Венедикт Ли - Гроза над Миром
— Да. Разрозненные остатки флота чистильщиков без Тойво Тона — ничто. Им уже не подняться… Скажите, Наоми…
— Я слушаю.
— Мне показалось: вы готовы были его пощадить? Извините, пожалуйста, но все же вы — женщина… Он произвел на вас впечатление?
— Он… Файд, я не до конца в себе разобралась. Смотрю на него, как на человека, почти гениального. Даже без «почти». Для него оказалось лучше умереть. С таким талантом невозможно жить — настолько он велик и зловреден. Но, рада, что не я решила его судьбу. Малодушна, да?
Вздохнула, вбирая в себя утреннюю чистоту и свежесть. Очиститься, освободиться от кошмара последних суток. Подняла голову, и лицо ее исказилось.
— Мы забыли… Да уберите же, наконец, эту гадость!
Хвост из тринадцати черных лент — вымпел чистильщиков полоскался на утреннем ветру.
Четыре шага от двери, поворот, четыре шага… Стены каюты смыкаются вокруг, душат. Издали победа над Тиром выглядела красочным фейерверком на черном бархате неба. И больше ничего. Спокойно спи, призраки не придут в твой сон.
Спокойно? Жуткие язвы ожогов на спине Тойво, его сузившиеся до размеров булавочной головки черные точки зрачков. «Жена и двое сыновей». Были дети Тойво Тона взрослыми? Скорее нет. Что-то дрогнуло в нем, когда о них говорил. Израненный, обессиленный, потерявший все, стал человеком-торпедой. Последний удар его воли и мужества не достиг цели и Тойво со спокойным достоинством принял смерть.
Сможет ли она держаться так же, когда придет ее час? И так же оправдаться перед собой, как удалось ему? Потянулась к переговорнику, позвала:
— Файд!
Когда он пришел, отвела взгляд.
— Можете не пить со мной, вам не ко времени. Просто пригубите. И посидите рядом.
Она говорила что-то еще, изливая свои ужас и боль, пока алкоголь не взял верх. Слабое утешение. Ни одна проблема наутро не исчезнет, все останется в том же виде и придется решать заново. Файд осторожно уложил ее на постель, снял с ног сапожки, она еще уловила это, погружаясь в туман опьянения. Уже не видела, не сознавала в забытьи, что он все еще рядом, тихо гладит ее пушистые темные волосы. Когда она задышала ровно, он встал и ушел.
И была ночь, и было утро. И ясное небо дня с белыми островами облаков. Недалеко, невидимый за горизонтом, лежал берег с его селами и деревнями. Все чаще встречались в море лодки, и рыбаки испуганно провожали взглядом низкий грозный силуэт неторопливо идущего корабля.
И сменялись дни красочными декорациями закатов вокруг «Громовержца» и весть бежала впереди него.
Сквозь опущенные шторы палату Арни наполнял рассеянный свет полудня… Шеф заметно исхудал, но глядел бодро: в глазах злость, зубы наготове. Левую руку заложил за голову, правая в повязке, лежала свободно.
— Сделали разрез — выпустить всякую дрянь, — он скривился, — Ты даже не представляешь, что эти говнюки потом сотворили…
Я перебил.
— Проверенный метод лечения, Наоми. Личинки падальной мухи промывают в дезинфицирующем растворе и сажают на марлю, которой покрывают открытую рану. Сверху — повязка. Через сутки меняют. Гной и омертвелые ткани вычищает абсолютно. Вам спасли руку, Арни.
— Зверски чешется, — пожаловался, — Ты, Рон, умеешь обыденно излагать самые отвратные вещи.
Наоми отнеслась ко всему спокойно.
— Остроумный способ. Заживление должно быть очень быстрым.
— Он известен вам?
— Слышала где-то, — небрежно пожала плечами.
Черные брюки, алый жилет в сочетании с ослепительно белой блузкой — ворот расстегнут. Новые же, черной кожи сапожки со шнуровкой, чисто вымытые волосы блестят, юное лицо умыто светом — она была убийственно хороша. Я с трудом отводил взгляд, а Арни так просто ел ее глазами.
— Не чаял увидеть тебя. Сам, во-первых, едва не врезал дуба. А когда ты ушла в Тир с этой бандой кретинов… Могла бы переждать, поболтаться ввиду Ганы несколько дней.
Наоми, примостясь в ногах Арни на краешке постели, кротко отмалчивалась. Посматривала искоса то на меня, то на Арни. Я заерзал в плетеном кресле, оно жалобно скрипнуло. Семь дней прошло с памятной ночи, когда я расстался с Наоми. Корабль все это время бесцельно шляющийся по морю, деморализованный экипаж… Конец всегда один. И я и Арни это отлично понимали. Наоми тоже. И она видела, что мы это понимаем. И видела, что мы видим, что она видит…
— Полнейшая виктория! — заключил Арни. Восславим того, кто там, наверху, за нами смотрит. Тебе дважды выпал фантастический выигрыш. Дала просраться Ваге, затем урыла Тойво Тона. Главная его ошибка — что он решил захомутать «Громовержец». Но… я не догадывался о таком оружии — живых торпедах. Большая угроза. Теперь ясно, что случилось с «Драконом». Безумно рад тебя видеть, Наоми. Безумно. До потери пульса! Теперь я не страшусь тебя лишиться — таких авантюр больше не будет. Через три дня я окончательно встану на ноги.
У меня отлегло от сердца. Арни вновь берет дело в свои крепкие руки. Наоми все также сидела на краю постели, покачивая ногой.
— Но я не отдам тебе «Громовержец».
Меня оглушили эти негромко сказанные слова. Я вновь вернулся памятью к недавним событиям. Уже на пятый день моего пребывания в Гане, когда определилось окончательно, что Арни выкарабкается, до нас стали доходить смутные слухи. О «Громовержце» до той поры известий не было — исчез бесследно. И тут мы узнаем, что жители близлежащих к Тиру деревень слышали напоминающие отдаленный гром раскаты, некоторым довелось увидеть отблески пожара на облаках у горизонта. Затем пошли вести о стальном корабле, держащем курс на Гану.
А потом отчаянные, разрозненные нападения немногочисленных сил чистильщиков, быстро отбитые. Против обыкновения, чистильщики сдавались в плен! Пленные сообщали вовсе невероятное. Тир полностью разрушен, его вождь погиб. Тело Тойво Тона, выброшенное на берег, опознано уцелевшими соратниками.
Вчерашним утром я был разбужен хозяином небольшой гостиницы, где остановился.
— Господин Гаяр, — крикнул тот взволнованно, — «Громовержец» входит в порт! Поднял сигнал: «иду с миром».
Я выскочил, одеваясь на ходу, хорошо — в брюки успел запрыгнуть. Горожане толпами валили в порт, все хотели увидеть победителей Тира. Посмотреть было на что. Блеск брони в расходящемся утреннем тумане, гордый стяг Арни, свободные от вахты члены команды выстроены на палубе. Просто одетый невысокий человек с рукой, вскинутой в победном жесте. Утренний бриз треплет его волосы, на лице открытая радостная улыбка. Всеобщий вздох изумления. Военный гений, сокрушивший многолетнего безжалостного врага, перед которым спасовал великий Вага Картиг женщина. Она молода и очень хороша собой. И я радостно ору ей во всеобщем гаме: