Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 19
Итак, «Скиталец» совершил свой последний прыжок — так сообщалось в отчете Службы Безопасности. Однако Корго все еще находился на границе смерти, в стране, где нет сновидений, и крошечные семена-компьютеры вместе с яйцом в груди оберегали его жизнь.
Когда прошло десять дней, Рысь и Бенедик не уехали от Сандора, который совсем не хотел с ними расставаться. Раньше ему не приходилось работать; ему нравилось ощущение, что рядом с ним коллеги, люди, с которыми его связывают общие воспоминания. Бенедик не мог и помыслить о том, что ему придется распрощаться с мисс Барбарой, единственным человеком, который с удовольствием с ним разговаривал. Рыси нравились еда и климат, и он решил, что дети и внуки спокойно без него проживут.
Поэтому оба остались в доме Сандора.
Возвращение к жизни — дело медленное и непростое. Реальность исполняет причудливые танцы с покрывалами. И проходит довольно много времени, прежде чем вы понимаете, что под ними прячется (если вообще когда-нибудь понимаете).
Как только Корго смог сформулировать свою первую мысль, он крикнул:
— Мала!.. Мрак.
А потом он увидел лицо из далекого прошлого.
— Сержант Эмил?..
— Да, сэр. К вашим услугам, капитан.
— Где я?
— В моей хижине, сэр. Ваша сгорела.
— Как?
— Ее сожгли лучом из шара.
— А мой… питомец? Дриллен…
— Я нашел только вас, сэр, больше никого — и ничего. Это произошло почти месячный цикл назад…
Корго хотел было сесть, у него ничего не получилось, он предпринял новую попытку, чуть приподнялся, опираясь на локти.
— А что со мной?
— У вас было несколько переломов, ожоги, ранения, внутренние повреждения… Но теперь все будет в порядке.
— Интересно, каким образом они меня снова нашли — так быстро?..
— Не знаю, сэр. Может, хотите немного бульона?
— Чуть позже.
— Он уже готов и ждет вас — горяченький.
— Ладно, Эмил, давай неси. Конечно, неси. Корго снова лег и принялся раздумывать.
И услышал ее голос. Он дремал весь день, и она была частью сна.
— Корго, где ты? Корго, где ты? Корго… Рука! Кольцо!
— Да! Это я! Корго! — Он включил приемник. — Мала! Где ты?
— В пещере у моря. Я каждый день звала тебя. Ты жив или отвечаешь мне из Иной Страны?
— Я жив. В твоем ошейнике нет никакого волшебства. Как тебе удалось выжить?
— Я выхожу ночью. Ворую еду в больших домах, где зеленые окна похожи на двери — для Дилка и себя.
— Твой щенок? Он тоже жив?
— Да. Той ночью он сидел в будке во дворе… Где ты?
— Не знаю точно… Неподалеку от нашего бывшего дома. Я со старым другом…
— Хочу тебя увидеть.
— Подожди до наступления темноты. Я расскажу, куда нужно идти. Нет, я за тобой пришлю, подружка… Где находится твоя пещера?
— На пляже… нужно пройти мимо красного дома, про который ты сказал, что он ужасно уродливый. Три скалы с острыми вершинами. Дальше — узкая тропинка, ее иногда заливает вода, потом завернуть за угол, сделать тридцать один мой шаг, и увидишь нависшую скалу. Там есть трещина, достаточно маленькая сначала, но я могу протиснуться, а потом она расширяется. Вот тут мы и прячемся.
— Мой друг придет за вами после наступления темноты.
— Ты ранен?
— Был. Но теперь мне лучше. Увидимся позже и поговорим.
— Хорошо…
Корго быстро поправлялся. Он играл с Эмилом в шахматы, и они вспоминали времена, проведенные в Гвардии. Впервые за много лет он смеялся, когда Эмил рассказал ему историю про парик командора и что с ним стало во время серьезной потасовки на Сордидо-III, около тридцати лет назад… Мала держалась в сторонке, играла только с Дилком. Иногда Корго чувствовал, что она за ним наблюдает. Но каждый раз, когда он поворачивался, оказывалось, что она смотрит в противоположную сторону. Неожиданно он сообразил, что она никогда не видела, чтобы он дружелюбно вел себя с кем-нибудь, кроме нее. Ее это озадачивало.
Он частенько пропускал вместе с Эмилом стаканчик зимлака, иногда они принимались распевать баллады — получалось довольно-таки фальшиво.
А потом до него вдруг дошло…
— Эмил, а на что ты живешь?
— Пенсия, кэп.
— О священное Пламя! Мы же тебя объедаем! Продукты и лекарства, и все остальное…
— У меня было кое-что отложено — на черный день, кэп.
— Отлично. Но тебе не следовало растрачивать это на нас. В моих ботинках припрятано достаточно денег. Вот. Минутку… Смотри! Возьми!
— Я не могу, кэп…
— Еще как можешь! Бери деньги, это приказ!
— Хорошо, сэр. Только вам не нужно…
— Эмил, за мою голову назначена награда — ты это знаешь?
— Знаю.
— Очень солидная. — Да.
— Она твоя по праву.
— Я не мог сдать вас, сэр.
— И тем не менее награда твоя. Только тебе причитается в два раза больше. Я пришлю — через несколько недель после того, как уеду отсюда.
— Я не могу принять ваши деньги, сэр.
— Чушь, ты их возьмешь!
— Нет, сэр. Я этого не сделаю.
— Почему?
— Я не могу принять эти деньги.
— Почему? Чем они тебе не подходят?
— Ну, ничего такого… только я не хочу к ним прикасаться. То, что вы даете за еду и все остальное — да. Но не больше. И не нужно меня уговаривать.
— О… ладно, Эмил Я не собирался тебя заставлять…
— Знаю, кэп.
— Еще сыграем? На этот раз я дам тебе фору слона и три пешки.
— Отлично, сэр.
— Хорошие были времена, верно?
— Да уж точно, кэп. Тау Кита — отпуск три месяца. Помните долину Красной реки — и семью местных жизненных форм?
— Ха! А Лебедь-VII — багряный мир, где живут радужные женщины?
— У меня три недели ушло на то, чтобы отмыться от их краски. Я сначала решил, что это какая-то новая болезнь… Хотелось бы мне снова взойти на борт корабля!
Рука Корго замерла в воздухе.
— Хм-м… Знаешь, Эмил… Не исключено.
— Каким образом? Корго сделал ход.
— На борт «Скитальца». Он спрятан на Независимой Территории, дожидается меня. Сейчас я там капитан, а заодно и команда, все я сам. Мала делает, что может, но — если честно — мне не помешал бы первый помощник. Вспомним старые добрые времена.
Эмил поставил коня, которого было поднял, посмотрел на Корго, снова опустил глаза.
— Я… я не знаю, что сказать, кэп. Я и представить себе не мог, что вы предложите…
— А почему нет? Мне хороший человек не помешает. Активная жизнь, совсем как прежде. Много денег. Никаких забот. Захотим устроить себе трехмесячный отпуск на тау Кита — пожалуйста, мы же сами себе хозяева!
