Земля! Визит родственников (СИ) - Немиров Олег

Через миг над ней заплясали разноцветные искры, сложившиеся в голографический портрет мужчины средних лет в привычном костюме-двойке. Изображение совершенно реальное, даже блики в глазах и на эмали зубов естественны, словно за кафедрой готовится вести занятие обычный преподаватель. Вот только торчащие из прически по-звериному длинные уши буквально «кричали» – это совершенно не обычный преподаватель и даже не человек.

Откуда-то с галерки, где собралась бесшабашная молодежь: младшие научные сотрудники и лаборанты, изумленно выкрикнули, а через миг пораженно ахнул весь зал.

Драуни! Несомненно, драуни! Облик пришельцев после знаменитого интервью был знаком всем.

Инопланетянин оглядел зал, немного иронично улыбнулся, звериные уши чутко шевельнулись.

Верхние ряды ученых приподнялись, пытаясь получше разглядеть пришельца. Аудитория загалдела.

– Спокойно, – поднял руку директор. Наконец наступила относительная тишина. – Я взял на себя смелость отвлечь вас от дел по поручению президента Академии наук. Рад вам сообщить, что нашему институту передается прибор под названием программируемый репликатор. А наш коллега профессор Ангрод проведет цикл лекций по устройству и использованию этого. Гхм… Прибора. Прошу вас, профессор.

Недоумевающие и изумленные взгляды вновь скрестились на драуни. Директор украдкой облегченно выдохнул, теперь его роль заключалась в технической помощи, и присел за стол.

Голова драуни учтиво наклонилась, звериные уши шевельнулись.

– Уважаемые друзья! – начал он на довольно правильном русском языке, забавно растягивая слова, подобно выходцам из Эстонии.

– По поручению Совета кланов Таламаши и в соответствии с дипломатическим договором с Российской Федерацией я проведу с вами цикл занятий, посвященных устройству и правилам эксплуатации нашей техники. Сегодня первое. Итак, приступим!

На мгновение он остановился и обвел цепким взглядом аудиторию. Наградой ему стали открытые рты и огромные, словно плошки, глаза не только молодежи, но и седовласых докторов наук.

– Мы с коллегой, – драуни кивнул в сторону директора, – сейчас продемонстрируем вам возможности программируемого репликатора, – указка в руке инопланетянина ткнула в аппарат рядом с кафедрой. – В камеру репликации закладывается предмет, с которого мы хотим снять неотличимую на атомарном уровне копию. С предмета снимаются физико-химические характеристики и передаются в чан с наномашинами. Надеюсь, вы слышали о них?

Инопланетный профессор вопросительно посмотрел на аудиторию. Ученые разразились дружным утвердительным гулом.

– Наномашины разбирают попавший в чан мусор на отдельные атомы и строят копию заложенной в камеру детали. Прошу вас, коллега, – он кивнул землянину.

Директор суетливо поднялся, из портфеля появилась металлическая деталь сложной формы и отправилась в ту часть агрегата, которая походила на микроволновую печь. Затем из портфеля появился пакет с металлическим мусором. Слушатели недоуменно переглянулись. Кто-то сверху крикнул:

– А что это?

Но и драуни, и директор проигнорировали вопрос. Между тем мусор с глухим стуком упал в бак, а директор поколдовал над пультом управления, сбоку от микроволновки. Механизм глухо загудел, на дне чана блеснуло серебром.

Указка указала на чан, докладчик задумчиво глянул в зачарованно слушавший современную сказку зал. Кто-то из ученых вытянул шею, чтобы лучше видеть таинство инопланетных технологий, а некоторые встали с места.

Соколов замер. Мысли путались. После уничтожения неизвестными террористами производств чипов в Китае и Корее лаборатории поручили разработать технологию производства пяти нанометровых чипов. Вся загвоздка была в выходе брака, который достигал девяноста процентов, и его никак не получалось уменьшить. А ведь если действительно устройство делает копию на атомарном уровне, то, значит, и чипы сможет скопировать! Неужели это долгожданное решение, которое он уже отчаялся найти?

