Проскурин Вадим - Звездная сеть
– Вот это неожиданность! – воскликнул охотник. – Никогда не знаешь, что найдешь в дальних урочищах. Откуда вы взялись, девчонки?
– Она из племени Врокса, – сказал я. – А я – элрой.
– Вот это да! – продолжал радоваться охотник. – Никогда не пробовал девочек из Врокса. Пожалуй, я начну с тебя, – он указал пальцем на Эзерлей, – хотя нет, ты некрасива, у тебя рука покалечена, я лучше начну с тебя, – он указал на меня, – а ты, – он указал на Эзерлей, – ей поможешь.
Надо было изобразить гнев, но я не смог, потому что меня разобрал смех. Охотник захихикал в ответ.
– Люблю веселых самок! – заявил он.
Эзерлей бросила на меня негодующий взгляд, повернулась к мужику и заорала:
– Ты оглох? Тогда прочисть уши! Перед тобой элрой!
Мужик скорчил обиженную гримасу и глупо захлопал глазами.
– Да, я элрой, – подтвердил я. – Именно элрой, а не элрози. Мое имя Андрей Сигов, я был мужчиной до того, как войти в это тело. Назови свое имя.
Мужик тупо помотал головой и ничего не сказал. Я подошел к нему вплотную и хотел было ущипнуть за руку, но он отпрыгнул в сторону.
– Ты что? – воскликнул он.
– Хочу тебя ущипнуть, – пояснил я, – чтобы ты убедился, что я тебе не снюсь.
– А щипать-то зачем? – не понял мужик.
До меня дошло, что эта присказка на планете Ол не получила распространения. Ничего, Христос тоже изъяснялся притчами… стоп! Откуда я это взял? Однажды мне уже приходила подобная мысль про Гомера, получается, Христос тоже был инопланетянином? Ни хрена себе! Но какого черта Вудсток вложил в меня эти знания, если это, конечно, знания, а не глюки?
– У тебя меч, – констатировал охотник. – Ты с ума сошла?
Я отбросил меч в траву, он мне все равно не понадобится, и сделал два скользящих шага по направлению к охотнику. Охотник растерялся и не ничего сделал, он только поднял руки, защищая голову непонятно от чего. Я ударил его ногой в колено, ухватил за запястье, резко потянул на себя и охотник рухнул в траву к моим ногам. Внезапно я ощутил нарастающее желание, оказывается… отставить! Я здесь не для того, чтобы насиловать первого встречного.
Охотник потянулся за ножом, болтающимся в плетеных ножнах на поясе. Я позволил ему достать нож, а затем сделал неуловимое движение и нож перекочевал в мои руки.
– Назови себя, – потребовал я.
– Окст, – представился охотник.
Он сидел на земле в неестественной позе, его глаза были широко раскрыты, а запах сообщал, что он страшно растерян и ничего не понимает. Неудивительно. Увидеть живого элроя, да еще в теле женщины – еще то потрясение.
– Слушай меня и не говори, что не слышал, – торжественно произнес я. – Ты передашь мои слова эрастерам в точности, не исказив ни единого звука. Я, элрой Андрей Сигов, явился в племя Врокса. Каждый, кто придет на землю Врокса до того, как я дам позволение, умрет. А теперь смотри.
Я подобрал с земли толстую палку, сконцентрировал внутреннюю силу, напрягся и переломил палку об колено.
– Возьми эту палку, – я протянул ему обломки, – и отнеси эрастерам. И скажи им, что так будет с каждым, кто не поверит моим словам. Я сказал все. Пошли, Эзерлей.
Эзерлей неподвижно стояла, смотрела на Окста и источала запах желания.
– Пошли! – прикрикнул я. – Мы сюда не блудить пришли.
Эзерлей вздрогнула и ее взгляд обрел осмысленность. Я взял ее за руку и мы направились в обратный путь.
Когда мы прошли метров пятьсот, Эзерлей спросила:
– Разве ты не хотел лично поговорить с эрастерами Дзара?
– Хотел. Но этот охотник подвернулся очень вовремя.
– Разве не стоило дойти до поселения и сказать лично эрастерам те слова, что ты сказал ему?
– Может, и стоило, – проворчал я. – Но теперь уже поздно.
Она права, мне не следовало ограничиваться разговором с простым охотником, надо было поговорить с вождем. Эзерлей сейчас думает, почему я принял такое странное решение, но я уверен, что правильный ответ так и не придет в ее симпатичную и умную голову. Правильный ответ очень прост – я просто устал от долгого путешествия.
16
Ночь прошла без происшествий, если не считать того, что от холода не спасло ни одеяло, ни тело Эзерлей под боком. Интересно, почему у млогса не принято разводить костер на привале?
Я задал этот вопрос Эзерлей и она подтвердила, что ночью в лесу костры не разжигают, но не смогла объяснить, почему. Возможно, млогса опасаются устроить невзначай лесной пожар, а может быть, причины, породившую эту традицию, давно перестали быть актуальными, а традиция осталась. Кто его знает…
В самом конце путешествия, уже на подходе к поселению Врокса, нас ждал сюрприз.
Первую женщину с луком и стрелами заметила Эзерлей. Женщина ломилась через кустарник, держа лук над головой, чтобы острые ветки не порвали тетиву. Женщина была явно чем-то возбуждена, но непохоже, чтобы она от кого-то убегала. Жалко, что она слишком далеко, чтобы уловить ее запах.
– Что она делает? – спросила Эзерлей.
– А я почем знаю? – ответил я. – Полагаю, охотится на кого-то.
Эзерлей издала запах непонимания.
– Вчера, когда мы уходили, – сказала она, – во всем племени никто не занимался ничем полезным, а сегодня вдруг все отправились на охоту.
– Все? – переспросил я.
– Это уже третья, – пояснила Эзерлей. – Но первых двух было плохо видно, я не видела, что они делают. Мне показалось, что они кого-то выслеживают, но я не была уверена.
– А кого они выслеживают?
– Не знаю, – растерялась Эзерлей. – Мужчины никогда не охотились в этих местах, здесь не водится никакой дичи. Разве что барни, но они не годятся в пищу, у них мясо горькое. Томба – тем более.
– Томба?
– Да, в этой роще наверняка живут две—три пары томба. Вон на том флаксе, например, может быть их гнездо. Но томба нельзя есть, от их мяса пучит живот и бывает понос.
– А от печени?
– Что от печени?
– Если мне не изменяет память, печень томба входит в вейерштрасс.
– Ох!
Кроме этого восклицания, Эзерлей ничего не сказала, она просто ускорила шаг, настолько ускорила, что угнаться за ней стало трудно. Но я постеснялся попросить ее идти медленнее.
17
По дороге я узнал, кто такие лакстены – это такие мелкие твари наподобие земных кузнечиков. За час пути мы с Эзерлей встретили шестерых женщин, увлеченно ловивших лакстенов в густой траве. При виде нас женщины делали на лице смущенное выражение и быстро уходили, как будто внезапно обнаружили в противоположной стороне нечто требующее незамедлительного внимания. А потом мы увидели, как ловлей лакстенов занимается целый выводок детей.
