Ли Брекетт - Грабители Скэйта
Прижав руки к груди, она спустилась по ступеням. Теперь она чувствовала укусы ветра.
В зале было гораздо теплее. Бендор разломал мебель, чтобы развести огонь. Здесь стояла бочка с вином, с выбитым верхним днищем и бродяги столпились вокруг нее с чашами. Другие рвали занавески, чтобы завернуться в них.
– Эти свиньи оставили все, что не смогли взять с собой, – сказал Бендор. – Всю старую одежду, вино. Можете пользоваться, – он резко оттолкнул Байю от огня, где она зажигала импровизированный факел.
– Брось! Мы пока еще не совсем покончили с этим городом.
И он стал бить ее, пока наконец не стало ясно, что она поняла.
Байя с удовольствием ходили по печальным комнатам, по пустым и холодным коридорам, которые были когда-то очагами счастья. Она находила различную одежду и переодевалась. Она выкрикивала ругательства стенам, которые посылали ей в ответ имя Старка.
– Побежден! Побежден! Побежден! – кричала она. – Где твоя сила, Темный Человек? Мать Скэйта оказалась слишком сильна для тебя! И мы оказались сильнее тебя.
Наконец она устала и у нее перехватило горло. Она стала искать что-нибудь поесть. Но ирнанцы не оставили почти ничего съестного, однако она нашла копченое мясо, забитое в угол шкафа. Оно было немного обглодано мелкими животными, нашедшими его раньше. Потом она нашла сыр.
Она поела и снова пошла, жуя на ходу, собрав пищу в подол.
В кухне она нашла огниво и масло для ламп. Улыбаясь, она собрала обломки мебели, куски обивки в кучу и полила маслом. А затем выбила искру.
Несколько минут Байя грелась и поглядывала на пламя, которое вскоре поднялось и добралось до деревянного потолка. Когда на нее стал падать горячий пепел, она вышла на узкую улицу, вернулась на площадь и снова вернулась на платформу. Она все еще ела, когда над кровлями поднялся дым, сначала слабый, потом все сильнее, и наконец превратившийся в черную колонну, поднимавшуюся в небо.
Ветер пришел на помощь огню. Когда наступила ночь, Байя увидела пламя. Она сидела там же, когда Бендор и другие, разбуженные от тяжелого пьяного сна, выскочили, кашляя от дыма. Вся площадь теперь была освещена красным светом. Пламя с ревом металось по крышам.
Бендор поднялся на платформу, бросил остатки мяса и сыра остальным, а сам поднял Байю и вынес ее из города. По дороге он все время бил ее, но она смотрела на пламя и улыбалась.
***
Семь дней горел Ирнан. Кадзимни из Изванда, ехавший во главе двухсот воинов, был слишком далеко, чтобы видеть это, а то бы это доставило ему радость. Он и его воины познали там два поражения: первое, когда они составляли гарнизон во время мятежа, второе – когда они были штурмовым отрядом во время осады. И оба раза на службе у Бендсменов. Кадзимни хорошо знал Старка – он сопровождал его в Изванд, и там продал Старка и его спутников за хорошую цену Амниру из Комри, который хотел продать их Лордам Защитникам. Кадзимни был поражен и восхищен, когда Старк появился снова, живой, чтобы снять осаду с Ирнана. Но теперь Темный Человек был явно мертв и Кадзимни беспокоили более важные вопросы, например, как накормить отряд.
Они выехали из Изванда на восток. Они проехали Бесплодные Земли, грабя все, что только было можно, но результаты были весьма жалкими.
Они перешли границы холода и направились к Трегаду. Но стены Трегада были крепки, а его защитники хороши обучены. Кадзимни попытался найти уязвимое место и, не найдя его, повел своих людей к Гед Дароду.
– В такое время, – говорил он, – Бендсмены, вне всякого сомнения, будут нуждаться в нас. И, во всяком случае, мы не будем голодными.
Но в Изванде этой зимой будет слишком много голодных. Кадзимни думал о своем любимом городе на берегах замерзших рек Моря Скорва, и сжимал зубы. Если мудрецы говорят правду, если Богиня наложила на Изванд свою ледяную руку, то Изванд осужден. Кадзимни вспомнил, что Старк говорил о лучших мирах под другим небом, вспомнил свой собственный ответ: «Наша земля создала нас такими, какие мы есть. На другой земле мы стали бы другим народом».
Во времена Великой Миграции извандийцы выбрали себе местожительство на границе зимы, в климате, похожем на климат их родины, расположенной дальше на север.
Теперь, похоже, им снова придется эмигрировать. Эта мысль тяжело давила на Кадзимни. Однако об этом приходилось думать. Если это случится, то другие народы тоже будут изгнаны к югу, и прольется много крови в битвах за землю. Пожалуй, лучше стать авангардной частью, чтобы захватить земли и охранять их. Сначала он подумал о Гед Дароде, его заполненных богатством храмах, и стал втайне размышлять, не стали ли Бендсмены лишними.
***
На севере другие народы спускались по дороге Бендсменов, в Юронне была произведена жеребьевка, основанная на количестве имеющихся продуктов питания. Те, кто вытащил черные камешки, были теперь в пути со своими семьями и скрабом. Яростные глаза воинов блестели из-под вуалей, на поясах блестело оружие. Позади них шли четырехрукие тарфы, окружавшие несколько фалларинов со сложенными крыльями, сидящих на высоких животных пустыни.
Далеко позади этого каравана ехали оставшиеся в живых люди племени Очаров, некогда бывшие такими надменными в своих оражнжевых плащах.
Очары, которых погубила их гордость.
Армия шла своей дорогой. Во внутренней пустыне мороз смазывал змеиные цвета песка и скал. В белых землях, по ту сторону этой пустыни, на деревьях были только мертвые листья, качаемые мрачным ветром. Все водоемы замерзли.
Охотники вернулись ни с чем. Стаи изголодавшихся Бегунов атаковали их, чтобы съесть. Дикие орды, полуживотные-полулюди, не имели никакого закона, кроме голода, и нападали на них из засады, кидаясь прямо к горлу. Люди с севера затягивали потуже пояса и спешили на юг по дороге Бендсменов, потому что по ней было легче идти.
Сторожевые посты на дороге были пусты. После захвата Юронны, Бендсменам не приходилось так далеко ездить. Их границы сжимались вокруг теплой долины Гед Дарода.
Глава 23
Короли Белых Островов наконец будут иметь суда. Время не ждало.
Они шли довольно быстро, но не без затруднений. Островитяне, неутомимые в своих льдах, не были привычны к ходьбе по холмам. У них болели ноги и они злились. Были ссоры и смерти. Только жестокие руки четырех королей удерживали племена от сражений.
Сотни джубарцев тоже должны были идти, потому что на их судах тоже не хватало для всех места. Они тоже устали и тоже злились. Страдали они и из-за пищи: у них была только рыба, которую они упорно ели вареной. Земля не снабжала их ничем другим, и у них началась цинга. В лагерях свирепствовала дизентерия. Ежедневно делались остановки для похорон. Островитяне ели рыбу сырой и чувствовали себя отлично. Они все больше и больше раздражались на джубарцев, угрожали бросить их и уйти одним.
