Елена Жаринова - Дети Филонея
— Кошмар, — заявила она, звучно затягиваясь и роняя пепел на юбку. — Куда катимся? Не школа, а бардак, прости господи.
Наталья Ивановна вынырнула из тетрадей.
— И не говорите. С каждым днем все хуже и хуже. Такая деградация! Тут намедни встает один такой и заявляет: я, дескать, Достоевского не люблю и читать не буду. Я вам принес сочинение по Пелевину. Нет, нормально?
— Сочинение-то как? — поинтересовалась Ульяна.
— Что я, читала? — фыркнула Наталья Ивановна. — Получил свое "два" и ушел, улыбаясь. Что за Пелевин-то? Чтиво какое-то с лотков?
— Пелевин, дорогуша, это уже классика, — пробасила Роза Наумовна. — А бардак — это бардак. За одно это я бы Горбачева к стенке поставила.
Павлуша надменно раздул ноздри.
— Вот вы, Роза Наумовна, заслуженный учитель, а рассуждаете, как деревенская баба. При чем здесь Горбачев? При всем вашем желании совок не мог дожить до наших дней. Он был — как бы выразиться попонятнее? — экономически обречен. Вот и историк вам подтвердит. Да, Ульяна Николаевна?
Ульяна даже закашлялась. Что она могла сказать? Да, крушение системы было закономерно. Но реализовалась эта закономерность именно за счет случайности. А там, где не случилось этой случайности, итог оказался другим. Советский Союз, благополучно вступивший в третье тысячелетие, — тоже вполне закономерный вариант развития событий. Один из вариантов…
Но говорить ничего не пришлось, потому что в кармане Ульяны заерзал телефон. Извинившись, она вышла в коридор.
Звонил не Влад. Довольно молодой, очень мягкий голос сказал:
— Ульяна Николаевна? Меня зовут Назар. Я коллега Малаганова Аркадия Евгеньевича. Мы не могли бы встретиться? Есть разговор. Я не займу у вас больше получаса.
Разочарование было таким сильным, что Ульяна сначала просто не поняла, какой-такой Малаганов и о чем вообще речь. А потом пришла в ужас от собственного легкомыслия.
Разумная женщина? Как бы не так. Сейчас у нее в голове вместо мозгов — приторно-розовое суфле. Нашла время для сантиментов! И хоть бы раз за эти дни вспомнила, какая опасность грозила ей не далее как в прошлое воскресенье. Угроза не миновала — этот звонок тому подтверждение.
Первым порывом было немедленно прекратить разговор. Но в розовом суфле уже начали проступать отдельные извилины. Глупо прятаться от людей, которые знают, где тебя искать. Глупо и бесполезно.
— В полчетвертого я могу быть, допустим, на Невском проспекте, — твердо сказала она в трубку. — Вас устроит?
— Прекрасно! — обрадовался неведомый Назар. — До встречи.
— Э… Постойте! — спохватилась Ульяна. — А как мы узнаем друг друга?
— Не беспокойтесь. Я вас найду, — обнадежил ее собеседник.
И вот в начале пятого на набережной Фонтанки появились двое: молодая женщина в расстегнутом пальто поверх старомодного клетчатого костюма и рыжеватый молодой человек в черной куртке с зеленой матерчатой сумкой через плечо.
Погода, такая солнечная с утра, начинала портиться. Раздутые влагой облака медленно поглощали голубое небо. Поднимался ветер, и Фонтанку била серая рябь.
— И как вы собирались ответить на вопрос коллеги? — спросил Назар.
— Я, честно говоря, вообще не собиралась отвечать. Но думала примерно так: в истории все закономерно. Но всегда может вмешаться случайность, которая сделает более закономерным другой вариант.
— Я тоже так думаю, — кивнул Назар.
