Роджер Желязны - Рука Оберона
— Спасибо, — поблагодарил я. — Я постараюсь присмотреть за тем, чтобы она дошла до тебя.
Я взгромоздился на коня, нагнулся и, подняв Фиону, посадил ее перед собой.
— Спокойной ночи, мистер Рот, — попрощалась она, после чего обратилась ко мне: — Трогай медленно через поле.
Так я и сделал.
— Бранд утверждает, что ножом ударила его именно ты.
— Совершенно верно.
— Почему?
— Чтобы избежать всего этого.
— У меня был с ним долгий разговор. Он утверждал, что первоначально ты, Блейз и он сам сговорились захватить власть.
— Все верно.
— Он рассказывал мне, что он подступился к Каину, пытаясь привлечь его на вашу сторону, но что Каин на это не пошел, а кроме этого передал разговор Эрику и Джулиану, и это привело к сформированию их собственной группы, чтобы преградить вам дорогу к трону.
— В основном, все правильно. У Каина были собственные принципы, долгосрочные, но, тем не менее, принципы. Он был, однако, не в таком положении, чтобы добиваться их осуществления. Поэтому он решил, что если его удел — быть меньшим, ему предпочтительней служить под началом Эрика, чем Блейза. Я к тому же не могу понять его рассуждений.
— Он также рассуждал, что ваша тройка заключила сделку с силами в конце черной дороги, при Дворе Хаоса.
— Да, — подтвердила она, — заключили.
— Ты употребляешь прошедшее время.
— За себя и за Блейза — да.
— Бранд говорит об этом совершенно иначе.
— Еще бы!
— Он заявил, что ты и Блейз хотели продолжать эксплуатировать этот союз, но что он, мол, переменил мнение. Он утверждал, что из-за этого вы и выступили против него, заточив его в башне.
— А почему мы попросту не убили его?
— Сдаюсь. Скажи мне сама.
— Он был слишком опасен, чтобы оставлять его на свободе, но убить его мы тоже не могли, потому что он имел кое-что жизненно важное.
— Что?
— С исчезновением Дворкина Бранд был единственным, кто знал, как исправить повреждение, причиненное им первичному Лабиринту.
— У вас было достаточно времени, чтобы выжать из него эти сведения.
— Он обладает невероятными ресурсами.
— Тогда почему же ты ударила его ножом?
— Повторяю: чтобы избежать всего этого. Его дело стало вопросом его свободы или его смерти. Ему лучше было умереть. Нам пришлось бы рискнуть, вычисляя метод ремонта Лабиринта.
— Если это так, то почему ты согласилась сотрудничать в его возвращении?
— Во-первых, я не сотрудничала, а пыталась воспрепятствовать этой попытке. Но было слишком много сильно старавшихся. Во-вторых, вы пробились к нему вопреки мне и я должна была находиться поблизости, чтобы попытаться убить его в том случае, если вы преуспеете. Очень жаль, что все вышло так, как вышло.
— Ты подтверждаешь, что вы с Блейзом передумали насчет того, союза, а Бранд — нет?
— Да.
— А как это повлияло на ваше желание добиться трона?
— Мы думали, что можем справиться с этим без всякой добавочной внешней помощи.
— Понимаю.
— Ты мне веришь?
— Боюсь, что начинаю верить.
— Поверни сюда.
Я въехал в горное ущелье. Дорога была узкой и очень темной, над нами была всего лишь полоска звезд. Фиона манипулировала Отражениями, пока мы разговаривали, ведя нас с поля Эда вниз, в туманное место, похожее на торфяник, затем снова вверх, к ясной и каменистой тропе среди гор.
Теперь, когда мы двигались через темное ущелье, я почувствовал, что она снова работает с Отражениями. Воздух был прохладным, но не холодным. Чернота слева и справа от нас была абсолютной, вызывающей иллюзию, скорее огромной глубины, чем закутанной в тень близлежащей скалы. Это впечатление подкреплялось, как вдруг я понял, тем фактом, что стук копыт Барабана не производил никакого отзвука или эха.
