Борис Мешарин - Посланник
— Идиот. Ты даже слышать не можешь. Сейчас к тебе отолога пригласят, потом поговорим.
Николай вышел из комнаты.
— Послушайте, генерал, — обратился Загурский к вошедшему Фролову, — что это за маразматик был. В науке надо немного чокнутым быть, но не совсем же, по крайней мере.
— Прошу вас, Валентин Дмитриевич, — Фролов указал на дверь.
— Куда еще? Я вам кажется, генерал, вопрос задал.
— К ушному доктору.
— Куда? Вы что здесь, все охренели?
— Нет, Валентин Дмитриевич, только вы. И это не маразматик был, это создатель нового материала, который не в формулах — в реалиях есть. Его можно потрогать, пощу-пать, погладить. Это настоящий ученый. Не чета всяким. А сейчас прошу… к доктору.
— Хватит с меня, хватит. Я немедленно уезжаю. Распорядитесь самолет пригото-вить.
— А вас никто не спрашивал о желаниях, Валентин Дмитриевич. Сначала к докто-ру, потом новый материал смотреть.
— Ага, щас, разбежался.
Фролов подошел, не сильно ткнул Загурского в солнечное сплетение, бросил во-шедшей охране:
— Тащите его к ушнику, потом сразу в цех, где прессы стоят.
Охрана потащила согнутого пополам и хватающего воздух Загурского. Фролов не громко, но чтобы его услышали, бросил напоследок:
— Развелось тут… дерьмократов всяких московских, нервы еще мотают…
Фролов прошел в соседнюю комнату.
— Вы извините, шеф, не расстраивайтесь. Он не плохой ученый так-то, только с гонором. Наверное, потому, что считает себя лучшим. Его после ушника сразу в цех при-ведут, пусть материал своими глазами увидит, под прессом его попробует. Вы не возра-жаете?
— А что — правда к отологу повели? — Улыбнулся Михайлов.
— Это с него немного спеси собьет, а то до дела всю кровь выпьет.
— Ладно, Иван Сергеевич, ладно. Не переборщите только — ему же еще работать потом.
Михайлов присел в кресло, закурил.
— Что-то устал я сегодня. Такие гонористые мужики не делают позитива в работе.
— Вы знаете, Шеф, хотите мое мнение?
— А как же, я же с ушами, — Михайлов произнес весело.
Фролов немного подумал.
— Он не гонористый, может и хуже даже. С конструкторами, имеющими имя, об-щается нормально. Своих инженеров не видит, не слышит, не признает, как и охрану. Считает всех быдлом, не достойным его общения. С простым инженером ни за что гово-рить не станет. Может только с начальником отдела и то через губу. Вы меня понимаете, Шеф.
Михайлов вздохнул.
— Понимаю, Иван Сергеевич, понимаю. С ним тяжело. Амбициозность, говни-стость, но мозги то есть. И этим все сказано. Пойдем, пора уже.
В цехе уже стоял Загурский. Спеси, может быть, поубавилось, а может и нет. Та-кой не покажет вида перед охраной. Наверняка внутри все кипит от ярости. Куда он ее направит?
— Вот этот материал, Валентин Дмитриевич.
Михайлов протянул квадратный метр тонкого листового металла. Загурский взял, повертел его в руках. Что за сплав — не понял. Легче железа и алюминия. Бросил с пафосом на пол.
— И вот из этой жестянки вы хотите делать корпус атомной подводной лодки? — спросил он с иронией у Михайлова.
— Почему же только корпус? Реактор тоже будет внутри такой обшивки. Уйдет вся свинцовая составляющая. Представляете — насколько легче станет лодка? На тонны, на многие тонны. Это даст…
— Хватит, — оборвал Загурский, — с меня хватит. Я уезжаю. Шизофренией занимай-тесь без меня.
Он направился к выходу, но по кивку Фролова охрана схватила Загурского за ру-ки.
— Вот что, Иван Сергеевич, — произнес Михайлов, — увещевания здесь, видимо, бесполезны. Я предлагаю следующее. Снимите с него штаны, привяжите к какой-нибудь станине и отстегайте ремешком хорошенько. Солдатским ремешком, до крови, чтобы по-чувствовал. А пока учите его уму разуму, пусть он материал в действии посмотрит, под прессом, например. Потом в этих листах его в сам реактор засуньте, где никакой свинец не спасет. А потом, с ученой жопой, уже ко мне.
Михайлов ушел, слыша за спиной смех от последних слов. Он прошел в выделен-ную комнату, налил рюмку коньяка, выпил. Наверное, прав Фролов в своей характеристике. Ничего, это несколько остудит Загурского, сильно ударит по гонору, тем более прилюдная порка. В другой ситуации это бы озлобило, затаился бы он и отомстил. Не Михайлову или Фролову, государству бы отомстил, например, продав совершенно секретную документацию за рубеж. Здесь другое — он увидит, поймет и, как ученый, будет ошеломлен, а не озлоблен. Очень на это надеялся Михайлов, но не собирался лишний раз рисковать. Теперь путь для Загурского за границу закрыт навсегда.
Он появился в комнате через час. Михайлов предложил сесть.
— Спасибо, мне стоя удобнее.
Николай не стал улыбаться, хоть и хотелось это сделать. Зачем лишний раз оби-жать.
— Все посмотрели, Валентин Дмитриевич?
— Все, Николай Петрович. Жаль, что сразу не мог даже предположить возможное.
— И не надо было предполагать — надо было просто послушать и посмотреть.
— Извините, Николай Петрович, но мне представить сие было невозможно.
— Ладно, проехали, — отмахнулся Михайлов. — Надеюсь теперь вы не станете ки-читься простых инженеров, свысока разговаривать с подчиненными, потому как сами еще младенец в науке, несмышленыш. И я младенец, хоть и побольше вас знаю. Коньяк?
— Пожалуй, можно. А вы расскажите немного о своем материале?
— Вы его видели в действии, Валентин Дмитриевич, — Михайлов говорил, наливая коньяк. — С ним можно нырнуть на дно Мариинской впадины, на все одиннадцать кило-метров. Какая лодка на это будет способна? Никакая. А ваша нырнет запросто. Ваша лод-ка, ваша, Валентин Дмитриевич, — как бы предугадывая возражение, повторил Михайлов.
Загурский взял коньяк.
— Я не об этом, Николай Петрович, она не сможет нырнуть на такую глубину — элементарного веса не хватит.
— Вот это уже конструктивно, Валентин Дмитриевич, это разговор. Но, поверьте на слово — нырнет и еще как нырнет. С вашей, естественно, помощью. Балласт — это за-бортная вода в любой лодке. Именно балласт регулирует глубину погружения. Я правильно понимаю?
Загурский кивнул, отпил коньяк. Он уже слушал внимательно и заинтересованно.
— Так вот, я продолжаю. Вы должны предусмотреть в своей конструкции объем балласта в многократно меньшем размере. Я не оговорился — именно меньший объем. Это, в свою очередь, позволит, как и метал, увеличить полезный, рабочий объем лодки. Я же в свою очередь дам вам балласт не из воды. Он будет образовываться и исчезать по мере надобности. Принцип простой — есть вес — нет веса, есть вес — нет веса. Вы задаете на приборе необходимый вес балласта и все. Расположите его на лодке из расчета — один кубический сантиметр, подчеркиваю — сантиметр, десять тон.
