Джек Вэнс - Последний замок. (Сборник)
— Можно войти?
— Вы уже вошли.
Миссис Эндервью медленно кивнула и задвинула за собой панель. Фарр вдруг обнаружил, что она гораздо милее, чем он позволил себе заметить, и что она использует духи непреодолимой сладости: алоэ, кадамаш, лимон.
Она села рядом.
— Я так скучаю! — сказала она. — Ночь за ночью Меррит пишет и думает только о своем бюджете. А я, — я люблю веселье!
Приглашение вряд ли могло быть более откровенным. Фарр прикинул так и этак, затем кашлянул. Миссис Эндервью, слегка покраснев, смотрела на него.
Раздался стук в дверь. Фарр вскочил на ноги, словно уже был виновен. Он отодвинул панель. Снаружи ждал Омен Безхд.
— Фарр-сайах, можно вас на секунду? Я понимаю, что не самое удобное время...
— Да, — сказал Фарр. — Как раз сейчас я занят.
— Дело безотлагательное.
Фарр повернулся к женщине:
— Одну минутку. Я сейчас вернусь.
— Поторопитесь! — она выглядела очень нервной.
Фарр с удивлением поглядел на нее, открыл было рот, чтобы заговорить...
— Шшш! — предостерегла она.
Он пожал плечами и вышел.
— В чем дело? — спросил он Омена Безхда.
— Фарр-сайах, вы хотите сохранить жизнь?
— И даже очень...
— Пригласите меня в каюту, — попросил Омен Безхд и сделал шаг вперед.
— Это едва ли возможно, — ответил Фарр. — И вообще...
— Вы поняли меня или нет? — серьезно спросил исцик.
— Нет. Я хочу, но, видимо, не могу.
Омен Безхд кивнул:
— Галантность следует отбросить. Давайте войдем в каюту. Времени у нас нет.
Отодвинув панель, он шагнул вперед.
Фарр вошел следом, чувствуя себя очень глупо.
Миссис Эндервью вскочила.
— О! — воскликнула она, заливаясь краской. — Мистер Фарр!..
Фарр беспомощно развел руками. Миссис Эндервью попыталась выйти из каюты, но Омен Безхд загородил ей путь. Он улыбнулся — рот раскололся, обнажая серое небо и дугу острых зубов.
— Прошу вас, миссис Эндервью, не уходите. Ваша репутация в опасности.
— Я не могу терять времени, — резко ответила она.
Фарр вдруг увидел, что она совсем не миловидна, что у нее помятое лицо, а глаза злые и себялюбивые.
— Прошу вас, — сказал Омен Безхд, — не сейчас. Сядьте, если угодно.
Стук в дверь. Голос, хриплый от бешенства:
— Откройте! Эй вы, там, открывайте!
— Конечно! — ответил Омен Безхд.
Он широко распахнул дверь. В проеме стоял мистер Эндервью, сверкая щелками глаз. В руке он держал шаттер. Рука у него дрожала. Он увидел Омена Безхда — и плечи его поникли, а челюсти лязгнули.
— Извините, что не приглашаю вас войти, — сказал Фарр. — У нас слегка тесновато.
Эндервью возобновил атаку:
— Что здесь происходит?
Миссис Эндервью шагнула вперед, держась за перила.
— Ничего, — произнесла она сдавленным голосом. — Совсем ничего.
Она выбралась в коридор.
— Для вас ничего здесь нет, — небрежно сообщил Омен Безхд в адрес Эндервью. — Вам бы лучше присоединиться к своей даме.
Эндервью медленно повернулся на каблуках и пошел.
Фарр почувствовал слабость в коленях. Он не мог измерить глубину причин, не мог разобраться в водоворотах мотивов и целей. Он сел на койку, краснея при мысли, что его провели, как простака.
— Отличный способ вычеркнуть человека из жизни, — заметил Омен Безхд. — По крайней мере, не противоречит земным установкам.
Фарр быстро вскинул глаза, уловив в этом замечании сарказм.
— Что ж, вы спасли мою шкуру, — по меньшей мере, два или три квадратных фута...
— Пустяки, — Омен Безхд поднялся и покачал несуществующим лорнетом.
— Для меня не пустяки. Я люблю свою шкуру.
Исцик повернулся, чтобы идти.
— Постойте! Я хочу знать, что происходит!
— Все и так очевидно.
— Может, я дурак.
Исцик задумчиво посмотрел на него.
— Наверное, вы слишком близки к происходящему, чтобы увидеть картину целиком.
— Вы же свекр...
— Все иностранные агенты из Свекр-Центра.
— Ладно, но все-таки: что происходит и что вам от меня нужно, а заодно — что нужно от меня Эндервью?
— Они тщательно взвесили пользу и опасность, которую вы можете принести.
— Это совершенно фантастично!
Омен Безхд сфокусировал на нем обе фракции глаз и заговорил, размышляя:
— Каждая секунда бытия — новый мираж. Осознание ежесекундно ожидающих нас бесчисленных вариаций и возможностей — улицы в будущее. Мы идем по одной из них, но кто знает, куда приведут другие. Это вечное волшебство, таинственная неопределенность последующей секунды вкупе с минувшей — и есть непрерывно разворачивающийся ковер развития.
— Да-да, — буркнул Фарр. — Разумеется...
— Разум еще немеет перед чудом жизни, перед ее мощью и величием. — Омен Безхд отвел наконец глаза. — По сравнению с ней, происходящее сейчас имеет столь большое значение, как один-единственный вздох.
— Вздыхать я буду, сколько захочу, — сказал Фарр жестко. — Но умереть я могу лишь однажды, так что, видимо, практическая разница здесь все же есть. Очевидно, вы думаете так же, как и я, и признаю, что нахожусь у вас в долгу. Но — почему?
Омен Безхд помахал отсутствующим лорнетом:
— Конечно, рациональность для исциков совсем не та, что для землян. Тем не менее, мы подчиняемся некоторым инстинктам — таким, как благоговение перед жизнью и стремление помогать знакомым.
— Значит, ваш поступок не более чем дружеская услуга?
Омен Безхд поклонился:
— Можно сказать и так. А теперь я пожелаю вам доброй ночи...
Он вышел из каюты.
Фарр в оцепенении опустился на койку.
За последние несколько минут супруги Эндервью из добродушного миссионера и его привлекательной жены превратились в пару безжалостных убийц. Но почему? Почему?!
Фарр в отупении покачал головой. Помощник коменданта упоминал отравленный шип и отравленное питье. Очевидно, на миссионере с супругой лежит ответственность и за это. Он гневно вскочил на ноги, подбежал к двери, отодвинул ее и посмотрел вдоль перил. Направо и налево уходили полосы серого стекла. Наверху такие же перила давали доступ к следующим каютам. Фарр добрался до конца перил и через арку заглянул в комнату отдыха. Двое исциков и двое молодых туристов — санитарных инженеров — играли в покер. Исцик одной парой фрагментов смотрел в карты, другой — на противников. Он выигрывал.
Фарр вернулся и поднялся по трапу на верхнюю палубу.
Тишина здесь нарушалась лишь обычной жизнью механизмов вентиляции. И еще неразборчиво болтали в комнате отдыха пассажиры.
Фарр подошел к двери с табличкой «Меррит и Антея Эндервью». Он подождал, прислушиваясь, и ничего не услышал — ни звуков, ни голосов. Тогда он поднял руку, чтобы постучать, но задержал ее. Он вспомнил объяснение жизни Оменом Безхдом — бесконечность улиц в будущее... Он мог постучать, он мог вернуться к себе в каюту.