— Чем я могу завоевать твое доверие? — промолвила Фиона.
— Такая просьба чересчур значительна.
Она рассмеялась:
— Тогда я перефразирую ее. Что я могу сделать, чтобы убедить тебя в моей правдивости?
— Ответь лишь на один вопрос.
— На какой?
— Кто стрелял по моим шинам?
Фиона снова рассмеялась:
— Ты ведь вычислил это, не так ли?
— Может быть. Скажи мне сама.
— Бранд. Ему не удалось уничтожить твою память, и поэтому он решил, что лучше проделать более основательную работу.
— Услышанная мною версия гласила, что стрелял Блейз и он же оставил меня в озере, а Бранд прибыл как раз вовремя, чтобы вытащить меня и спасти мне жизнь. Фактически, полицейский рапорт, казалось, указывает на что-то в этом духе.
— А кто вызвал полицию? — спросила Фиона.
— Они записали это, как анонимный звонок, но…
— Ее вызвал Блейз. Он не мог добраться до тебя вовремя, чтобы спасти, как только он понял, что происходит. Он надеялся, что она сможет. К счастью, так и получилось.
— Что ты имеешь в виду?
— Бранд не вытаскивал тебя из-под обломков. Ты сам выбрался. Он ждал поблизости, чтобы удостовериться, что ты погиб, а ты всплыл и сумел выбраться на берег. Он спустился вниз и изучал твое состояние, чтобы решить, умрешь ты сам, если он просто оставит тебя там, или ему следует снова бросить тебя в озеро. Вот, примерно, тут-то и прибыла полиция, и ему пришлось смыться. Вскоре после этого мы догнали его и сумели подавить и заточить его в башню. Это потребовало немалых усилий. Позже я вступила в контакт с Эриком и рассказала ему, что случилось. Тогда он приказал Флоре положить тебя в другую клинику и позаботиться, чтобы тебя там продержали на время его коронования. Так ему было спокойней.
— Сходится, — прошептал я. — Спасибо.
— Что сходится?
— Я был всего лишь сельским лекарем во времена более простые, чем нынешние, и никогда не имел большого отношения к психиатрии, но я все-таки знаю, что человеку не устраивают шокотерапию для восстановления памяти. Шокотерапия, в общем-то, делает как раз противоположное: она уничтожает некоторые краткосрочные воспоминания. У меня зародились подозрения, когда я узнал, что именно устроил мне Бранд, так что я создал собственную гипотезу. Автокатастрофа не восстановила мне память, равно как и шокотерапия. Я начал, наконец, вновь обретать ее естественно, а не в результате какой-то конкретной травмы. Должно быть, я сделал или сказал что-то такое, указывавшее, что это происходит. Слух об этом каким-то образом дошел до Бранда, и он решил, что это событие случилось не в самое удачное время. Поэтому он отправился в мое Отражение и сумел добиться, чтобы меня упрятали в лечебницу и подвергли терапии, которая, как он надеялся, сотрет то, что я недавно открыл снова. Это удалось лишь частично, в том смысле, что единственным продолжительным воздействием было затуманивание для меня нескольких дней, окружавших сеансы шокотерапии. Автокатастрофа тоже могла внести свой вклад. Но когда я сбежал из Портеровской лечебницы и пережил его попытку убить меня, процесс восстановления памяти продолжился после того, как я вновь пришел в сознание в Гринвуде и убрался оттуда. Я вспоминал все больше и больше, пока оставался у Флоры. Рэндом ускорил восстановление памяти, отведя меня в Рембу, где я прошел Лабиринт. Однако, теперь я убежден, если бы этого и не произошло, память ко мне все равно бы вернулась. Это могло занять несколько более долгий срок, но я прорвался бы, и воспоминание было бы процессом, набравшим инерцию, шедшим ближе к концу все быстрей и быстрей. Поэтому я сделал вывод, что Бранд пытался помешать мне, и вот это-то и сходится с тем, что ты мне только что рассказала.