В отчаянной попытке удержать самообладание, Павел Анатольевич до боли сжал зажатые в руке кипарисовые четки, которые он привез в прошлом году из туристической поездки в Иерусалим.

Инопланетный профессор продолжил спокойным, размеренным голосом, так не соответствующим содержанию его речи:

– Поскольку репликатор программируемый, мы внесли некоторые изменения в конструкцию копии детали, так что на выходе получим изделие намного легче по весу и обладающее улучшенными механическими свойствами. Там, где важно сопротивление температуре и коррозии, деталь будет состоять из оксида алюминия в его сапфировой форме. Где необходима прочность – из переплетающихся волокон углерода, в алмазной форме. В тех местах, где нагрузки малы, в структуре детали останутся пустые пространства.

Между тем инопланетный механизм перестал гудеть. Директор вытащил из портфеля клещи, извлек из чана и поднял над головой ярко блеснувшую, словно драгоценный камень, деталь. Впрочем, она и состояла частично из алмаза и сапфира.

Аудитория восторженно загудела. Юная девушка на первом ряду напротив кафедры – недавняя студентка, тряхнула белокурой гривой волос и произнесла полным щенячьего восторга голосом:

– Я читала, что технологии будущего покажутся настоящим колдовством, но увидеть это вживую… – она не договорила, встретившись с гневным взглядом директора.

А инопланетный профессор удовлетворенно кивнул, в глазах его мелькнула затаенная смешинка, он продолжил:

– Деталь на девяносто процентов легче прототипа и в разы прочнее. Пожалуйста, вопросы, господа ученые?

Первого мая особый день – праздничный, но гарнизону Новосеверного было не до расслабления. На следующий день после вручения Сергею новеньких погон начали готовиться к прилету инопланетных гостей. Технари роты аэродромного обеспечения приводили в идеальное состояние аэродром, подметали, мыли, красили. Спецназ усиленно тренировался, готовясь реагировать на все мыслимые и немыслимые нештатные ситуации. Чем занимались зенитчики, никто не знал, но и они усиленно суетились. Возможно, это знали журналисты, их понаехала полная гостиница. Они очень возмущались, что их беспилотники, а без них пишущая братия уже не представляла, как добыть информацию, теряли связь и пропадали, едва приблизившись к аэродрому. Словом, царил подлинный бедлам.

Гости из Москвы: один из министерства, седой, импозантный генерал с грозной славой уничтожителя карьер и штатский, но от этого не менее властный и влиятельный аппаратчик из администрации президента, придали подготовке к встрече еще больше суеты и показного усердия. Словом, дни были безумные. Но «Все проходит. Пройдет и это» – гласила древняя мудрость. Подготовка закончилась, и в 7:00 первого мая гарнизон, кроме дежурных и тех, кто был на боевом дежурстве, были на аэродроме или вблизи него, хотя прибытие первых кораблей с поселенцами-драуни ожидалось только к 9:00. Как объявил подполковник Фисенко, оцепить аэродром нужно заранее, чтобы ни одна любопытная гражданская б… и тем более журналистская, не попала на взлетно-посадочную полосу!

Ночью был небольшой морозец. Лужи, которые не вымели вчера бойцы роты аэродромного обеспечения, блестели в лучах весеннего солнца, словно намекая, что мороз и холод это ненадолго. Совсем скоро наступит короткое и стремительное, словно выстрел, полярное лето.

Сергей успел закоченеть, не помогали даже электроподогревающие стельки в ботинках, когда с небес донеслось громовое «БАМ!». Рокочущий звук, походивший на хлопок, возникающий при переходе самолетом звукового барьера, только гораздо сильнее, боксерской перчаткой ударил по барабанным перепонкам, он вздрогнул.

– Летит. Летит! – радостно закричал Ванька Жуков, он стоял рядом в оцеплении.

Сергей бросил осуждающий взгляд на приятеля, и тот со смущенным видом потупился, отвернувшись.

Сергей задрал голову вверх, в небе появилась темная точка. С каждым мгновением она увеличивалась в размерах, приближалась. Перекрывая обычный аэродромный шум, с бездонно-синих небес, какие бывают в Арктике только весной, донесся приглушенный расстоянием рев двигателей.