Франсис Карсак - Львы Эльдорадо
— Что будет с этим человеком?
— Если кобра не смогла вас ужалить, она остается коброй! Он умрет быстро и без мучений, потому что дал показания.
— Но это убийство!
— Нет, законная самозашита. Он сам вступил в игру, сам проиграл и сам должен расплачиваться. Никто его не принуждал браться за это дело!
— Умоляю, пощадите его!
— Сожалею, но не могу.
— А что будет с другим?
— С Болором? Увидите завтра, вернее — сегодня утром.
Зловещая заря разгоралась в сером небе, по которому все еще тянулись полосы дыма от пожарищ, гонимые с запада на восток низовым ветром, в то время как облако легчайшего пепла, выбрасываемого вулканами, медленно смещалось на большой высоте с севера на юг, расплываясь грязными пятнами. Стелла проснулась: Шика осторожно трясла ее за плечо.
— Вставайте, господин вас зовет.
— Зачем?
— На похороны госпожи Лаэле.
Она поспала всего часа три и теперь поднялась с трудом. Холодная вода освежила ее и вернула немного бодрости. Стелла надела свой земной костюм, выстиранный и отглаженный. Тераи ждал ее под колоннадой. Он был выбрит, умыт, на голове белела свежая повязка, и, казалось, он снова стал самим собой, Россе Муту, Человеком-Горой, которого ничто не может сломить. Но у губ залегли горькие складки.
— Я просил позвать вас, Стелла. Я знаю, что для вас Лаэле не была человеком, но Эенко никогда не простил бы вам, если бы вы не пришли на погребальный обряд. А у меня и без того хватает дел, поэтому оберегать вас от моих друзей…
— Я не одобряла вашей связи с Лаэле, но это не значит, что его ее смерть меня не трогает, — ответила она довольно сухо.
— Простите меня, Стелла. Может быть, я вас не понял. Хотите ее видеть?
Не ожидая ответа, он направился к погребальной комнате, и Стелла пошла за ним. При свете трех факелов Лаэле покоилась на ложе в той же самой позе, но сейчас она была облачена в тунику из великолепного мягчайшего шелка.
Высокая фигура как тень отделилась от стены и мимо Стеллы прошел Эенко, окинув ее ледяным взглядом.
— Я боюсь его, — прошептала Стелла.
— Да, он вас не любит. Он считает, что, не будь вас здесь, я уделял бы его сестре больше внимания и она была бы сейчас жива. Вам нужно выбраться отсюда как можно скорее. Не знаю, смогу ли я разубедить Эенко, объяснить ему, что вы здесь ни при чем, что только роковая случайность…
— А я себя спрашиваю: нет ли в этом и моей вины? Если бы не я, вы бы поплыли в Кинтан?
— Не знаю. Должно быть, так было предначертано. Я приношу несчастье всем, кого люблю. Он устало провел по лицу ладонью.
— Все потому, что нет удачи, как говаривал мой французский дедушка. Как только мы выберемся отсюда, как только подойдет армия Кана и мы раздавим беельбаистов, я сразу отправлю вас в Порт-Металл. Вскоре прибудет звездолет. Вы вернетесь на Землю с богатым материалом и напишете репортаж, в котором будет столько крови, что, надеюсь, даже самые кровожадные ваши читатели останутся довольны!
— А что будете делать вы?
— Я? Продолжать борьбу! Растолкуйте вашему отцу, что он эту планету не получит! Идемте! Пора! Он склонился над Лаэле. тихонько дотронулся до ее холодной щеки и выпрямился с застывшим суровым лицом.
— Выносите!
Вошли четыре женщины с носилками, положили на них покойницу. Уже окончательно рассвело, и свет казался даже слишком резким: утреннее солнце поднималось над холмами, четко обрисовывая силуэт восточного храма. Погребальная процессия вышла из дома: впереди четыре плакальщицы с носилками, за ними в одиночестве Тераи, и на два шага сзади Эенко, свирепый и безмолвный. Стелла намеренно отстала и тоже шла одна перед торжественным караулом из тридцати солдат под командованием Офти-Тики. Слуги Тераи замыкали шествие, все вооруженные, даже женщины. По центральной аллее процессия приблизилась к погребальному костру. С ужасом Стелла увидела, что Болор привязан к толстым поленьям.
Плакальщицы поднялись по дощатому помосту, осторожно опустили носилки на вершину костра. Солдаты выстроились вокруг и замерли с оружием на караул. Один из слуг облил поленья бензином. Тераи и Эенко одновременно подожгли костер факелами с двух сторон. Пламя вспыхнуло, повалил черный дым и скрыл Лаэле и жреца. Затем все потонуло в ярких пляшущих языках, и протяжный вопль вырвался из огня.
— Зачем вы это сделали? Зачем?
— Болор возродил древний обычай своих предков. Я позволил Эенко возродить древний обычай ихамбэ.
— Но это же настоящее варварство!
— А разве я когда-нибудь пытался разыгрывать цивилизованного человека? Замолчите лучше и вспомните Беленкор! Вспомните, как вы, цивилизованные земляне, подавили там восстание!
Пламя теперь полыхало так жарко, что всем пришлось отступить. Крики жреца давно смолкли.
— Болор помучился всего минуту, а сколько дней продолжалась агония тиханцев, взрослых и детей, облитых препаратом С-123? А ведь они не совершили никаких преступлений…
— Те, кто допустил это побоище, были наказаны!
— Вы так думаете? Почему же тоща года три назад я встретил на Экино II бывшего капитана Горона? Он живет и здравствует, и служит в полиции ММБ! Для виду над ним устроили процесс, чтобы успокоить публику, а когда шум поутих, перевели его подальше на тепленькое местечко с прежним званием. Вот и вся кара. Просто ММБ переместило его из своего космического флота в свою полицию.
— Я не могу в это поверить!
— И не верьте на здоровье!
Он с сердцем махнул рукой, отошел и долго молча смотрел на угасающее пламя. Затем, не поднимая головы, Тераи ушел к себе.
Стелла сидела на террасе одна и смотрела на город. Пожары утихли. На дворцовом холме лишь почерневшие руины еще дымились там, где был храм Беельбы. Башня смежного храма Клона тоже наполовину обрушилась, да и сам императорский дворец пострадал. Стелла чувствовала себя измученной и растерянной в этом чужом мире среди чужого народа. Даже Тераи казался ей непостижимым и отвратительным: ее отталкивала эта смесь высокой культуры и варварства. И одновременно Стелла его жалела. Невезенье преследовало гиганта. В то же время Стелла не могла не восхищаться мужеством человека, который в одиночку или почти в одиночку боролся с самой могучей организацией землян.
Она была в смятении. С раннего детства она жила с мыслью, что ММБ под руководством ее деда, а потом отца делает нужное для всего человечества дело и что деятельность эта благородна, если не считать нескольких печальных эпизодов вроде жестокой бойни на Беленкоре. Разумеется, она знала, что ММБ безжалостно расправляется с конкурентами. Но, как говаривал Гендерсон, в джунглях надо быть тигром или по крайней мере волком.
![Франсис Карсак - Львы Эльдорадо [Авт. сборник]](/uploads/posts/books/60870/60870.jpg)
