Дэвид Вебер - Факел свободы
— Тридцать, да? Из двадцати четырех полностью.
Брайс вспыхнул.
— Ну. Ладно, может быть, есть больше, чем просто два десятка из наших, все что скажу. Но я не жульничаю насчет тридцати.
— Тридцать один, на самом деле, — сказал Джеймс с нетерпением. Он, казалось, стал зависим от бесполезных уточнений. — Я только что сделал точный подсчет.
— И откуда они взялись?
Брайс размышлял над каждым альтернативным ответом, который он мог придумать, прежде чем решить, что правда была, вероятно, самым лучшим вариантом. Коммандос, расспрашивающий его, может иметь сложение огра, но было очевидно, что к настоящему времени у него не было ничего тупого или жестокого в уме.
— Большинство из них пришли давно — я даже не родился — прежде, чем мы, ну, разработали наши договоренности с работорговцами. Тогда была пара больших боев, и мы освободили кучу рабов в оба раза. Вот с тех пор, конечно, некоторые из них были тогда сами детьми, но я бы не включал их в эти тридцать фигурантов, так как они не были рождены рабами.
Хью почесал тяжелый подбородок.
— И кто вступил в брак? Или так бы приспособился, как вы, ребята, есть. То, что я имею в виду, кто другие родители? Другие рабы, или некоторые из ваших, ребята?
— Оба, — сказал Брайс. — По большей части, некоторые из наших, однако. Ганни призвала к этому. Сказала, что не хочет больше близкородственных отношений, чем это необходимо.
Коммандос кивнул.
— Это поможет. Во многом, на самом деле. А откуда пришли остальные рабы?
— Люди, которые бежали позже. Их не так много, все же.
— Уверен, что они есть, — настаивал Джеймс. — Я насчитал четырех, уверяю всех. Это на самом деле много, когда вы думаете об этом.
Это было, по сути. Такого не должно было быть вообще, кроме как у работорговцев, работавших на станции и бывших довольно неаккуратными в своей работе.
Но Брайс был заинтригован сказанным коммандос.
— Что вы имеете в виду? Когда вы сказали, что "это поможет".
Усмешка Хью вернулась. На этот раз, однако, Брайс не нашел во взгляде его чего-то обнадеживающего. Было что-то в этой веселой на вид усмешке, что было…
Ну. Зловещего вида, на самом деле.
— Разве вы не догадались еще, Брайс? Ваши люди пройдут через это только заключив сделку с Баллрум. Извините, но нет никакого другого способа, мы не собираемся позволить этой станции возвратиться в руки работорговцев. И нет никакого способа, которым ваши люди могут этому помешать по своему усмотрению, не так ли?
Брайс уставился на него. Может быть, парень шутит…
Увы, нет.
— И мы не собираемся брать управление на себя сами, — продолжил Хью. — Не одни, так или иначе.
— А кто же вы? — спросил Эд.
— Я оставлю этот вопрос без ответа, на данный момент, — сказал Хью. — Просто поверьте мне на слово, что у нас нет никаких причин брать себе головную боль сохранения этого белого слона неповрежденными и на ходу. Но я думаю, Баллрум поможет. Точнее, Факел может.
— Кто это Факел? — спросили Джеймс и Брайс одновременно.
Коммандос в шоке покачал головой.
— Вы, ребята, вне пределов досягаемости, не так ли?
Женщина-коммандос по имени Стефани дала ответ.
— Факел — это планета, когда ей владела Меза, она называлась Конго. Всеми, кроме мезанцев, во всяком случае. Они сами называли ее "Вердант Виста". Свиньи. Но помогло восстание рабов, поддержанное — о, всеми подряд — и теперь планета называется "Факел" и она в значительной степени управляется Баллрум.
Глаза Брайса были широко раскрыты.
— Одюбон Баллрум имеет свою собственную планету?
— Ого, ничего себе, — сказал Эд. — Я понимаю, почему они могли бы захотеть затем эту станцию. — Отважно: — Каждая планета должна иметь свой собственный парк развлечений.
Хью рассмеялся.
— Это немного далеко для этого! Тем не менее, думаю… — Он снова пожал плечами. — Что-то подобное Джереми Экс упомянул мне, когда я последний раз видел его. Это возможно, так или иначе.
Брайс вновь широко открыл глаза.
— Вы знаете, Джереми Экса?
— Познакомился с ним, когда я был ребенком. Он, кажется, мой крестный отец, думаю, можно так сказать. Он взял меня под свое крыло, так сказать, после того, как мои родители были убиты.
Брайс почувствовал себя намного лучше. Идея заключить сделку с Баллрум все еще звучала рискованной для него. Вроде заключения сделки со львами или тиграми. Или акулами или кобрами, если на то пошло. С другой стороны, Хью казался довольно хорошим, учитывая все обстоятельства. И если у него были личные отношения с самим Джереми Эксом…
— Он действительно съел ребенка из "Рабсилы", как говорят? — спросил Эд.
— Сырым, говорят. Даже не готовя его. — Добавил Джеймс.
И если бы Брайс — нет, это, наверное, сделает Ганни — мог удержать своих идиотов-кузенов от открытия их болтливых уст снова…
Глава 12
Для Хью Араи заняло не более трех дней в присутствии Эльфриды Маргарет Батри выяснить, как этой женщине удалось удержать ее клан сообща в течение полувека, перед лицом огромных трудностей. Не только нетронутым к тому же, но и довольно здоровым и хорошо образованным, если вы готовы допустить, что понятие "хорошо образованный" было достаточно широким, чтобы включить фразу об очень неравномерных знаниях, эксцентричных методах обучения, и дико несбалансированных областей науки.
Клан Ганни Эль был, вероятно, лучшим в практической механике, с каким Хью когда-либо сталкивался, например, но их представление о лежащей в основе теории некоторых машин, с которыми они работали, часто было нечетким, а иногда странным. В первый раз Хью увидел одного из многих внучатых племянников Батри обрызгивающим, это он называл "поощрительное возлияние", машину, которую он собирался ремонтировать, и Хью был поражен. Но, спустя несколько часов, после того, как механик закончил со следующей работой, машина вернулась к жизни и побежала так плавно, как вы могли бы просить.
И тем не менее суеверные понятия вроде "поощрительного возлияния", Хью не считал лежащей в основе практичности. "Возлияние" было на самом деле неким домашним алкогольным напитком, который оказался не слишком хорошим. Непригодные для потребления человеком, даже по не слишком привередливым стандартам клана Батри, жидкости были выделены для "поощрения" капризной машинерии.
