Галина Полынская - МетрОполь
– Идемте все посмотрим на нее в зеркало, – неизвестно чему радовался Олег. Нож он теперь из рук не выпускал.
Они прошли из кухни в комнату, и Артур открыл дверцу платяного шкафа зеркалом. В зеркале Юма отражалась. Олег расстроился:
– Я думал, ты как вампир будешь, а ты как… как не поймешь кто. Всё наоборот.
Встав в красивую, по его мнению, стойку Олег лихо, с разворотом, метнул нож и тот вошел в стену всего в паре миллиметров от пейзажа Артура, написанного еще в институте.
– Что ты делаешь, а? – рассердился он. – Никак не наиграешься? Вы мне тут всю квартиру изуродуете со своими новыми способностями!
– Извини, – Олег выдернул нож, сложил и убрал в карман, – просто так классно…
– Верю! Юма, как ты себя ощущаешь?
– Как обычно, – пожало плечами ее отражение, – не чувствую никакой перемены.
– И, разумеется, не представляешь, как этим управлять, как опять сделаться видимой?
Она развела руками.
– Ладно, подождем, посмотрим, – Артур повернулся к Дворогу. – Ну? Ты чем удивишь общественность?
Тот глубоко задумался, прислушиваясь к себе, затем сообщил, что удивить ничем не может.
– Ладно, – махнул рукой Артур, – подождем. У нас есть чего-нибудь пожевать?
– Сейчас будет, – и Олег поспешил на кухню завершать приготовление обеда.
Артур вышел на балкон, закурил и стал смотреть во двор. На душе было так паршиво, что хуже некуда и самое скверное, – он не мог понять причину этого состояния.
– Мы тебе надоели уже, да? – раздался из пустоты голос невидимой Юмы.
Артур смотрел на тлеющий кончик сигареты и молчал.
– Значит, зря я надеялась, что со временем ты привыкнешь ко мне и станешь лучше относиться, – горько усмехнулся голос. – У тебя не получается.
– Да, – нехотя ответил Артур, – у меня не получается. Понимаешь, бывают люди, не способные на высокие чувства, такие как любовь или дружба. Ты ведь тоже меня не любишь, так ведь?
– Мне хорошо с тобой, уютно.
– Может – удобно?
– Нет, с тобой рядом тяжело чувствовать себя удобно или спокойно, потому что ты всегда сам по себе. Что ни делай, ты все равно далеко. У тебя холодное сердце.
Артур щелчком отправил окурок вниз. Когда начинались такие разговоры, ему становилось физически плохо и хотелось бежать, куда глаза глядят.
– Юма, я ничего тебе не обещал, так ведь?
– Ты так отрепетировано это произнес, наверное, часто повторял, да?
«Не покуришь спокойно», – с досадой подумал Артур и пошел с балкона в комнату, где маялся Олег в поисках подходящей для метания ножа мишени. Артур сел в кресло, взял со стола стопку бесплатных рекламных газет и принялся просматривать их, выискивая рубрику с балконами и окнами.
– Чего ищешь? – поигрывая ножиком, Олег присел на подлокотник рядом.
– Хочу балкон застеклить.
– Зачем?
– Отселять тебя пора.
– А, давай, я не против.
– Ты поесть приготовил?
– Жарится.
От картошки уже воротило.
Перед глазами мелькали яркие объявления с обещаниями продукции невероятного качества за смешные цены, а Артур никак не мог себя заставить всмотреться, вчитаться в написанное. Мысли расползались, голова налилась такой тяжестью, что ею вполне можно было сыграть в боулинг. Он смотрел, как Дворог тщательно протирает монитор компьютера квадратной полосатой тряпочкой, и хотел умереть.
– Дворог, ты зачем полотенце на тряпки порезал? – безо всякого интереса спросил Артур.
– Оно все равно уже дырявым было.
– Им можно было ноги вытирать.
– Для ног есть, я понизил в должности полотенце для рук.
Артур криво улыбнулся. Материализовалась Юма. Она появилась внезапно, но Артур отнесся к этому с нездоровым равнодушием. Олег не выдержал и запустил нож в дверной косяк. Дворог неожиданно взлетел, как воздушный шар.
– Вот что я умею! Наконец-то смогу почистить лампу! – воскликнул он и устремился к пыльному плафону со своей тряпочкой.
