше стоял большой каменный. Во время войны его разбомбили. Оставались гранитные быки, по два на восточном и на западном берегу. Если идти к мосту с запада, то у основания второго гранитного быка, справа, можно увидеть участок, замощенный камнем, для того, чтобы во время паводков песок не размывало. Нужно вытащить из грунта камень у самой вершины, ближе к берегу… На глубине сантиметров пятидесяти лежит алюминиевый цилиндр с моими бумагами…
Семвол несколько секунд таращил на Мюллера налитые кровью глаза. Не сказав больше ни слова, он вышел.
НОННА
1
“Рыболовный сезон” Николая Молчанова закончился с первыми заморозками. Они наступили сразу, неожиданно, превратив сырые болотные кочки в твердые камни, обросшие желтой щетиной.
Ежась в телогрейке, он пришел на свое место и впервые не застал там старика…
Полковник сидел за столом перед яркой настольной лампой.
Он повернулся к Николаю:
— Итак, ваша миссия окончена. Послушайте, что вам удалось выудить. Не думайте, что это будет какая‑нибудь приятная музыка. Но вы ее прослушайте, и очень внимательно.
В кабинет вошел Каримов и, не говоря ни слова, поставил на стул какой‑то прибор и воткнул вилку в розетку.