Nik Держ - Cто лет безналом
— Молодец! — похвалил китайца Олег. — Сейчас я сделаю тебе укольчик, и ты немножко поспишь! Когда проснешься, уже все закончится!
Сотников достал маленький шприц-тюбик и уколол Лю в ногу прямо сквозь брюки. Через минуту китаец уже крепко спал.
— Ловко у тебя получается! — сказал Булатников. — Слушай, а что в «Мацусите» все региональные менеджеры такие крутые?
— Не все, конечно, — уклончиво ответил Сотников.
— Да, а я вот полюбопытствовать хотел, — влез в разговор Немов, — ты действительно пустил бы в ход свой сканер?
— Нет, — Олег улыбнулся, — я блефовал! Китаец был прав — такого прибора не существует!
— Артист! — воскликнул Немов. — Я и то поверил! А Лю, — Петр указал на мирно посапывающего китайца, — вообще чуть не уписался!
— Пока нам везет! — сказал Булатников. — А вот как штурмовать секретную лабораторию?
— Есть один способ, — сказал Сотников.
— Какой?! — в один голос спросили Немов с Леонидом.
— Такой! — ответил Олег, раскрывая ладонь.
— Ого! — восхищенно воскликнул Булатников, рассматривая лежащие на ладони три маленьких микросхемы, выполненные в форме монет. — Абсолютное время! Три монеты по три часа каждая! Триста лет рудников за счет ООН!
— За каждую триста лет, — уточнил Сотников. — Но это единственный способ вытащить профессора. К тому же я постараюсь, чтобы нас не засекли!
— Опять блефуешь? — подозрительно спросил Немов.
— А какая собственно разница? — вопросом на вопрос ответил Олег. — Ну? Согласны?
— А, — махнул рукой Немов, — черт с тобой! Согласен!
— Я тоже, — поддержал Петра Булатников.
— Хорошо, — сказал Сотников, раздавая монеты. — Чипы синхронизированы, мы окажемся в одном временном коконе. Настройте их на себя. На все про все у нас три часа. Нужно найти профессора, выйти из временного кокона, настроить абсолютное время на него, и вновь скрыться. Самое сложное — выход из кокона и настройка абсолютного времени на профессора. Если он не один — нужно будет вырубать охрану!
— А как же двери, всякие там пароли-доступы? — поинтересовался Немов.
— Двери будем сносить к чертовой матери! Есть у меня еще пара сюрпризов!
— Слушай, друг, — Булатников шутливо обнял Олега, — а ты кто? Слишком много сюрпризов для торгового представителя!
— Тебе это важно? Или тебе важен конечный результат? Не вынуждай меня придумывать очередную сказочку! По коням!
До лаборатории, расположенной в загородной зоне, их быстро домчал улыбчивый таксист-китаец. Секретный объект располагался на территории бывшего дома отдыха «Тихоокеанец», о чем свидетельствовала старая, облезшая вывеска, которую новые власти так и не удосужились снять. Или оставили специально. Снаружи объект выглядел рядовым домом отдыха, и если бы не серьезная охрана в камуфляже и бронежилетах, да многочисленные телекамеры по всему периметру, Сотников бы решил, что Лю их все-таки провел. Заметив незваных гостей, от группы охранников отделился один, по всей видимости, старший.
— Пора, — сказал Сотников, активизируя абсолютное время.
Картинка мира на мгновение смазалась, а затем застыла в молчаливой неподвижности. Охранник, направляющийся в их сторону, так и замер с поднятой ногой. Птицы повисли в небе, пенные морские буруны вмиг окаменели, словно лютый жесточайший мороз в момент сковал непослушную воду. Исчезли все звуки: в мире воцарилась звенящая тишина.
— Морская фигура на месте замри, — словами детской считалки выразил Булатников свои чувства.
В мертвой тишине его голос прозвучал неестественно и глухо, словно в консервной банке.
— Удивляться будем потом! — сурово сказал Сотников. — Времени в обрез! За мной бегом марш!
— Я вот о чем думаю, — на бегу выдохнул Леонид, — мы же сейчас двигаемся очень быстро, трение о воздух должно быть огромным. Так почему мы не чувствуем? По идее, одежда на нас уже вспыхнуть должна! Физика!
— Временной кокон, — пояснил Леониду Сотников, — тут законы другие! Мы уже не в реальном мире, хотя можем в некоторой мере на него воздействовать!
Благодаря китайцу Лю, было точно известно, где содержат профессора. Заговорщики быстро пересекли просторный двор и вбежали под крышу бывшего санатория.
— Вот и первая преграда, — сказал Олег, когда они уткнулись в массивную металлическую дверь, снабженную кодовым замком. — Отойдите подальше, — предупредил Сотников, приклеивая к двери небольшую коробочку, — ща рванет!
Рвануло, но практически бесшумно. В дверях зияла огромная дыра с развороченными острыми краями. Вокруг дыры, словно маленькая объемная модель вселенной неподвижно висели осколки. Булатников попытался сдвинуть один из них. Самый маленький. Но у него ничего не вышло.
— Не пытайся, — посоветовал ему Сотников, — его сейчас и танком не сдвинуть. Тут такая прорва замороженной энергии. Ведь штука здесь в чем? Окружающий мир для нас практически замер, и вся сложность настроить бомбу так, чтобы она работала синхронно нашему временному кокону. А вот эти осколки из кокона вылетели в реал, да так и застыли! Абсолютное время вообще загадка!
Сотникову пришлось применять свой боезапас еще три раза, пока они не обнаружили Сильнягина. Профессор оказался в лаборатории. Помимо Сильнягина в помещении присутствовали трое: двое китайцев в белых халатах, и один европеец в цивильной одежде.
— Замечательно! — обрадовался Сотников. — По одному на брата! Как только выйдем в реал — вырубайте их!
Едва Олег отключил чип абсолютного времени, здание содрогнулось. Замороженная энергия многочисленных взрывов наконец-то вырвалась на волю. Никто из присутствующих в лаборатории так и не понял, откуда здесь взялись посторонние. Сотников, что было сил, двинул европейца в челюсть и подскочил к ошарашенному профессору.
— Не дергайтесь, Виктор Николаевич!
Олег спешно настраивал на Сильнягина чип абсолютного времени.
— Олег! Берегись! — крикнул Леонид, предупреждая Сотникова об опасности.
Но опоздал: мир уже привычно поплыл и затих. Сотников активизировал абсолютное время.
— Чего орал? — бросил он Булатникову через плечо.
— А ты обернись, — лениво процедил Леонид.
Олег обернулся: буквально в трех сантиметрах от его головы в воздухе неподвижно висел тусклый свинцовый цилиндрик.
— Вот дьявол! — выругался Сотников, проследив траекторию полета. — Крепкий дядька попался!
В вытянутой руке европейца, застывшего в нелепой позе, грозно чернел вороненый корпус нагана.