Артур глухо застонал и бросился в прихожую. Сунув ноги в ботинки, он выбежал на лестничную площадку, наступая на шнурки.
Улица встретила его солнцем, бурной осенней желтизной и дворнягами. Завязав шнурки, он побрел к ближайшему магазинчику. Встав в очередь из четырех человек, он стал рассматривать йогурты, сыры, сметану и прочую радость желудка в ярко подсвеченной витрине. Очередь вообще не двигалась. Взгляд Артура вяло скользил по полкам, заставленным соками и вино-водкой. Чувства голода уже не было, осталась лишь ватная слабость во всем теле.
Казалось, он простоял в этой коротенькой очереди не меньше получаса, но не было ни злости, не возмущения, в душе вообще ничего не шевелилось.
– Что вам?
– Колбасы, – откашлялся Артур, – вареной.
– Сколько?
– Грамм четыреста.
Гигантским ножом продавщица рубанула по колбасному батону и бухнула отрезанный кусок на весы.
– Полкило пойдет?
Артур кивнул.
– Что еще?
– Хлеба, – он кивнул на длинный багет, – большую банку джин-тоника «Гринолдз» и пакет.
– Всё?
– Да.
Вытащив из кармана рубашки одну из тысячных купюр, выданных Олегом, он протянул ее продавщице. Та долго рассматривала бумажку на свет, мяла ее в руках, наконец, нехотя бросила куда-то в недра кассы. Получив сдачу, Артур вышел на улицу и направился к ближайшей скамейке. Устроившись поудобнее, он отломил кусок батона и откусил колбасы. На вкус она оказалась ужасной. Боясь наткнуться на крысиный хвост, Артур ел розовую гадость, запивал джин-тоником и закусывал хлебом, глядя на пасущуюся неподалеку стайку дворняг. Хорошие парни с умными глазами обсуждали планы на вечер.
– Эй, – Артур бросил им кусок колбасы, – налетай, подешевело!
Осторожно, недоверчиво, собаки подошли к нему. Приговаривая: «Ням, ням, покупайте „Микоян“», Артур отламывал куски колбасы и бросал хорошим парням, следом пошел хлеб. Закусывая, они с достоинством виляли хвостами-бубликами.
– Если бы у меня в квартире было хоть немного места, – сказал Артур, поднимаясь с лавочки, – я б всех вас забрал к себе.
Попивая джин-тоник, он пошел, куда глаза глядели.
Запиликал сотовый. Артур совсем забыл, что аппаратик болтается на поясе. На дисплее высветился домашний номер Олега.
– Да.
– Привет, – раздался голос Лили.
– Привет.
– Что сейчас делаешь?
– Ничего особенного.
– Хочешь к нам приехать?
Артур не хотел, но почему-то ответил утвердительно.
– Приезжай, – расцвел ее голос, – Олега еще нет, но он скоро будет. Я курицу с грибами приготовила.
Артуру совсем расхотелось ехать, но голос видимо зажил отдельной жизнью:
– Хорошо, скоро буду.
Пустая банка полетела в урну. По многолетней привычке ноги сами понесли к метро, и лишь увидев зловещую красную букву, Артур опомнился и остановился. Из-за трат на такси два месяца пришлось есть картошку. «Может, рискнуть? – подумал Артур. – Вон сколько народа туда заходит и ничего. Они все обязательно оттуда выйдут…» Он мысленно проследил по схеме метрополитена дорогу от своей Студенческой до Новогиреево, путь вырисовывался неблизким. «Не получится всю жизнь ездить на такси, особенно с твоими доходами, – безапелляционно произнес внутренний голос, – пора кончать с психозом и пересаживаться на метро. Ничего не будет, весь этот бред в прошлом. Все закончилось и никогда не повторится». Медитируя на ходу, он пошел к болтающимся прозрачным дверям. Отогнав мимолетное сравнение с плохо прикрепленными жаберными пластинами, он вошел в чрево монстра. Купив карточку на одну поездку, сунул ее в турникет и быстрым шагом прошел на платформу, будто опасаясь, что кто-нибудь его цапнет. На платформе, на воздухе среди спокойных людей, он чувствовал себя вполне нормально, но стоило сесть в вагон и въехать в туннель, как Артура мгновенно охватила паника. Он сунул дрожащие влажные ладони меж колен и попытался придать лицу спокойное, беззаботное выражение. Получалось плохо.