В целом он произвел на Ульяну хорошее впечатление. По телефону он показался нахальным, но при встрече повел себя скорее застенчиво. Он узнал ее безошибочно. Малаганов расписал, хмуро подумала Ульяна. Можно себе представить…
И все-таки она категорически отказалась разговаривать в кафе. Трагедия в "Галакте" не выходила из головы. Кто гарантирует, что этот симпатяга Назар не связан с Адольфом?
Назар не настаивал и предложил погулять по Фонтанке. Ульяне понравилось, что он не стал ходить вокруг да около, а сразу заговорил о Сбое и о Свойствах.
Он говорил весело и убежденно. Так, что Ульяна расслабилась и сама почти поверила, что обладание Свойствами — неслыханная удача, а Сбой — уникальное явление природы, которое им посчастливилось пережить.
— Знаете, я на досуге занимаюсь моделированием Мифов, — блестел круглыми глазами Назар. — Очень увлекательно. Многие загадки истории открываются сами собой. Вот, например, судите сами. Атлантида. Древние авторы утверждают, что десять тысяч лет до нашей эры, когда предки египтян и шумеров только-только начали осваивать земледелие и приручать животных, на Земле уже существовала великая цивилизация. Многие сведения древних подтвердились. Но от Атлантиды не нашли и черепка. Ее нет! Что это? Первая в истории мистификация? Загадка? Да — для тех, кто не учитывает один важный исторический фактор — Сбой. Вам интересно?
— Очень, — искренне сказала Ульяна. Что поделать, ей и в самом деле было интересно. Хотя она до сих пор не понимала, зачем понадобилась Назару. Она искоса наблюдала за его мягкими кошачьими движениями. Ей, с детства неловкой, нравились люди, которые дружили со своим телом.
— Дальнейшие выводы можете сделать сами, — продолжал Назар. Они спускались к воде, и он галантно поддерживал ее на ступеньках. — Существовала некая Реальность-1, в которой действительно была Атлантида. Случился Сбой. Возникла Реальность-2, в которой Атлантиды не было. Но люди, обладающие Свойствами, сохранили память о ней.
— Так можно объяснить любую легенду, — улыбнулась Ульяна. Носком туфли она коснулась высоко подступившей воды.
— Вы правы… Ой, осторожнее! Честно говоря, моя версия противоречит даже выводам филонейской науки. Мы ведь немало знаем о Сбое — хотя ой как недостаточно! Например, удалось рассчитать диапазон различий между Реальностями-1 и 2. Он колеблется между пятнадцатью и двадцатью двумя с половиной процентами.
— Малаганов говорил, что Реальностью-2 становится ближайший к Реальности-1 файл Мифа, — кивнула Ульяна.
— Да, Аркадий Евгеньевич — опытнейший специалист, хотя у него другой профиль… Предположить, что в результате Сбоя целую цивилизацию как корова языком слизнула… Нет, только я на такое способен! — Назар заразительно засмеялся. — Но это все не самое интересное. Я хотел рассказать о другом…
Теперь он смотрел на Ульяну серьезно. Она подумала, что по-английски цвет его глаз называется hazel — лесной орех.
Катерок, пролетая мимо, распахал Фонтанку пополам.
— Есть основания предполагать, что найден способ попадать в файлы Мифа, — весомо сказал Назар. — Ну, не во все, конечно. Дело в том, что попадать — это неточное слово. Речь не идет о собственно перемещениях. Никаких кабинок, никакого отсчета "три-два-один", никаких красных кнопок "Пуск". Просто вы связываетесь со своим "я" из искомого файла. Вы как бы просыпаетесь там. Но при этом сознаете, что находитесь "здесь". Разумеется, попасть вы сможете только в те файлы, которые вы почтили своим присутствием. Нельзя увидеть файл, где так и не случилось заветной встречи молекул, породивших жизнь. Или файл, где гонку за выживание выиграли-таки динозавры, а не млекопитающие. И уж тем более файл, где титул венца творения получил не человек, а какое-то другое существо. Ну, а варианты с глобальными вселенскими катастрофами просто не рассматриваются.
