Боб Шоу - Стой, кто идет?
Подозрительный взор хозяина мгновенно потеплел, как только Мирр выложил на стойку полусотенную бумажку. Через пару минут, сжимая в руках огромную кружку щедро сдобренного коньяком кофе, он уже сидел за столиком у окна. Он нетерпеливо отхлебывал напиток, жадно впитывая каждую калорию. Занятие это так поглотило его, что только когда половина содержимого кружки перелилось в желудок Мирра, он смог оторваться от созерцания ее ободка и разглядеть перед собой еще одного раннего посетителя — чисто выбритого молодого человека с кукольно-розовым личиком, широким ртом, голубыми глазами и светлыми, по модному выстриженными на темени волосами. Выражение лица скорчившегося на стуле юноши напоминало повешенную собаку и сосуд мировой скорби одновременно… За последний месяц он ни капельки не изменился и выглядел в точности таким, каким Мирр видел его на стене кабинета капитана Крякинга, подписывающим контракт.
Приливная волна горячего кофе омыла кончик его носа, и Мирр осознал, что смотрит на самого себя. Он встал и прохромал к соседнему столику.
— Не против, если я сяду здесь, Норман?
— Садись, если хочешь…
Второе «я» так и не оторвало взгляда от пустого стакана.
Мирр сел.
— Разве тебе не интересно, откуда я знаю твое имя?
— Ничуть. — Юноша поднял голову и посмотрел на Мирра скорбными глазами, в которых не мелькнуло и тени удивления, потом перевел взгляд на грязные руки и остатки одежды Мирра и достал из кармана коричневой курточки скомканную десятку. — Возьми. Купи себе поесть, но не спиртного.
— Мне не нужны подачки! — Мирр оттолкнул бумажку и решил изменить тактику. — Норман, что бы ты подумал, если бы я сказал, что мы с тобой — один и тот же человек?
— Я бы подумал, что тебе надо на некоторое время воздержаться от употребления ванильного экстракта.
Свинцовое безразличие в голосе двойника потрясло Мирра, но он не собирался сдаваться.
— Это правда, Норман! Посмотри на меня!
Норман посмотрел и сказал:
— Мы ни капли не похожи.
Мирр открыл рот, но в это мгновение увидел свое отражение в настенном зеркале: он выглядел лет на десять старше Нормана, зарос щетиной и грязью, а распухшая челюсть заметно меняла очертания его лица. Один глаз у него почернел и заплыл — Мирр еще не знал этого — а ночь, проведенная на морозе, придала не затронутым побоями участкам кожи лица багрово-синюшный оттенок, присущий людям, взявшим за правило употреблять не менее двух литров дешевого красного вина в день. Мирр сглотнул слюну и вынужден был признать, что Норман прав — они не похожи.
— Ну и что? — спросил Мирр чересчур искренним голосом. — Меня сильно потрепало, но все равно это правда: мы с тобой — один и тот же человек.
На розовой физиономии Нормана мелькнула тень интереса.
— Действительно, жутковато, и жаль, что все впустую — денег-то я тебе уже дал!
— Да не нужны мне твои деньги! — нетерпеливо сказал Мирр. Неужели он был таким непрошибаемым? — Ты выслушаешь меня, Норман?
Норман вздохнул и посмотрел на часы.
— Ладно, это поможет провести время… Загадки вместо коньяка… Почему бы и нет? Ну-ка, посмотрим, наверное, это что-то вроде старого трюка, когда простаку доказывают, что его здесь нет… только теперь мне придется угадывать, как ты и я можем быть одним человеком. Значит, если…
— Не надо ничего угадывать, я расскажу тебе. — Скрывая смущение, Мирр отхлебнул кофе. — Предположим, я скажу, что заблудился во времени, и это…
Мирр замолк, увидев, как Норман догматически трясет головой.
— Я не поверю тебе. Двухступенчатые экстраверторы запрещены, особенно на Земле с ее слишком насыщенной историей. Тут везде шныряют правительственные машины с детекторами, и стоит только включить экстравертор, считай, что его уже засекли. Я слышал, что они могут даже сказать, на какой год машина настроена.
— В этом-то все и дело! — воскликнул Мирр и прикусил язык. Он хотел уже было объяснить, что все это случилось с ним на Аспатрии… Он так стремился к этой встрече, что у него не осталось времени обдумать, что он скажет и что из этого последует. Норман уже бывал на Аспатрии, это Мирр знал, и если сейчас он убедит Нормана в своей правоте, а потом перечислит все ужасы последнего месяца, Норман может решить не вступать в Легион.
А ведь его, Войнана Мирра, существование — прямое следствие того, что Норман подписал контракт с Легионом на тридцать, сорок или пятьдесят лет!
Погрузившись в эти парадоксы, Мирр принялся торопливо хлебать кофе. Если Норман передумает, не перестанет ли существовать Войнан Мирр? Почему-то исчезновение во временном катаклизме показалось Мирру куда более ужасным, чем смерть — непосредственная и старомодная. Человек, умирающий привычным способом, знает, что после него обязательно что-то останется, будь это хоть пачка неоплаченных счетов, но примириться с мыслью, что ты вообще никогда не существовал…
— Так в чем же дело? — спросил Норман. — Продолжай, мне интересно.
— Именно в этом, — неубедительно ответил Мирр. Мозг его работал с бешеной скоростью. — В том, что заинтересовал тебя. Сначала тебе было неинтересно, а теперь интересно.
— Так, значит ты все-таки дуришь меня… — В глазах Нормана снова появилось отрешенное выражение, он вытащил из кармана еще одну десятку и положил рядом с первой. — Теперь у тебя двадцать, и давай считать, что мы квиты.
Мирр приготовился было разгневанно отмахнуться от денег, но вспомнил, что в таком случае им одна дорога — в карман капитана Крякинга. Он взял деньги, запихнул в карман и попробовал найти окольные пути подхода к главной проблеме. Время стремительно уходило, а он так и не приблизился к разгадке постыдного секрета, толкавшего Нормана, в буквальном смысле этого слова, к беспамятству.
— Спасибо, — сказал он. — Конечно, это против кодекса чести старого легионера, но времена теперь тяжелые…
— Легионера? — Во взгляде Нормана снова появилось любопытство. — Но как же тебе удалось…
— Инвалид!
Забыв о состоянии собственных ребер, Мирр стукнул себя в грудь, вскрикнул и рухнул всем телом на стол, едва не угодив лицом в пепельницу. Норман взволнованно спросил:
— С вами все в порядке?
— Да так, кольнуло… — Мирр озабоченный главным образом тем, чтобы бармен не прогнал его, выпрямился: — Это все от погоды. Сейчас пройдет… — и, скрывая замешательство, он вновь принялся за кофе.
Норман крутил в пальцах свой стакан.
— Зачем вы вступали в Легион?
— Я… я хотел что-то забыть.
— Что именно?
— Откуда мне знать? — Мирр никак не мог взять в толк, почему так резко поменялись их роли в беседе. — Я ведь забыл это.
