Роберт Шекли - Завещание Джеффри
— Я знаю.
— По крайней мере он в наручниках. Оставить вам оружие?
— У меня есть.
— Хорошо. Мы будем снаружи.
Они покинули комнату.
Двое мужчин не сводили друг с друга глаз, пока дверь не закрылась. Потом тот, кого назвали Дентоном, произнес:
— Теперь ваши дела улажены?
Другой пожал плечами.
— И все-таки, как вас действительно зовут? Даже по документам…
— Черт, — сказал Таннер. — Так меня зовут. Я был седьмым ребенком в семье, и, когда повитуха показала меня старику и спросила, какое имя он хочет мне дать, тот буркнул: «Черт!» — и ушел. Так меня и записали. Это рассказал мне брат. Я не мог расспросить своего папашу, потому что никогда его не видел. Он сгинул в тот же день.
— Значит, всех семерых воспитала мать?
— Нет. Она померла спустя две недели, и нас приютили родственники.
— Понятно… — проговорил Дентон. — У вас еще есть выбор. Хотите попробовать или нет?
— А кто вы, собственно, такой? — спросил Таннер.
— Министр транспорта государства Калифорния.
— При чем тут это дело?
— Я за него отвечаю. С таким же успехом на моем месте мог быть Главный врач или Начальник почт, но я все-таки лучше прочих знаю техническую сторону дела. Лучше знаю шансы на успех…
— И каковы они? — поинтересовался Таннер. Впервые за весь разговор Дентон отвел глаза.
— Да, дело рискованное…
— Точнее, оно еще никому не удавалось, кроме того парня, который принес сообщение. Но он мертв… И после этого вы говорите о шансах на успех?
— Вы думаете, — медленно произнес Дентон, — что это самоубийство. Возможно, вы правы… Мы посылаем три машины с двумя водителями в каждой. Если хотя бы одна из них пробьется достаточно близко, то ее радиомаяк наведет группы из Бостона… Впрочем, можете отказаться.
— Ага. И провести остаток жизни в тюрьме.
— Вы убили трех человек. Вас могли казнить.
— Но не казнили, так что к чему зря болтать? Послушайте, мистер, я не желаю подыхать, однако и ваш вариант меня не прельщает.
— Или вы едете, или нет. Выбирайте. Но помните — если вы поедете и доберетесь до Бостона, все будет забыто, вы свободны и можете делать что хотите. Государство Калифорния даже заплатит за тот мотоцикл, который вы угнали и разбили, не говоря уже об ущербе, нанесенном полицейской машине.
— Большое спасибо…
Ураганный ветер бился и завывал за стенами, и резкие удары в стальные шторы сотрясали комнату.
— Вы очень хороший водитель, — продолжил Дентон немного погодя. — Вам приходилось водить практически все, что способно ездить. Когда вы занимались контрабандой, то делали ежемесячные рейсы в Солт-Лейк-Сити. Даже сегодня очень немногие отважились бы на это.
Таннер улыбнулся каким-то своим мыслям.
— … Вы были лучшим водителем на сиэтловском маршруте и единственным человеком, сумевшим доставить почту в Альбукерке. После вас это никому не удавалось… Я хочу лишь сказать, что из всех наших асов у вас лучшие шансы на успех. Если кто-нибудь и дойдет до цели, то скорее всего вы. Вот почему с вами были терпеливы. Но больше мы ждать не можем. Ответ нужен немедленно, и в случае согласия — выезд через час.
Таннер поднял скованные руки и указал на окно.
— В такую погоду?
— Машины смогут выдержать, — ответил Дентон.
— Да вы с ума сошли!
— Пока мы здесь с вами болтаем, там умирают люди.
— Парочкой больше, парочкой меньше… Разве нельзя отложить до завтра?
— Нет! Человек пожертвовал своей жизнью, чтобы доставить нам это сообщение! Континент необходимо пересечь как можно скорее, иначе все лишается смысла. Есть буря или нет, машины должны уйти немедленно! И ваши чувства здесь совершенно ни при чем. Итак, я жду ответа.
— Мне необходимо поесть. Я не…
— В машине есть еда. Ну?
— Хорошо, — промолвил Таннер, глядя в темное окно. — Я пройду для вас Долину Проклятий. Но я не двинусь с места, пока не получу кое-какую бумагу.
— Она у меня.
Дентон открыл ящик стола и выбрал плотный пакет, из которого извлек лист бумаги с ярким оттиском Большой государственной печати Калифорнии.
Таннер внимательно прочитал текст.
— Здесь говорится, что если я доберусь до Бостона, то получу полное прощение за все преступные действия, совершенные на территории государства Калифорния…
— Да.
— Входят ли сюда преступления, о которых вам неизвестно, если те вдруг всплывут?
— Там все сказано: «все преступные действия».
— Значит, договорились. Снимите эти браслеты и покажите мне мою машину.
Дентон вернулся на свое место и сел.
— Скажу вам еще кое-что. Если вздумаете где-нибудь по пути отстать… В общем у других водителей есть приказ на этот случай, и они согласны его выполнить. Приказ открыть огонь. От вас и пепла не останется. Это ясно?
— Еще бы, — ответил Таннер. — Я так понимаю, что обязан оказать им ту же услугу?
— Верно.
— Отлично. Это может быть любопытно.
— Не сомневался, что вам понравится. Но перед тем, как снять наручники, я хочу сказать, что я о вас думаю.
— Что ж, если вы желаете тратить время, пока там умирают люди…
— Заткнитесь! Вам на них совершенно наплевать!.. Я только хочу сказать, что, по моему мнению, вы — самое низкое существо, которое я когда-либо встречал. Вы убивали мужчин и насиловали женщин. Однажды вы выкололи человеку глаза — просто для забавы. Вас два раза судили за торговлю наркотиками и три раза — за сводничество. Вы — пьяница и дегенерат. Думаю, что вы не принимали ванну со дня своего рождения. С дружками-головорезами вы терроризировали честных людей, старающихся сплотиться и встать на ноги после войны. Вы крали и грабили, не гнушались отбирать самое необходимое. Жаль, что вас не убили, как прочих, во время Большого Рейда. Вы — не человек. В вас нет того, что позволяет людям жить в обществе. Единственное ваше достоинство — если это можно назвать достоинством — заключается в том, что ваши рефлексы немного быстрее, мускулы немного сильнее, зрение немного острее, чем у большинства из нас, и вы можете проехать сквозь что угодно, если через это вообще можно проехать. Государство Калифорния готово простить вашу бесчеловечность, если хоть раз вы употребите свое единственное достоинство на пользу, а не во вред людям… Мне это не нравится. Я бы на вас не стал полагаться, потому что вы не из тех людей, на кого можно положиться. Я был бы рад, если бы вы сдохли, и, хотя я очень хочу, чтобы кто-нибудь доехал, надеюсь, что это будете не вы. Я ненавижу вас. А теперь идем. Машина ждет.
