Алексей Калугин - Фуггази-Джаз
Вергилий сидел напротив меня, положив ногу на ногу, и задумчиво глядел в окно. Носок его левой ноги, обутой в узконосую, лаковую туфлю, мерно покачивался в такт движению поезда.
– Как вас зовут? – спросил я.
– Вергилий Великолепный, – ответил фокусник.
– Это ваш сценический псевдоним.
– Я так привык к нему, что почти забыл свое настоящее имя. Вспоминаю его, только когда подписываю договор с антрепренером.
Понятно, сейчас не тот случай.
– Вы много выступаете?
– Много. Летом в санаториях и на базах отдыха, зимой – в воинских частях. По телевидению меня всего раз показали, да и то по кабельному каналу. Вместе с чревовещающей собакой.
– Собака-чревовещатель? – удивился я.
– Вот видите, – мрачно кивнул Вергилий. – Вас тоже собака заинтересовала. Собака эта после передачи резко в гору пошла.
– Ну, может быть, и у вас со временем все сложится, – попытался утешить я фокусника.
– Нет, – грустно покачал головой тот. – Не сложится. У меня школа слишком хорошая.
– Разве это плохо?
– С хорошей школой в тусовку не попадешь. А без тусовки имя себе не сделаешь.
– По-моему, звучит противоречиво.
– Противоречиво, – согласился Вергилий. – Но так оно и есть. Либо валяй дурака, как все, либо гастролируй по домам престарелых, где большая часть публики вообще не понимает, что происходит на сцене, и гарнизонным клубам, где зрители засыпают, как только в зале гаснет свет. Много на таких выступлениях не заработаешь. Вот и приходится брать халтуру.
– Халтуру? – честно говоря, мне трудно себе представить, что за халтура может быть у иллюзиониста.
– Ну да, – кивнул Вергилий. – Халтуру. Вроде той, что сейчас.
– Так это, – я провел кистью руки от себя к Вергилию и обратно, – для вас только халтура?
– Халтура в моем понимании – это не плохо выполненная работа, а то, чем я занимаюсь, используя свои профессиональные навыки, в свободное от гастролей время, – поспешил объяснить Вергилий. – Я дорожу своей репутацией, так что можете не беспокоиться, все будет в порядке.
– Значит, вы делаете это не из идейных соображений?
– Нет, – виновато улыбнулся Вергилий.
– И вы даже не знаете, в чем, собственно, суть проблемы?
– Я знаю только то, что мне нужно знать. Вас хотят убить, а я должен доставить вас в Облонск живым и невредимым. Для меня этого достаточно.
– А обратно в Москву вы меня сопроводите?
– Боюсь, что нет, – еще одна извиняющаяся улыбка. – Обратная поездка не предусмотрена условиями моего договора.
– Вы хотя бы знаете, на кого работаете?
– Зачем? – непонимающе пожал плечами Вергилий. – Как известно, во многом знании много печали.
Хорошая философия – не поспоришь.
– Откуда вы знаете Исмаила?
– Нам дводилось сталкиваться по работе.
– Он тоже иллюзионист?
– Нет, он актер. Специализируется на ролях героев-любовников второго плана и рефлексирующих киллеров.
– И он тоже подхалтуривает?
– Как и все мы, Петр Леонидович.
– Я – нет.
– Это вам только так кажется.
Вергилий произнес это с таким выражением, что я понял: спорить с ним бесполезно, я все равно не смогу ничего доказать.
– А откуда моя жена знает номер вашего телефона? – Послушать со стороны – вопрос довольно глупый. Но я должен был его задать.
– Она его не знает, – ответил Вергилий. – Вам только казалось, что вы разговариваете со своей женой. На самом деле, я дал вам выключенный мобильник.
В первый момент, услыхав такое, я просто опешил. Но быстро пришел в себя.
Нет-нет-нет-нет-нет!
Вергилий мутит воду!
Я разговаривал по телефону со своей женой – и это точно!
– Это всего лишь внушение, Петр Леонидович, – улыбнулся Вергилий.
– Но вас не было рядом со мной в фойе!
– Я дал вам установку, когда протянул телефон. Дальше работало ваше подсознание. Оно само выбрало, чей это должен быть звонок.
– Не может быть, – с сомнением покачал головой я.
– Может, Петр Леонидович, может, – с мягкой улыбкой заверил меня Вергилий.
– Мысли читать вы тоже можете?
– Я многое могу. Поэтому мои услуги пользуются спросом.
– Чем еще вы занимаетесь, кроме защиты от наемных убийц?
– В основном я решаю проблемы.
Понятно, на эту тему вопросы задавать не следует.
– Но если вы смогли внушить мне, что я разговариваю с женой, в то время как в руке у меня был выключенный мобильник, как я могу быть уверен в том, что происходящее сейчас – этот поезд, купе, пейзаж за окном – также не является результатом игры моего воображения, которое вы держите под контролем?
– Это вопрос доверия, Петр Леонидович. Проверить это вы никак не можете.
– А почему я должен вам доверять?
– Хотя бы потому, что я спас вас от Исмаила.
– Теперь я уже не уверен в том, что он был настоящий.
– Вопрос доверия, Петр Леонидович, – повторил Вергилий.
Однако.
Майор Ворный, помнится, высказывал опасение, что кто-то может манипулировать моим сознанием. Почему не Вергилий?
– Вы знаете майора Ворного?
– Нет.
– Ахава?
– Тоже нет.
– Гену Марвина?
– Я так понимаю, Петр Леонидович, вы пытаетесь нащупать точки, которые помогли бы вам оценить степень реальности происходящего.
– Точно, – не стал отпираться я.
– В таком случае вы задаете не те вопросы.
– Как давно вы наблюдаете за мной?
– Это уже лучше, – одобрительно наклонил голову фокусник. – Но этот вопрос, как и на ряд других, на которые я не стану отвечать, относится к разряду профессиональных секретов.
– А если я заплачу?
– Все равно – нет. Ответить на ваш вопрос – все равно что раскрыть тайну трюка. Если я сделаю это, то с чем выйду на публику в следующий раз?
Мне такой ответ не понравился. Но спорить я не стал.
За окном мелькнула вывеска с названием станции: «Подлипки». Оказывается, мы уже покинули Москву.
– Вы обедали сегодня, Петр Леонидович?
– А сами угадать не можете? – недовольно буркнул я в ответ.
– Я спросил из вежливости, – обиделся Вергилий.
Я сунул руку в карман, нашарил пальцами монету и зажал ее в кулак.
– Какая монета у меня в кулаке?
Вергилий демонстративно повернулся к окну.
– Три рубля.
Я вытащил руку из кармана и разжал кулак.
В самом деле, на ладони у меня лежала трехрублевая монета.
– Как вы угадали?
– Я не угадывал, а знал.
– Как?
– Не скажу.
– Тогда вы знаете, зачем я еду в Облонск!
– Нет, этого я не знаю.
– Как это?
– А вот так! Я просто не хочу этого знать, – Вергилий обжег меня взглядом. – Понятно?
Я ковырнул ногтем край стола.
– Извините. Я был не прав.
– Да ладно. Проехали.
– Вагон-ресторан далеко от нас?
– Через три вагона.
