Кэролайн Черри - Гордость Шанур
— Мудрый махе, — грациозно поклонилась Пианфар. Стастебурана щелкнул пальцами, и Голос попросила гостей пройти к выходу, что они и сделали под аккомпанемент рычавшего им в спины питомца Консула.
Итак, ей пообещали то, чего она добивалась, подумала Пианфар, пока удивленные махеновские чиновники проводили Тулли через процедуру идентификации, установленную правилами выдачи документов. Она подняла уши и доброжелательно улыбнулась работникам офиса. Шур придерживала Тулли за руку, подбадривая его, отвечая за него на вопросы, помогая сидеть ровно во время фотографирования и показывая, где нужно расписаться. Пианфар подошла к ним, посмотрела на бумаги и довольно хмыкнула: никто не мог назвать ровную, четкую подпись Чужака каракулями дикаря.
— Хорошо, — похлопала она Тулли по плечу, возвращая документы чиновникам, и неожиданно сморщила нос, ибо в помещение вошли два стишо, наполнив его едким запахом своих духов. Тонкие и бледные, они выглядели очень неестественно на фоне массивных колонн и ярких стен махеновского офиса. Стишо беззастенчиво таращились на Тулли своими белесыми глазами, и Пианфар не сомневалась, что в эти минуты их изворотливые мозги уже фиксировали малейшие детали его внешности, дабы собрать информацию, которой они торговали не хуже, чем любым другим товаром. Пианфар оскалилась, и прозрачной парочке хватило ума остановиться на почтительном расстоянии от нее.
Наконец чиновники протянули хейни полный комплект бумаг с изображением и характеристикой Тулли: общая космическая классификация — средняя, пол — мужской, и так далее. Пианфар передала документы Тулли и, еще раз похлопав новоиспеченного гражданина Соглашения по плечу, повела его мимо раскрывших рты стишо в направлении выхода.
Она была абсолютно уверена и в том, что в эти самые минуты махеновская администрация засыпала своих подчиненных приказами бросить все силы на ремонт «Гордости», и в том, что Стастебурана попробует выцарапать у нее кассету задолго до его окончания. Намечалась своего рода интеллектуальная игра: кто что получит первым — хейни ремонт или махены ленту, и Пианфар уже приняла для себя твердое решение в пользу первого. Махены все равно ничего не смогут ей сделать — она просто не оставит им выбора!
Выйдя из дверей, они повернули направо и двинулись в сторону лифта, продолжая изумлять местных работников и посетителей офиса, которые либо спешно ныряли за угол, либо пытались притвориться, что они не заметили никаких странностей.
Но вот трое, что ждали их перед лифтом… Пианфар едва не споткнулась от неожиданности, но затем набрала в грудь побольше воздуха и шагнула вперед:
— Вы!
Капитан «Махиджиру» впервые не спешил показывать свои золотые зубы.
— Вы приносите несчастья, — сказал он ей.
— А вы чем занимаетесь? Продаете информацию в каждом встречном порту?
— Кирду — мой родной порт. А вы поставили его под угрозу.
— Хм. Меня преследуют неприятности. Они начались еще на Центральной, когда экстренный вылет не позволил мне забрать жемчужины, которые я честно выменяла у вас на сварочные агрегаты. Впрочем, я готова забыть об этом, храбрый махе…
Золотозубый нахмурился и, подойдя вплотную к Тулли, оглядел его с ног до головы. Затем он повернулся к Пианфар.
— Будете уверять, что вы нашли его на причале?
— Будете уверять, что вы не собираете сейчас информацию для Консула так же, как делали это на Центральной?
Капитан «Махиджиру» слегка покраснел и снова блеснул своими золотыми зубами.
— Вы умны, капитан хейни.
— Вы ведь знаете этого Акуккака.
Улыбка тут же испарилась с лица Золотозубого.
— Может быть,
— Скажите, вы и вправду коммерсант?
— В течение долгого времени, честная хейни. «Махиджиру» — опытный торговый корабль, не первый год служащий моей семье. Да, мы встречались с «Хинукку», и теперь его название ассоциируется у меня с неприятностями.
Пианфар серьезно посмотрела в широкое темное лицо махена.
— Клянусь, капитан, меньше всего на свете я хотела причинить вам какие бы то ни было неприятности. Я не шучу — вы действительно можете не возвращать мне обещанный жемчуг. Тогда, на Центральной, вы указали мне на опасность, исходившую от кифов, и тем самым спасли наши шкуры. Так что мы у вас в долгу.
Золотозубый покачал головой:
— Послушайте, хейни, покиньте станцию, как только ваш звездолет будет отремонтирован. Здесь вы представляете собой слишком большую угрозу — и для других, и для самих себя. Говорю вам это откровенно.
— «Махиджиру» пострадал во время отлета с Центральной?
— Немного. Последуйте совету, хейни.
— Последую. — Пианфар нажала кнопку вызова и еще раз взглянула на Золотозубого, чтобы получше запомнить его лица— Поехали, — сказала она своей компании, когда двери лифта отворились, и первой шагнула внутрь. Махены остались на месте. Лифт тронулся, и Пианфар взяла Тулли за руку, чтобы подбодрить его.
Толпа на причале уже рассеялась, но не успели хейни пройти пары десятков метров, как она снова собралась в прежнем количестве, и теперь Пианфар приходилось глядеть в оба: если серые хотели нанести им удар, то у них было достаточно времени для того, чтобы все подготовить…
И они не теряли его даром: невдалеке появилась группа кифов. Пианфар ничуть не удивилась их присутствию и искренне поблагодарила судьбу за то, что Тулли, совершенно обалдевший от огромного количества всевозможных лиц, был просто не в состоянии смотреть по сторонам.
Вскоре перед ними открылся трап «Гордости». У входа стоял отряд вооруженных махенов, и толпа благоразумно предпочла продолжить наблюдения за Чужаком с безопасного расстояния. Пианфар провела своих товарищей через защитную линию, думая о том, что если она сейчас же не ляжет спать, то ее собственные ноги откажутся ей служить. Шур, по-видимому, чувствовала себя не намного лучше, да и Тулли уже с явным трудом удерживал равновесие. Изнемогая от усталости, Пианфар сосредоточила взгляд на заветных родных ступеньках, умоляя свои измученные конечности сделать еще несколько шагов.
Неожиданно рядом с их кораблем выросли знакомые тени… Хейни. Хейни с «Восходящей Луны» — они дружно высыпали из соседней секции и столпились за спинами махеновских охранников.
— Пойдемте, — сказала Пианфар Шур и Тулли. — Не обращайте на них внимания.
Она подтолкнула свою компанию в сторону переходного шлюза «Гордости» и, услышав, что кто-то шел за ними по пятам, буквально впихнула их внутрь.
— Отправляйтесь к себе, — велела она Шур и Тулли и только после этого оглянулась на незваного гостя, инстинктивно потянувшись в пустой карман за оружием. Впрочем, в последнем не было необходимости — посетителем оказалась хейни в шелковых бриджах, обильно увешанная дорогими драгоценностями.
