Альфред Ван Вогт - Лунный зверь
— Гм-м! — произнес Большой Олух, потом выругался, осознав свое поражение.
Пендрейк заметил:
— В любом случае я взгляну на эту машину.
Машина тяжело лежала на камнях; в гладких металлических стенках только там, где находилась рабочая часть, имелось большое углубление. Пендрейк зашел туда, не питая особых надежд. В активной стенке словно тонкой иглой были проделаны миллионы крошечных отверстий. На ощупь она показалась слегка теплой. Никаких рычажков, кнопок или циферблатов не имелось.
Пендрейк с любопытством стал оглядываться и тут вдруг осознал, что он уже понимает, как работает машина. Это знание пришло к нему мгновенно и настолько естественно, словно всегда было ему известно.
Пространство, время и материя создаются хаотическим движением, которое, чисто случайно, привело к возникновению нашей Вселенной в ее нынешнем виде. Наука пытается лишь частично принести порядок в некоторые из этих случайных движений.
Эта машина регулирует всеслучайные движения на том месте, где она находилась, и в том месте, с которым была связана. Сама ее форма, включая пещероподобное углубление, была условием идеального порядка, противостоящего беспорядку. Благодаря тому, что она устраняла искажения случайных конгломераций, ее можно было использовать не только для транспортировки, но и для любых других целей, связанных с энергией.
Нельзя сказать, что это на самом деле был передатчик материи между Землей и Луной. В упорядоченном пространстве эта небольшая особая область внутри Луны соседствовала с маленьким пространством на Земле, откуда люди и животные внезапно перемещались в страну вечной жизни.
Поскольку в идеальной среде энергетические потоки следуют точным ритмам и меняют свое направление на противоположное через строго определенные интервалы, эти два пространства не всегда были связаны. Когда внезапно совершенно определенно осознал Пендрейк, это ритм состоял в следующем: примерно десять минут поток был направлен от Земли к Луне, потом следовал период настройки протяженностью около восьми часов (сам по себе удивительный феномен), за ним шел десятиминутный обратный поток к Земле и снова восемь часов настройки, после чего цикл повторялся по-новому.
Только во время потока люди могли попадать из одной области в другую, причем им казалось, что перемещение осуществляется мгновенно. Так что в зависимости от направления потока они могли либо отправляться на Землю, либо прибывать с Земли на Луну.
Пендрейк прикинул, что несколько часов настройки уже прошло и что пройдет еще несколько часов до того, как очередной поток, вернувшийся с Луны на Землю, будет способен автоматически захватить с собой кого-то, кто окажется в этой пещере, и перенести его на Землю.
Но это была всего лишь одна из второстепенных функций машины. Для выполнения большинства других требовался специальный катализатор.
Пендрейк повернулся и вышел из металлической пещеры, и он уже не испытывал сомнений, рассказывать ему Большому Олуху или нет то, что узнал о функционировании этой машины. Он только в том случае что-нибудь значил для этого человека, если мог быть ему полезным. Пендрейк спокойно сказал:
— Я узнал, как работает эта машина. Я могу отправиться на Землю или послать кого-нибудь, если у меня будет время для подготовки… вероятно, для этого понадобится целый день.
Неандерталец подозрительно посмотрел на него.
— Но ведь ты сам говорил, что как ты сможешь понять то, в чем признали себя побежденными парни с тепловой пушкой.
Пендрейк пожал плечами.
— Возможно, они были обыкновенными людьми, могли лишь использовать машины, созданные своей цивилизацией, не понимая принципов их работы.
Монстра было не так легко убедить.
— Я и другие парни попадали сюда без всякой подготовки. Почему тебе требуется время? — спросил он.
Это был хороший вопрос, но если Большой Олух узнает ответ, то ему уже не нужен будет Пендрейк.
— Вот потому-то вас здесь так мало, — ответил Пендрейк. Если хочешь, я настрою эту машину так, что она будет переносить сюда любого человека, который попадает на ту тропу.
Это была ложь, но поскольку Большой Олух желал этого меньше всего, то почему бы без всякой опаски не сделать такого предложения.
Большой Олух выказал озабоченность.
— С этого момента тебе запрещено подходить близко к этому месту.
Пендрейк несколько секунд помолчал, потом переменил тему.
— Кто-нибудь когда-нибудь убегал отсюда? — спросил он.
Последовала долгая пауза.
— Один парниша, — признался наконец Большой Олух, помрачнев. — Около ста лет назад. Его звали Лэмбтон. Он был, по его словам, инженером, осуществлял разметку для прокладки железной дороги на Западе. Говорил он так гладко, что я позволил ему посмотреть на эти машины. Он взлетел на одной из них к потолку пещеры. Я закрыл тот туннель, можешь быть уверен, но я долгое время еще беспокоился. В конце концов я решил, что он не мог добраться на ней до Земли, и эта мысль принесла мне облегчение.
Пендрейк вполуха выслушал последний комментарий: услышав имя Лэмбтона все разрозненные фрагменты картины вдруг встали на свое место, и вся цепочка событий стала обретать смысл. Крошечный артефакт — двигатель — древней лунной цивилизации оказался на Земле. По всей видимости, Лэмбтон-старший ничего не делал с ним. Но по прошествии некоторого времени сын или внук человека, которого знал Большой Олух, очевидно, заинтересовал группу идеалистов — ученых, бизнесменов и других профессионалов, представив им этот двигатель как средство мирного освоения планет. Где же все эти годы с момента бегства Лэмбтона с Луны пробыл двигатель, еще предстояло выяснить. Но одну мерзкую вещь он ясно представлял себе. Много людей, связанных с этим делом, были либо убиты, либо томились в тюрьме, а уцелевшие не нашли ничего лучшего, кроме как взяться за установление мира на планете, раздираемой человеческой враждой. Так как большинство идеалистов сами по себе являлись людьми, очень легко приходящими в ярость, то вся их затея имела поистине жалкий вид.
Пендрейк, мысленно оглядываясь назад, рассудил, что цивилизация будет развиваться медленным темпом и что даже высокообразованные и доброжелательно настроенные люди не смогут ускорить этот темп, разве что на самую малость.
Пендрейк дипломатично заметил:
— Вы сказали, что есть и другие машины… — Он специально оставил этот вопрос висящим в воздухе.
И услышал резкий ответ:
