Клиффорд Саймак - Мастодония
Куртни вопросительно взглянул на меня.
– Это возможно, – сказал я ему. – Столько, сколько им нужно, каждая будет отделена от другой, скажем, десятью тысячами лет. Но мы можем проложить их плотнее и сделать интервалы меньше.
– Вы понимаете, конечно, – сказал Куртни, обращаясь к Хеннеси, – что за каждую дорогу во времени придется платить.
– Мы бы хотели, – сказал Стюарт, – заплатить вам за три дороги во времени миллион долларов.
Куртни покачал головой.
– Миллион за годовую лицензию. И давайте договоримся, скажем, на полмиллиона за каждую дополнительную дорогу во времени кроме первой.
– Но, боже мой, мы же останемся в убытке!
– Не думаю, – сказал Куртни. – Не пожелаете ли сказать мне, во что вы оцениваете двухнедельное сафари?
– Мы еще этого не обсуждали.
– Ну да, ну да. У вас есть еще для этого пара недель. Создать паблисити, составить список желающих…
– То, что вы говорите – экономическая бессмыслица, – сказал Стюарт.
– Не стоит так разговаривать со мной, – ответил Куртни. – Вы на последнем издыхании, и вы это знаете. К концу двадцатого века охоты не будет вообще. Что вам останется? Редчайшие путешествия для отстрела крупной дичи, охота с кинокамерой? А здесь у вас есть шанс вернуться к настоящему делу. Неограниченные возможности. Сотни лет охоты. Новая, волнующая дичь. Если некоторые из ваших клиентов захотят поохотиться на тиранотериев или мамонтов, или на дюжину других видов крупных и опасных зверей, то все, что от вас потребуется – это сказать нам лишь слово, дальше уже наше дело. И мы – единственные, кто может вам это предоставить.
– В этом я не уверен, – сказал Стюарт. – Если мисс Эллиот и мистер Стил смогли изобрести машину времени…
– Но это как раз то, что я пыталась вам сказать, – заявила Райла. – Вы же или не хотите слушать, или же не верите. Вы просто пропускаете это мимо ушей. Никакой машины нет.
– Нет машины? Но как же тогда?
– Это, – сказал Куртни вкрадчиво, – профессиональная тайна, которую мы не разглашаем.
– Они поймали нас, Стюарт, – сказал майор Хеннеси. – Здесь ничего не выудишь. Они правы. Никто другой не может сделать этого. Мисс Эллиот говорила, что машины нет. С самого начала она это говорила. Итак, почему бы нам не очинить карандаши и не приняться за работу? Пожалуй, наши друзья пожелали бы получать часть нашего дохода. Скажем, двадцать процентов.
– Если вы хотите пойти таким путем, – то пятьдесят процентов, – сказал Куртни. – Не меньше. Мы бы внесли свою долю в дело в виде лицензионного взноса. Дело пошло бы лучше.
Я сидел, слушая все это, и голова у меня слегка кружилась. Вы можете сколько угодно говорить про миллион долларов, и это будет значить не так уж много, это всего лишь куча бумажек. Но когда этот миллион ваш – совсем другое дело.
Я пошел вниз по гребню. Не уверен, что остальные заметили это. Боусер выполз из-под домика и последовал за мной. Хайрама нигде не было, и это меня беспокоило. Я же велел ему вернуться назад, но нигде не было видно и признаков его. Неуклюжик иноходью медленно пересекал долину, направляясь к реке, вероятно, чтобы напиться, но без Хайрама. Я стоял на гребне и смотрел повсюду. Нет, его не было видно.
Сзади послышались шаги. Это был Бен. Его башмаки издавали свистящий звук, словно он шел по высокой траве. Он подошел и встал рядом со мной, и мы вместе глядели на долину. Вдалеке мы видели множество точек, вероятно, мастодонтов или бизонов.
– Бен, – спросил я, – а это много – миллион долларов?
– Это ужасно большая куча денег.
– Я просто не могу себе представить, – пожаловался я, – что они там рассуждают о миллионе или, может быть, даже более.
– Как и я, – отозвался Бен.
– Но, Бен, ты же банкир.
– Я все еще деревенский парень, как и ты. Вот почему мы не можем понять.
– Деревенский парень, – повторил я. – Мы прошли долгий путь с тех пор, как вместе бродили по этим холмам.
– Последние несколько дней ты беспокоен, Эйса. Что тебя гложет?
– Хайрам. Я велел ему вернуться сразу же, как он уведет отсюда Неуклюжика.
– Неуклюжика?
– Это тот мастодонт.
– Он вернется. Только что он нашел сурка.
– Неужели ты не понимаешь, – спросил я, – что если с Хайрамом что-нибудь случится, все наше дело лопнет.
– Понимаю, конечно. Но с ним ничего не случится. С ним все будет в порядке. Он сам наполовину дикое животное.
Мы постояли и посмотрели еще немного, но никаких признаков Хайрама не обнаружили.
Наконец Бен сказал:
– Я вернусь назад и посмотрю, к чему они пришли.
– Иди. А я поищу Хайрама.
Часом позже я нашел его. Он шел из яблоневой рощи, что пониже дома.
– Где ты был, черт побери? – спросил я.
– У меня был долгий разговор с Кошариком, мистер Стил. Из-за поездок, что мы делали в последние дни, я пренебрег им. Я боялся, что ему одиноко.
– И он чувствовал себя одиноким?
– Нет, – сказал Хайрам, – он говорит, что не чувствует себя так. Но он беспокоится, хочет приступить к работе. Он хочет проложить несколько дорог во времени. Он удивляется, почему это у вас тянется так долго.
– Хайрам, – начал я, – я хочу поговорить с тобой. Может быть, ты этого не осознаешь, но ты самое важное лицо во всем этом предприятии. Ты – единственный, кто может разговаривать с Кошариком.
– Боусер может с ним разговаривать.
– Отлично. Может быть и так. Но меня это не выручает. Я не умею разговаривать с Боусером.
Я изложил ему ситуацию. Объяснил все очень подробно. Нарисовал ему диаграмму. Он пообещал сделать все, что можно.
23
Когда мы с Хайрамом вернулись в дом, Райла и Куртни сидели за столом. Остальные исчезли. Пропал также и один из автомобилей.
– Второй автомобиль взял Бен, проехаться. Мы беспокоились, не случилось ли чего с тобой, – пояснила Райла.
– Я искал Хайрама.
– Я остался здесь, – сказал Куртни, – потому что мне нужно обсудить парочку вопросов с вами двумя.
– Налоговое Управление?
– Нет, не оно. Они не зашевелятся до тех пор, пока на них не потянет ветерком от наших дел с Сафари.
– Как прошла торговля? Дело сделано?
– Это не заняло много времени, – ответил Куртни. – Мы их прижали, и они сдались.
– Миллион за лицензию, – сказала Райла, – и четверть миллиона за каждую дорогу во времени. Итак, два миллиона, Эйса.
– За год, – уточнил Куртни. – Они этого еще не знают, но на следующий год цена подскочит. К тому времени они уже будут у нас на крючке.
– И это – только начало, – сказала Райла.
– Да, так вот о чем я хотел переговорить с вами, – начал Куртни. – Бен рассказал вам о церковной группе?
– Да, – ответил я. – Они интересуются временем Иисуса.
– Двое из них пришли ко мне на следующий день. Так им посоветовал Бен. Проклятие, если я могу вообразить, что им нужно. Не знаю, не понимаю, чего они хотят. Они очень заинтересованы, но не открываются. Не знаю, стоит ли нам терять на них время.
