Клиффорд Саймак - В логове нечисти
- Но ты-то знал, - сказал аббат. - Ты кое-что знал. Ты встал перед этой штукой вроде алтаря и начал на них орать, и это их удержало. И еще ты велел мне бросить распятие. Ты крикнул: "Убери к дьяволу свое распятие'" Я тебе этого никогда не прощу. Никогда нельзя в таком тоне говорить о распятии.
- Не будем об этом, - повелительно произнес Харкорт. - У нас еще будет время попрекать друг друга алтарями и распятиями и тем, что надо было говорить и чего не надо было. Сейчас я вижу у наших ног мертвых великанов, и мне кажется, что надо уносить отсюда ноги как можно скорее.
- Луна встала, небо очистилось, - сказала Иоланда. - Мы можем переправиться через реку и до рассвета пройти на запад лигу-другую. Лорд Харкорт прав, мы должны сделать то, что он говорит.
- А мне наплевать! - крикнул аббат. - Нельзя богохульствовать, говоря про распятие!
Смерть, настигшая великанов, была ужасна. В полутьме трудно было толком разглядеть, что с ними случилось, но Харкорту показалось, что они изуродованы так, будто кто-то хотел вывернуть их наизнанку, но не успел.
Небо быстро расчищалось - последние бегущие по нему облачка становились все реже. Воздух был промыт и свеж, кипарисы стояли прямо и неподвижно, и кругом было совсем тихо - ветер больше не шумел в их кронах. Гроза прошла, наступило затишье.
- Ты знаешь, куда идти? - спросил Харкорт Иоланду. - Можешь показывать нам дорогу? Нам надо перейти реку и направиться прямо на запад.
- Могу, - ответила она. - Прошу следовать за мной.
Глава 15
Первые лучи рассвета застигли их у подножья высокого холма, до половины заросшего лесом, а выше покрытого каменистой россыпью.
Ночной переход дался им тяжело. Перейдя реку, они брели в темноте по широкой долине. Местами приходилось продираться через лес, а на открытых местах в высокой траве скрывались ямы с водой и трясины. Смертельно усталый и невыспавшийся, Харкорт из последних сил продвигался вперед, с трудом заставляя себя передвигать ноги. Временами он оказывался впереди аббата и Шишковатого, временами отставал от них, и приходилось делать усилие, чтобы их догнать. Иоланда порхала где-то впереди - она, казалось, не чувствовала усталости.
Они почти не разговаривали между собой: слишком велико было утомление и одолевала сонливость, так что на разговоры не хватало ни дыхания, ни сил. Поговорить было о чем, у Харкорта накопилось множество вопросов, но пришлось отложить их на более подходящее время. Он пытался размышлять про себя обо всем, что произошло, но голова у него была слишком тяжелой от усталости, и мысли путались.
Возвышающийся впереди крутой холм они увидели, как только небо чуть посветлело. Когда они наконец достигли его подножья, до восхода солнца было еще далеко, и только утренняя заря освещала местность.
Харкорт посмотрел вверх, на лысую вершину холма.
- Надо бы подняться туда, - сказал он. - На самую макушку. Оттуда мы сможем оглядеться, увидеть, не гонится ли кто-нибудь за нами и что вообще происходит вокруг.
- Никто за нами не гонится, - сказал аббат. - Те, кто за нами гнался, лежат мертвые на острове.
- Я в этом не так уверен, - возразил Шишковатый. - Кое-кто из них мог уцелеть и отправиться за нами вдогонку.
- У них на это духу не хватит, - сказал аббат. - После того, что там было, им в голову не придет за кем-нибудь гнаться.
- Мне не дает покоя одна мысль, - сказал Шишковатый. - Великаны - либо те, кто остался в живых там, на острове, либо те, которые их там найдут, могут толком не понять, что произошло. Они могут решить, что это мы перебили великанов на острове, и возжаждать нашей крови. Я бы предложил поступить так, как сказал Чарлз, и подняться на холм.
- Но там совсем голое место, - возразил аббат. - Нам негде будет укрыться.
- Будем скрываться между камнями, - сказал Харкорт. - Отсюда они кажутся небольшими, но я думаю, там найдутся и валуны приличного размера.
- Ну, ладно, - сдался аббат. - У меня, правда, ужасно болят все мышцы, но давайте поднимемся.
Они забрались на холм, низко наклоняясь вперед, помогая себе руками, а иногда и просто становясь на четвереньки. Валуны на вершине, как и ожидал Харкорт, оказались громадными, некоторые были величиной с амбар или конюшню. Холм был выше, чем им сначала показалось, и когда они достигли вершины, перед ними открылась вся окружающая местность. Солнце стояло уже на ладонь над горизонтом, и день после вчерашней грозы обещал быть ясным.
Аббат без сил плюхнулся на землю, прислонившись спиной к валуну.
- Присаживайся, - позвал он Харкорта, похлопав по земле рядом с собой. - Посмотреть на тебя, так ты вымотался не хуже моего.
- Ты всегда слишком быстро выдыхаешься, - сказал Харкорт.
Он был бы рад усесться рядом со своим другом аббатом, но боялся, что если сядет, то тут же заснет.
- Я смотрел в оба, - сказал Шишковатый. - Драконов не видно. По крайней мере, до сих пор не было видно. Если бы Нечисть разыскивала нас, она выслала бы на разведку драконов. Или гарпий. Или еще каких-нибудь летающих существ.
- Должно быть, как раз про эти места говорил коробейник - что за большой рекой мы повстречаемся с гарпиями, - сказала Иоланда. - Драконов они, скорее всего, посылать не станут, это ленивые создания и далеко летать не любят. А гарпий послать могут.
- Пойдем посмотрим, - сказал Шишковатый Харкорту. - До макушки осталось всего несколько шагов. А потом будем по очереди стоять на страже, а остальные смогут поспать.
Аббат развязал свой мешок и принялся доставать оттуда еду, уже жуя что-то с аппетитом.
- Никогда не ложусь спать на пустой желудок, - едва выговорил он: так у него был набит рот, - если только могу его чем-нибудь наполнить.
- Я буду сторожить первая, - предложила Иоланда.
- Нет, - ответил Харкорт. - Первый буду я. До полудня продержусь, а потом разбужу кого-нибудь еще.
Слишком большой риск, подумал он, доверить Иоланде стоять на страже. Ему тут же стало стыдно от этой мысли - ведь Иоланда с самого начала верно им служила. Однако это она, ни о чем не предупредив, привела их туда, где обитают Древние; она встала рядом с Шишковатым перед алтарем; она много раз бывала на Брошенных Землях и знала, что коробейник - чародей. Помня обо всем этом, Харкорт решил, что довериться ей было бы глупо.
- Нет, - повторил он. - Я буду первый, а Шишковатый - второй.
- Очень тебе признателен, - сказал аббат. - Хотя, может быть, все равно этим бы кончилось. Если уж я сейчас засну, все фурии ада не смогут меня разбудить до самого вечера.
Попугай, сидевший на плече у аббата, издал пронзительный крик и, потянувшись, отщипнул кусочек от ломтя хлеба, который аббат поднес ко рту. Он зажал его в когтистой лапе и принялся клевать.
