Йен Уотсон - Книга Бытия
Когда Йалин разрушит на Луне розовый сад Божественного разума?
Когда Божественный разум решит, что пора приступить к осуществлению Проекта Сожжения умов?
Возможно, уже скоро.
— Инфанта Прозорливая! Красный туман затмевает Ослепляющий диск! Пришло время, покинуть пристанище.
В последний раз посмотреться в зеркало в медной раме, на свое раскрашенное оранжевой краской лицо. Поторопиться. Отпереть дверь. Твой меняла, провидец Макко, поджидает тебя.
Его волосы, свежесмазанные маслом, с изящной небрежностью сколоты гребнем. Он легко поклонился, дружески, почти с нежностью. Этот муж Таска относится к тебе с почтением и интересом. Даже больше, за долгое время плавания он стал твоим другом.
Инсент, его силач-напарник, медленно идет по извилистому деревянному коридору; на ремне закреплен нож, на плече болтается сумка с его долей сокровищ Барка. Под, которая могла видеть далекие миры, сама теперь стала сокровищем. Она настоящая Принцесса Талантов. Поэтому, возможно, ее приданое стало теперь не столь важно, тем более что в нем нет драгоценных камней. Но теперь даже полдюжины завернутых в листья имбирных червей сошли бы за ее приданое. Тем не менее раз уж менялы взяли его из Барка, то должны доставить по назначению.
— Нам надо спешить, Фанта!
По коридору. Вниз по скрипучей лестнице. В переднюю с отслоившейся побелкой, что меж пивной и кухней, где хозяйничает госпожа Умдик.
— Доброго дня, госпожа!
— Доброго дня, господа, доброго дня, Фанта! — И вышла на мощеную улицу.
За абрисом Красного тумана стало просвечивать Ослепляющий диск, покрывая позолотой деревянные дома. К тому времени, как ты прибудешь на ярмарку невест, дневной свет станет совсем оранжевым. Здесь бытует поговорка, что, пока прячется Ослепляющий диск, не проведешь никого. Во время затмения Ослепляющего диска человек может разглядеть все и всюду, это распространяется и на заключение сделок, когда все необходимо тщательно взвесить. Действительно, в это время можно даже взглянуть прямо на Ослепляющий диск, скрытый под маской Красного тумана, отчего Красный туман становится похожим на огромный светящийся в небе фрукт. Хотя никто и не помышляет о подобном безрассудстве.
Ты поднимаешься по улице Созерцания звезд. Пересекаешь дорогу Храброго сердца, и вот ты на месте.
Рынок невест расположился под белым куполом, венчающим колонны в центре площади Омблик. Площадь Омблик — это место, где торговцы черной рыбой обычно продают дары моря, хранящиеся свежими в чанах всех видов: из стекла, из камня, из просмоленного дерева, из парусины. Сегодня здесь остались только те чаны, которые нельзя было унести; одни наполнены до краев, другие порожние, одни чистые, другие немытые и провонявшие. Торговцев сегодня не видно, зато и рыбы тоже нет.
И вот ты уже идешь среди инфант с других островов, которых тоже сопровождают менялы. Некоторые инфанты одеты в шелковые сари — пурпурные, розовые и разноцветные, — куда более изысканные, чем роба, блуза и клетчатый палантин Под. Мимо прохаживается знать и простой люд Омфалы, они галдят и оценивающе рассматривают прибывших; некоторые здесь одеты богаче, чем самые знатные персоны Барка. Приданое выкладывают на столах; Инсент торопится выложить приданое Под. У некоторых оно действительно роскошно, — наверное, эти инфанты бедны талантами. А может быть, там, откуда они прибыли, такая куча сокровищ считается скромным приданым, приличествующим большому таланту.
Оранжевым светом горит в небе Красный туман. Дородная сваха хлопает в ладоши; на ней усыпанная блестками, совершенно черная вдовья вуаль, что спускается от венца на голове к полу, закрывая носки ее туфель.
— Поступило необычное заявление — пригласить первой инфанту фею Прозорливую с далекого Барка, пусть представит все, что у нее есть.
— Заявление! — ворчит Макко. — Она оскорбляет тебя.
— Она не договорила последнюю часть моего титула!
— Если инфанта скрывает такой огромный талант, как мы слышали, — продолжает женщина под вуалью, — почему бы ей не осчастливить своим присутствием отдаленные острова? Для того, чтобы мы могли равномерно увеличивать наши возможности по всей территории Тьмы Богодьявола?
— Я инфанта, — выкрикнула Под, — и выйду замуж только за мудрейшего. На меньшее я не согласна. Мы вместе с ним будем говорить со звездами. Для этого я здесь.
— Твои менялы уже провозгласили, что ты выйдешь замуж только за мудрейшего, но слышал ли об этом кто-нибудь из мудрейших?
— Да, в самом деле, — отозвался высокий, стройный и красивый юноша. Он пробирался сквозь толпу, закутанный в плащ, скрепленный на шее золотой застежкой. Из его широкополой шляпы сзади торчали птичьи перья, точно крылья ветряной мельницы.
— Это вы, сэр? — Голос женщины под вуалью дрогнул, в нем повышалось недоверие.
Тут высокий человек приподнял шляпу и поклонился. На пару мгновений, пока шляпа не касалась головы, на месте юноши оказался маленький плотный старикашка с озорной улыбкой. Но как только он водрузил шляпу на затылок, он стал прежним юношей.
— Ого! — прошептал Макко на ухо Под. — Это сам мастер иллюзий! Если ты ему понравишься, он хорошо заплатит мне за работу.
Человек не отрываясь уставился в глаза Под, своим взглядом проникая в любые иллюзии, которые она только могла создать в своем воображении.
Всматривайся, Под, всматривайся!
(Перемещайся! Перемещайся!)
На лице мастера читается короткое замешательство. Потом удивление и очень скоро — очарованность.
Мир сотрясается и замедляется. Но самые сильные толчки не прекращаются. Червь оставил Умдалу далеко позади; Умдала с геометрически правильными рядами деревянных срубов, Умдала с эстуариевыми[4] топями. Червь струится вперед, к северу, рассекая волны, которые здесь из-за мощных порывов ветра, гуляющего на океанских просторах, и вращения мира вздымаются невероятно высоко, поскольку в этом месте устье расширяется, сливаясь с дикими и зловещими солеными водами, куда еще никто не осмеливался заплывать.
Ты, маленькая бедная девочка, уже насквозь промокшая от брызг, скорчилась в утробе Червя, борясь с тошнотой.
И ты помнишь, как долго ты сюда добиралась. Как долго, от самого Гинимоя. И как за это время развернулся гобелен.
Волны пробудили другое воспоминание — воспоминание о диком шторме в водном мире островов много «лун» назад.
Откуда это воспоминание?
— Червь?
— Что?
— Я могу находиться здесь и еще в другом месте одновременно! Я могу быть сразу во многих местах! Ты пытался убить меня в храме времени. Нет, не так! Ты убил меня. А то, что происходит теперь, — это то, что случилось бы, если бы ты меня не убил. Это то, что было-бы-возможно. Но это происходит так, как происходило бы на самом деле.
